Как сложилась судьба легенды осетинского футбола Бахвы Тедеева — большое интервью: Алания, Газзаев, Спартак, политика

Откровенный разговор со звездой 1990-х — о футболе, политике и жизни.

Бахва Тедеев — уникальный человек в истории «Алании». Шесть раз приходил во владикавказский клуб — по три раза игроком и тренером! Правда, последний из этих заходов случился почти 20 лет назад. После этого Бахва Отарович резко и надолго ушёл из футбола. В большом интервью «Чемпионату» Тедеев рассказал:

«Чемпионат СССР в пятёрку сильнейших в Европе точно входил»

— Как вы впервые попали во Владикавказ? — Советский Союз разваливался, республики уходили, а вместе с ними и клубы из чемпионата СССР. В 1990 году в Цхинвал приехал Валерий Георгиевич Газзаев и пригласил во Владикавказ. Мы и поехали вдвоём с Иналом Джиоевым.

— Вы же с Газзаевым и поиграть успели?

— Только потренироваться. В 1986 году он уже заканчивал играть в тбилисском «Динамо», а я только начинал. За основу я только в 1988-м начал выходить.

— Каким он был футболистом?

— Великолепным! Невысокого роста, но очень целеустремлённым, техничным и бесстрашным. Газзаев никого не боялся на поле, любил брать игру на себя и обыгрывать соперников.

— Футболистом или тренером Валерий Георгиевич был более горяч?

— Наверное, тренером. Всё-таки футболист заточен на свою игру, а тренер отвечает за весь коллектив — ответственность намного выше. Естественно, что и переживаний, эмоций намного больше.

— Каким запомнился чемпионат СССР?

— Мне посчастливилось поиграть в высшей лиге Союза. В чемпионате соперничали фактически города-миллионники, поэтому ответственность была колоссальная. Осознание, что за тебя болеет столько народа, очень давило. Тем более что я играл за команду, которая брала еврокубок. Естественно, хотелось закрепиться и показать себя именно в этом клубе. Я считаю, что чемпионат СССР был одним из сильнейших в мире, в пятёрку в Европе точно входил.

— Георгий Деметрадзе говорил в 1990-е: «Самым техничным футболистом России считаю Илью Цымбаларя, а в нашей команде — Бахву Тедеева».

— Жора мне льстил — у меня вообще техники не было, ха-ха! Честно вам скажу: играя в юношеской команде, я вообще не знал, что это такое. У меня многое не получалось, но я очень старался! Я жил футболом. Получилось или нет, не мне решать. Но в «Алании» было полно ребят техничнее меня — практически вся средняя линия и нападение: Пагаев, Сулейманов, Касымов, сам Деметрадзе, ёлки-палки! Инал Джиоев вообще был одним из сильнейших игроков чемпионата России по технической оснащённости. Кавказские команды всегда славились этим. Кому интересно смотреть бесконечные перепасы? Наши болельщики любили техничный футбол и приходили смотреть на конкретных мастеров.

— Времена изменились?

— Сейчас игра стала более скоростной, и исполнителей, способных обыграть один в один, осталось совсем немного. Сегодня нападающий уже не может постоять отдохнуть — все обороняются и все атакуют. В футболе стало очень много аналитики — просчитывается буквально каждое действие команды и соперника. На принятие решений остаются доли секунды. Раньше игра была проще, игрокам дышалось посвободнее, и во всех командах были технари.

«Если «Алания» «водочный» чемпион, то «Зенит» — «газовый»?»

— Московские команды не любили играть во Владикавказе?

— Наверное. Это у них лучше спросить. Но, конечно, сложно играть, когда против тебя болеют 30 тысяч человек. А с другой стороны — это же интересно! Когда одна-две тысячи зрителей на трибунах, атмосфера совсем не та.

— Золотой сезон «Алании» в 1995-м — чудо?

