Микробиолог, победивший чуму, холеру и тиф: жизнь и работа Николая Гамалеи

О раннем детстве и семье Николая Федоровича Гамалеи известно не так много. Он родился в Одессе и был младшим ребенком в семье из 12 детей. Его отец — отставной полковник Федор Михайлович Гамалея — принадлежал к старинному украинскому дворянскому роду, участвовал в Бородинском сражении и в боях на Кавказе, после чего стал председателем Одесского суда. Мать Николая Федоровича, Каролина Викентьевна, имела польское происхождение. Именно она занималась воспитанием будущего микробиолога в раннем возрасте. 

Гамалея получил великолепное образование. Свой академический путь он начал в частном детском саду, после чего поступил в частную школу Дмитриевых на Канатной улице, а после — в гимназию. 

После завершения "школьной программы" Николай Федорович поступил на естественное отделение физико-математического факультета Новороссийского университета в Одессе. Гамалее повезло, его преподавателями стали выдающиеся ученые: Александр Ковалевский и Илья Мечников. В 1880 году Николай Федорович получил степень кандидата естественных наук, после чего поступил в Петербургскую военно-медицинскую академию (Гамалею сразу же зачислили на третий курс). Окончив учебу, микробиолог возвращается в Одессу. В родном городе Гамалея начинает работать сверхштатным ординатором в городской больнице в нервном отделении. Однако Николай Федорович был больше заинтересован в бактериологии, основав у себя в квартире бактериологическую лабораторию с микроскопом, термостатом и автоклавом. 

В этот период он сблизился со своим бывшим преподавателем Мечниковым (они вместе изучали бактерии сибирской язвы и туберкулеза). В результате этого знакомства Гамалея совершает первые "большие" карьерные шаги.

Гамалея против бешенства

В прошлом заразиться бешенством можно было где угодно, а сам вирус практически в 100% случаев приводил к смерти. При этом у больных не всегда была возможность даже попытаться пережить недуг: с инфицированными нередко расправлялись их же соседи, чтобы не допустить начала эпидемии. 

Однако благодаря работам выдающегося французского химика и микробиолога Луи Пастера все изменилось. Ему удалось создать вакцину от бешенства: он открыл прививочную станцию, куда люди со всего света стекались в надежде получить помощь. 

Именно с этим человеком посчастливилось работать Гамалее. Благодаря тому, что он сблизился с Мечниковым, тот рекомендовал его к отправке к Пастеру для изучения прививок от бешенства. Так в феврале 1886 года Николай Федорович прибыл в Париж. И вклад ученого в спасение России от болезни невозможно переоценить. 

Дело в том, что Пастер не хотел открывать прививочные центры где-то, кроме Парижа. У ученого уже был неприятный опыт с лечением сибирской язвы у животных — против этого вируса он создал прививку ранее и разрешил людям по всему миру пользоваться новаторской методикой. Однако из-за непрофессионального подхода животные продолжали умирать, а на Пастера сыпались обвинения в шарлатанстве и судебные иски. В результате микробиолог не хотел, чтобы разработанное им лечение проводилось без его непосредственного контроля. Скептицизм Пастера было практически невозможно преодолеть. 

Однако у Гамалеи все получилось. Он доказал старшему микробиологу, что инкубационный период бешенства иногда не превышает 14 дней (обычно недуг развивается за 30 дней), а это означает, что не у всех пострадавших будет возможность попасть в Париж вовремя, чтобы получить помощь (после появления первых симптомов бешенства шансы на выживание даже с прививкой становятся менее 1%). 

В результате этих доводов Пастер согласился открыть в России аналогичную бактериологическую станцию, которая начала работать 12 июня 1886 года. Только за первый год в ней привили около 1 500 пациентов. 

На этом вклад Гамалеи не заканчивается: совместно с Пастером он усовершенствовал вакцину от бешенства, сделав ее более эффективной. В этой ситуации проявилось удивительное мужество Николая Федоровича, который проверял более агрессивные и эффективные варианты вакцины на себе. Конечно, препарат можно было проверить и на кроликах, но Гамалея был убежден в том, что организм человека кардинально отличается от организма животного, поэтому тестировать препарат на зверях бесполезно (этого принципа микробиолог будет придерживаться до конца жизни). 

Кроме того, Гамалее удалось защитить Пастера от обвинений в несостоятельности и вреде его прививки: микробиолог специально ездил в Англию, чтобы предоставить доказательства того, что неудачные случаи лечения связаны с несоблюдением правил асептики (комплекса мероприятий, направленных на предупреждение попадания микроорганизмов в рану). Другими словами, его опыт послужил основанием для окончательного признания пастеровского метода борьбы с бешенством.

