Последнее слово предателя: что на самом деле сказал перед казнью атаман Краснов
Один из самых известных лидеров Белой армии в 1947 году был приговорён к смертной казни. Незадолго до этого Петру Краснову было предоставлено последнее слово. Эту речь Краснова многие историки считают фальсификацией. Действительно, не может не показаться странным, что атаман, который больше 30 лет боролся с большевиками, вдруг пошёл на попятную и принялся восхвалять советскую власть.
Эмиграция, плен и казнь
Атаман Всевеликого войска Донского Пётр Николаевич Краснов уехал из советской России в 1920 году. Он поселился в Германии. Когда в 1933 году Гитлер пришёл к власти, Краснов воспринял эту новость с восторгом. Впоследствии он принимал активное участие в войне Германии против СССР и в организации Казачьего стана, объединении казаков в составе вермахта. Именно в Казачьем стане находился Краснов в 1944 году, когда был взят в плен англичанами. Понимая, к чему всё идёт, близкие не раз уговаривали Петра Николаевича покинуть расположение стана, но тот отказался это сделать. Краснов вместе с другими казачьими офицерами был выдан англичанами советской военной администрации и этапирован в Москву. Вскоре Пётр Николаевич предстал перед судом.
Краснова и ещё нескольких человек обвинили в ведении вооружённой борьбы против Советского Союза, а также в шпионской, диверсионной и террористической деятельности. Генерала приговорили к смертной казни. Краснов был умерщвлён в тот же день, 16 января 1947 года. Однако выступить с последним словом он всё-таки успел.
«Забавное» последнее слово
Текст последнего слова Петра Краснова приводит в своей книге «Русские на службе у вермахта» Георгий Азановский. Автор пишет, что Пётр Николаевич начал свою речь с воспоминания о своей прогулке в праздничный день 7 ноября 1946 года. Тогда атаман якобы увидел небо своей родины, освещённые улицы, множество автомобилей. Именно в этот момент Краснов осознал всё, что сделал против своего народа. «Я понял совершенно отчётливо одно: русский народ, ведомый железной, стальной волей его Вождя, имеет такие достижения, о которых едва ли кто мог мечтать» – так сказал генерал. Далее Краснов добавил, что в тот вечер пришёл к выводу, что ему нет места на этом общем празднике.
Азановский называет эту предсмертную речь Петра Краснова «забавной» и не исключает того, что на всех подследственных могло оказываться сильное давление с целью выбить из них признательные показания, а также слова, подобные приведённым выше. Александр Смирнов, автор издания «Казачьи атаманы», считает, что всё сказанное Красновым является либо полной капитуляцией белогвардейца перед большевиками, либо откровенной фальсификацией. Посудите сами, как мог военачальник, более 30 лет боровшийся со сторонниками коммунистического строя и наверняка знавший о том, что его ждёт смерть, так резко изменить свои взгляды во время какой-то вечерней прогулки.
Доводы за и против подделки
В качестве косвенного доказательства фальсификации последнего слова Петра Краснова можно привести тот факт, что атаман всю жизнь являлся ярым противником большевиков. Он боролся с ними на родине и даже в эмиграции. Именно ненавистью Краснова к коммунистам обусловлена и та позиция, которую он занял в период Второй мировой войны. А. В. Дзиковицкий, автор издания «Этнокультурная история казаков», считает, что простым предательством назвать такую позицию Краснова и других казаков нельзя. Дзиковицкий приводит на страницах своего труда цитату из «Воззвания П. Н. Краснова» от 22 июня 1941 года: «Я прошу передать всем казакам, что это война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих русской кровью».
Между тем многие советские историки часто ставили Краснову в вину то, что он не держал своего слова. Дело в том, что в мае 1917 года Пётр Николаевич был арестован, однако вскоре его отпустили, предварительно взяв обещание, что генерал больше не будет воевать против большевиков. Своё слово Краснов, как следует из всего вышеизложенного, не сдержал: он бежал из Петрограда на Дон, где снова присоединился к антисоветскому лагерю. Однако этот же эпизод свидетельствует и в пользу версии о подделке последнего слова Краснова на суде.