— Почему чудо? Если бы вы находились внутри того коллектива, поняли бы, что всё было закономерно. Знаете, что самое сложное в команде? Создать коллектив. Когда играют по принципу «один за всех и все — за одного», такой команде всё по плечу. Там никакого чуда нет.

— Каким образом Газзаев этот коллектив создал и объединил?

— На первом месте у Газзаева стояла дисциплина — в тренировочном процессе, в игре и в быту. И он был справедливым ко всем. Не было такого, что одному провинности сходили с рук, а другому — нет. Но главное, когда игроки видят и чувствуют нацеленность тренера на высокий результат, они и сами будут к нему стремиться. А Газзаев всегда настраивал команду на чемпионство. Благодаря этому и каждый футболист по отдельности рос, и вся команда. В футболе психология стоит на первых местах, а Газзаев был очень сильным психологом. По одному его виду мы понимали, что делаем что-то не то.

— Обижает, когда ваше чемпионство называют «водочным»?

— Ай, это недоброжелатели болтают! Если «Алания» — «водочный» чемпион, то «Зенит», получается, «газовый»? Это же смешно. Игрокам надо было платить зарплату, премиальные, создавать условия, а кто это должен был делать? Да, «Алании» помогали водочные предприятия, но мы не были самым богатым клубом. А «Спартак» тогда рвал всех в Европе: в Лиге чемпионов шесть из шести матчей в группе выиграл! Я и сегодня убеждён: если бы Романцеву удалось сохранить тот состав, они и Лигу чемпионов могли выиграть. И что, эта команда в России водке проиграла? Тогда «Локомотив» за второй круг 13 из 15 матчей выиграл — можете себе такое представить? Хотите — давайте проанализируем все наши матчи, они же записаны. Нам что, спирт помог в Москве «Спартак» обыграть? Мы все перед игрой приняли допинга и победили? Что же нам спирт против «Локомотива» не помог — проиграли и дома, и на выезде? Все эти разговоры яйца выеденного не стоят. Или вы намекаете на судейские дела? Давайте все игры посмотрим и увидим, помогали нам или нет. Тогда судейство было лучше, чем сейчас с VAR. О ком угодно можно придумать что угодно.

— То есть вы уверены, что золото «Алании» было абсолютно чистым?

— Уверен на 150%!

— Заур Хапов мне рассказывал, что за золото 1995 года республика премировала игроков — по «мерседесу» и 100 тысяч долларов. Так и было?

— Если Заур сказал, я же не могу его опровергнуть. Значит, так и было. Наверное, игрокам, которые выходили на замену, дали поменьше. А «мерседесы» — да, все получили. Из Германии «цешки» нам пригнали.

— Болельщики знали: футболисты едут?

— Болельщики там всегда всё знали. Город небольшой — не спрячешься. Все переживали за команду, всем интересно было — кто, где, как, чего. Приходилось шифроваться, ха-ха!

— Газзаев как на это реагировал?

— Негативно. Но тотальной слежки за нами никто не устраивал. Да, бывали дни рождения, ещё какие-то праздники, но мы себе не позволяли лишнего. Не помню, чтобы кого-то отчислили или уволили за нарушение режима. В «Алании» дисциплина была на высшем уровне. Максимум кто-то мог опоздать на тренировку или теорию или несколько лишних килограммов из отпуска привезти.

— Долго свой первый «мерс» эксплуатировали?

— Нет, я поменял его на Jeep Grand Cherokee. По Осетии удобнее всего на внедорожниках передвигаться — столько мест в горах красивых!

— Для Тетрадзе «Алания» и в 1996-м стала чемпионом. Тоже так считаете?

— Конечно, стали! Разве нормально менять регламент в разгар чемпионата?

— Конечно, нет.

— Вот и я так считаю. Мы проиграли финал, поэтому уже нет смысла что-то говорить или посыпать голову пеплом.

— Регламент поменяли под «Спартак»?