Гамалея против холеры, чумы и тифа

В начале XX века в России началась очередная вспышка холеры. Этот недуг оставался одним из самых опасных и смертоносных в то время. Ситуацию осложняло еще и то, что ученые не были уверены в способах передачи инфекции: из-за того что некоторые европейские исследователи настаивали, что болезнь передается контактно-бытовым, а не водным путем, люди продолжали массово умирать. В России же ситуация была совсем плачевной: канализационные системы не были развиты даже в столице (горожане могли пить прямо из Невы, куда попадали стоки из инфекционных больниц), поэтому остановить эпидемию не получалось. 

Гамалея уже изучал холеру: в 1892 году он защитил диссертацию "Этиология холеры с точки зрения экспериментальной патологии", где доказал, что у холерного вибриона два ядра.

В 1888 году он также протестировал на себе и жене экспериментальный препарат из холерных вибрионов. Вакцинация прошла успешно: семья медика была в безопасности. Гамалея продолжил работать с опасным патогеном. Именно он предложил правительству бороться с болезнью с помощью улучшения водоснабжения и канализации. И несмотря на то что план ученого сначала подвергся критике и сомнениям, именно идеи Николая Федоровича легли в основу мер по преодолению эпидемиологического кризиса. Гамалея также пришел к выводу о том, что инфекционный агент холеры способен зимовать в водоемах, лужах, канавах и даже турецких банях. Весной же бактерия "пробуждается" и начинает бушевать. В результате водоемы начали дезинфицировать, что стало значительным шагом в преодолении кризиса. 

В 1901–1902 годах Гамалея помог остановить чуму в Одессе. Ученый быстро понял, что основным источником недуга были крысы, которые попадали в город через порт на кораблях. Николай Федорович призвал людей уничтожать вредителей: всеобщими усилиями город за 12 дней был очищен от грызунов, что помогло предотвратить опасную вспышку. Позднее, в 1910 году, Гамалея разработал комплекс мероприятий, которые предупреждали занос чумы в портовые города на юге России.

В этот же период ученый занимался борьбой с сыпным тифом (он сам переболел тифом в юности в очень тяжелой форме). Он первым предположил, что переносчиками инфекции могут быть платяные вши. В 1909 году француз Шарль Николь доказал эту гипотезу. В результате появился термин "дезинсекция", а разработки Гамалеи по борьбе с насекомыми помогли спасти тысячи жизней в голодные и военные годы.

Гамалея против туберкулеза

Микробиолог всегда признавался в любви к туберкулезной палочке. Еще в Париже он создал метод выращивания туберкулезных бактерий в больших количествах: этот метод и сегодня используется для производства необходимых для вакцины от туберкулеза компонентов. 

В будущем микробиолог постоянно возвращался к этому недугу и не оставлял попыток его одолеть. И в 85 лет Гамалея совершил прорыв, разработав двухкомпонентный препарат с иммунизирующими и лечебными свойствами. По традиции опыт Гамалея поставил на себе: заразил себя туберкулезом и принял препарат. Николай Федорович выжил, и Минздрав Союза ССР издал приказ о проведении клинических испытаний. В результате инициатива так никогда и не была реализована до конца: с появлением антибиотиков интерес к разработке пропал. 

Однако идея Гамалеи вновь становится актуальной, так как сегодня из-за повсеместного применения антибиотиков у многих бактерий выработался к ним иммунитет. Это справедливо и для микобактерий туберкулеза. 

Последние годы Гамалеи

В 1912 году Николай Федорович перебирается в Санкт-Петербург и становится руководителем Петербургского (Петроградского) оспопрививательного института имени Дженнера, которым руководит до конца 20-х годов. На этом посту Гамалея внес неоценимый вклад в развитие отечественной медицины: он занимался снабжением русской армии вакциной от оспы во время Первой мировой войны. Однако препарата было критически мало: не все солдаты получали прививки, в результате чего многие из них погибали от болезни. Тогда Гамалея разработал новую вакцину, которая хранилась дольше аналога: производство препарата от оспы удалось увеличить в 15–20 раз. Кроме того, по его инициативе была проведена первая всеобщая вакцинация против оспы в Петрограде. 

Гамалея руководил институтом вплоть до 1929 года, пока не был отозван в Москву для работы в Центральном бактериологическом институте (сегодня он называется "Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи"), а в 1938 году стал профессором кафедры микробиологии 2-го Московского медицинского института. В 1939 году исследователь получил почетное звание председателя Всесоюзного общества микробиологов, эпидемиологов и инфекционистов. 

Гамалея не переставал трудиться до конца жизни: уже в старости он занимался вопросами общей иммунологии и вирусологии, а также не оставлял изучение оспы и гриппа. Кроме того, пользуясь своим небывалым авторитетом, Николай Федорович боролся с антисемитскими настроениями в СССР и писал Сталину, чтобы защитить пострадавших коллег. 

Николай Федорович Гамалея умер 29 марта 1949 года, когда ему было 90 лет, однако научное и социальное наследие ученого продолжает жить и сегодня, ведь как писал сам микробиолог:

Мария Богрянова