— Я думаю, да. А как ещё это понять? Кроме «Спартака» и «Алании», на первое место никто не претендовал. После чемпионата меняйте регламент как хотите, но по ходу сезона этого делать нельзя.

«Мне довелось поучаствовать в двух позорных играх»

— Почему не задержались ни в «Динамо», ни в «Локомотиве» в 1990-х? Москва не приняла?

— Нет, Москва меня приняла. В «Динамо» я был основным игроком, заняли третье место. А когда Валерий Георгиевич повторно принял «Аланию», и меня позвал с собой. Пошёл к тренеру, которого знал и которому доверял. В «Локомотиве» мне посложнее было — не удалось закрепиться. Просто не пошло. Причина только во мне была. Поэтому снова вернулся во Владикавказ. Есть такое понятие — своя команда. Возьмите того же Шевченко. В «Милане» был лучшим бомбардиром, звездой, а в «Челси» игра не пошла. А для меня своей командой была «Алания».

— Бывший судья Левников жаловался: «У меня плохой контакт с Юрием Никифоровым, Бахвой Тедеевым». Что так?

— Это у него надо спросить. Он, видимо, имел в виду, что я возмущался некоторыми судейскими решениями. Да, такое было. Это эмоции, куда без них в футболе?

— 2:7 от «Рейнджерс» в 1996 году — самое тяжёлое поражение в карьере?

— Мне довелось поучаствовать в двух позорных играх. Было ещё 0:6 от «Айнтрахта» с «Динамо». На выезде мы немцев обыграли 2:1, но домашнее поражение оставило неприятный отпечаток. А после 2:7 от «Рейнджерс» почти всю ночь не спали — не могли переварить случившееся, где мы недоработали. Опустошение полное было.

— Как раз после этих 0:6 Газзаев в отставку в «Динамо» подал.

— Мы об этом только в автобусе узнали, когда уезжали со стадиона. Кому приятно проигрывать в Москве 0:6, ёлки-палки?! Если бы команда была на голову сильнее, «Барселона» или «Реал», не так обидно было бы. Но мы-то «Айнтрахту» по составу вообще не уступали. Я считаю, что и «Алания» «Рейнджерс» могла проходить. Но у шотландцев тогда что ни удар, то гол был. Такое бывает в футболе.

— Получается, если бы не «Айнтрахт», не было бы ни отставки Газзаева, ни вашего досрочного возвращения в Осетию?

— Конечно. У меня же был действующий контракт с «Динамо». Остался бы. До конца сезона я доиграл, а потом команду Бесков принял.

— Он на вас не рассчитывал?

— Константин Иванович предлагал остаться, но и против перехода в «Аланию» сильно не возражал.

«В раздевалке после Нигерии стояла гробовая тишина. Все плакали»

— В вашей жизни был ещё один печально известный матч: СССР — Нигерия на юношеском ЧМ-1989. 4:0 вели и проиграли по пенальти. Вы уверены, что там всё было чисто?

— Опять вопрос с подковыркой. Да, всё было чисто. На чемпионатах мира не может быть каких-то нечистых моментов. Это полностью наша вина, игроков. Уже думали, что мы в полуфинале. Мы же действующими чемпионами Европы были. Команды из Южной Америки — Аргентину, Бразилию — даже не воспринимали всерьёз. Нашими основными соперниками были португальцы. Они и стали чемпионами мира. А мы проявили банальную халатность. Хотели поберечь силы, и это сыграло с нами злую шутку. Не бывает проходных матчей. Нужно всегда отдаваться игре от свистка до свистка, все 90 минут плюс добавленные. Если помните, Борис Петрович и Кирьякова при 4:0 снял.

— Ему потом это ставили в вину в Союзе.

— Игнатьева можно понять: он хотел приберечь основного игрока. За полчаса до конца игры мы вели 4:0 — кто мог представить, что такой матч можно проиграть? Наверное, ни одна букмекерская контора не приняла бы на это ставку. Мы просто уверовали в победу, расслабились, а в такой ситуации заново собраться очень тяжело. Мы могли даже в основное время проиграть! У них игрок один на один выходил. На пенальти эта несобранность тоже сказалась.

— Игнатьев отрицал возможность сдачи матча игроками, но говорил, что возле команды крутились какие-то дельцы от тотализатора. Было?

— Может, и крутились. За всех говорить не могу, а я лично никого не заметил. Чемпионат мира раз в жизни бывает — как можно в какие-то игры играть? Это память на всю жизнь и не измеряется никакими финансами. Что, там кто-то миллионы заработал? Сомневаюсь. Да там такие мячи залетали — посмотрите сами.

— А я посмотрел. Два первых гола — удары издали.

— Ну да, сложные мячи. При 4:1 ещё вроде бы всё нормально, а при 4:3 уже начинается мандраж, неуверенность. От этого ошибки. А в добавленное время и мы могли выиграть, и нигерийцы.

— Правда, что переводчика Микляева после игры увезли с инсультом в больницу?

— Нас всех можно было в больницу везти. В раздевалке стояла гробовая тишина. Все ушли в себя. Плакали.

— Между собой не обсуждали случившееся?

— А что там уже было обсуждать? Не знаю, правда или нет, но говорили, что кассету с записью этой игры рассылали по школам всего Союза под названием «Как нельзя играть в футбол».

— Кто был в той сборной круче, Кирьяков или Саленко?

— Я бы не сравнивал их: разные стили. Кирьяков мог пять-шесть игроков за раз обыграть. Саленко — таран. Оба большими футболистами были.

— Олег с молодости не дружил с режимом?

— У Олега бывали проколы, но он всё компенсировал своей игрой.

«И Садырин, и Романцев рассчитывали в сборной на других игроков»

— В начале 1994 года Садырин вызывал вас и даже ставил в основу сборной, а на чемпионат мира не взял. Удар был для вас?

— Тогда же «письмо четырнадцати» было. На товарищеские матчи в Америку многие не поехали, в том числе спартаковцы, а потом вернулись. Конечно, мне хотелось поиграть на чемпионате мира, но сюрпризом решение тренера не стало.

— Если бы спартаковцы не вернулись в сборную, попали бы на ЧМ-1994?

— Может быть. Мне посчастливилось поиграть за сборную и даже забить гол. У меня тогда ещё и проблемы со здоровьем возникли. Какое-то воспаление пошло, общее состояние плохое было. Но на чемпионат мира я не поэтому не поехал. Наверное, тренер рассчитывал на других игроков.

— Романцев хотя бы раз приглашал в сборную?

— Один раз я сыграл в двустороннем матче сборной в Москве, и всё.

— Даже в чемпионский год «Алании» он вас не видел в команде?

— Тренер же сам себе не враг. Романцев хорошо знал сильные и слабые стороны своих футболистов. Из «Спартака» в сборной было 9-10 игроков. У них был свой стиль, своя игра. Мне очень хотелось сыграть ещё за сборную, но что сделаешь?

— Вас никогда не звали за границу?

— Слухи были, но до конкретики никогда не доходило.

«Месяцами не платили зарплату, на базе «Алании» солярки не было, чтобы отапливать корпуса»

— Бывший защитник «Алании» Бараса жаловался на тренера Тедеева: «Зверюга был. За каждый килограмм штрафовал чуть ли не на тысячу долларов». Преувеличивает?

— Когда я принял «Аланию», в команде разброд был. А дисциплина должна быть не только на поле, но и в быту. Я по себе знаю: даже один лишний килограмм веса уже затрудняет какие-то действия на поле. А футбол не терпит промедления. Поэтому я не давал игрокам расслабляться. И, конечно, штрафовал, это правда.

— По тысяче долларов за кило?

— Я не помню. Но тогда какие у них должны были быть зарплаты, ха-ха? Мне самому тяжело давался сброс веса. Была склонность к полноте. Я на сборах не завтракал и не ужинал — только обедал, чтобы вес держать.

— Вас тоже штрафовали?

— Конечно! За вес Валерий Георгиевич штрафовал даже после отпуска.

— На ваших глазах происходил первый развал «Алании» в середине нулевых. Что к нему привело?

— Всё сводится к финансам. Нам месяцами зарплату не платили, на базе солярки не было, чтобы отапливать корпуса — как команду тренировать в таких условиях? Я, наверное, единственный тренер клуба, который даже свою небольшую зарплату в итоге не получил. Для меня деньги тогда не имели значения. Я просто искренне переживал за «Аланию» и хотел её спасти. Но всё равно клуб развалился. Дай бог здоровья Гуриевым, которые взялись за клуб и сегодня делают всё для того, чтобы «Алания» снова заняла своё почётное место среди сильнейших команд России.

— Почему после 2005 года вы больше не тренировали? Разочаровались в профессии?

— Разочарование — точное слово. Ты что-то стараешься сделать, а тебя будто не слышат и не видят. Хотя сейчас понимаю, что был неправ. Нужно было продолжать тренерскую карьеру. Варианты были.

— Допускаете возвращение?

— Почему нет? Никогда не говори никогда.

«Тудор мог вырасти в величайшего футболиста, у Кусова были проблемы с сердцем»

— У нескольких ваших бывших футболистов судьба сложилась трагически. Кристиан Тудор умер в 30 лет от цирроза печени. У него и в «Алании» были проблемы с алкоголем?

— Пользуясь случаем, хочу ещё раз выразить соболезнования его семье, близким. Очень хороший парень был. Я его с Даду приглашал. Футболист был одарённейший, просто бесподобный. Только один минус я у него видел — лень. В тренировочном процессе Тудор старался себя щадить, но я это пресекал как мог. Я видел в нём огромный потенциал. Если бы не эта лень, Тудор мог вырасти в величайшего футболиста. После своего ухода из «Алании» я за ним не следил. Не знаю, выпивал или нет. При мне, честно говорю, таких проблем у Кристиана не было.

— Юрия Петрова тоже сгубил алкоголь.

— Я знаю многих игроков, подверженных этой болезни. Но некоторые перешагивают через эту проблему, а некоторые усугубляют. В «Алании» я нарушений режима за Петровым не заметил. Для меня главным в работе была дисциплина. Если кто-то её хронически нарушал, я с этими людьми прощался. Был у нас одарённый парень: один раз нарушил, второй, третий. Я могу простить и понять, если это единичный случай. Но если нарушает постоянно, это разрушает коллектив. Никакого хорошего результата в такой команде не будет.

— Для вас шоком стала новость о его смерти где-то в нидерландском приюте?

— Да, ёлки-палки. Царство небесное. Видите, к чему всё это приводит. Ты заканчиваешь играть в футбол: ещё молодой, силы есть, можешь себе позволить расслабиться. А дальше-то что?

— Алан Кусов считался невероятным талантом.

— У Алана с сердцем были проблемы. Мы боялись за него и щадили — давали неполную нагрузку, чтобы, не дай бог, с ним ничего не случилось. А парень-то хороший.

— У него же ещё одна беда была — игромания?

— Этого я уже не знаю. Что-то слышал, но ничего конкретного не скажу. Возможно, уже в Москве у него начались эти проблемы.

«Кроме грязи, в политике ничего не видел — зачем я туда влез?»

— У вас после завершения карьеры были проблемы с поиском самого себя?

— Были, конечно. У кого их нет? Влез в политику — зачем это надо было? Если боженька тебе дал футбольные умения и знания, то ты должен заниматься футболом. Я к этому пришёл. Я долго отсутствовал в футболе — это моя ошибка.

— Напомните свои политические вехи?

— Был замом министра Южной Осетии по спорту, депутатом городской думы Владикавказа, депутатом парламента Южной Осетии. Футбол вроде бы и должен быть вне политики, но на самом деле это не так. Сегодня же политики влияют на то, чтобы наша сборная нигде не выступала. А во что превратили Олимпиаду?

— Разочаровались в политике?

— Не то чтоб разочаровался, но это не моё. Я и не был 100-процентным политиком. Надо было оставаться в футболе.

— А Газзаеву, кажется, комфортно в политике.

— Каждому своё. Я считаю так. Кроме грязи, я в политике ничего не увидел. Сколько бы ты хорошего ни сделал, всё равно будешь для людей плохим. Одна грязь! Не хочу об этом.

— На «Википедии» вы по-прежнему значитесь замминистра по физической культуре, спорту и туризму Южной Осетии.

— Да это ерунда всё! Замминистра я был 12 лет назад. Там даже не написано, что я чемпион Европы среди юношей 1988 года. Только финал с португальцами из-за карточек пропустил — я и Серёга Заец из Киева.

— Давайте актуализируем информацию. Где вы сейчас?

— В Осетии — то в Цхинвале, то во Владикавказе. Сейчас заканчиваю обучение на тренерскую категорию «А» и, скорее всего, начну работать.

— На футболе давно не были?

— Очень давно. Стадион во Владикавказе разрушили, команда всё время играет на выезде. Когда арену откроют, буду часто ходить.

— Верите, что в мае наконец-то достроят?

— Я разговаривал с вице-президентом клуба Данилом Владимировичем Гуреевым. Я, как и все болельщики, обеспокоен вопросом: будет ли стадион готов? Гуреев заверил, что процентов на 90-95 его откроют в срок. Люди заждались уже! Для Осетии футбол и борьба — как воздух. Для этих видов и должны создаваться все условия — как, например, для хоккея с мячом в Сибири. Где лучшие условия и традиции в том или ином виде, там его и нужно развивать.

— На ретроматч звёзд «Алании» и сборной России приедете?

— Обязательно приеду! Это великолепная идея. Такие матчи очень полезны для популяризации футбола и особенно важны для детей. Подобные игры чаще нужно устраивать, не только на открытие стадиона. Можно ежегодные турниры проводить, чтобы болельщики получали удовольствие.

«В Южной Осетии нет человека, кого бы ни затронули события 2008 года»

— Как сейчас обстоят дела со спортом в Южной Осетии?

— Занимаются ребята. Много площадок построили. Но вообще почему у нас сегодня такие проблемы в футболе?

— Почему?

— В Советском Союзе весь детский спорт был бесплатным, а сегодня всё коммерциализировали. Родители платят за ребёнка, и тренер обязан его брать на игры, соревнования. Хотя у самого мальчишки может не быть ни таланта, ни желания. Понятно, что завтра такой не даст никакого результата. А бедные остаются дома просто потому, что семья не может себе позволить поездку на турнир. Разве это правильно? О каком развитии мы можем говорить? Кого получаем на выходе? Футбол — это дворовой вид спорта, в него можно играть везде. Лучшие мастера выходили с улицы. Я тоже во дворе вырос — меня чуть ли не пинками домой загоняли. А сегодня на соревнования едут те, у кого есть возможности. В футболе из них остаются единицы, и усилия тренеров просто сводятся на нет. Эту ситуацию нужно пересмотреть, чтобы дети из малообеспеченных семей тоже имели возможности выезжать на состязания и расти. Если он не будет выступать — зачахнет. На этом этапе мы теряем массу талантов.

— Конфликт в Южной Осетии 2008 года вас или родных затронул?

— В Южной Осетии нет такого человека, кого бы это ни затронуло. Многие пострадали — друзья, родственники.

— Как сейчас живётся в республике?

— Сейчас, слава богу, всё хорошо. Сегодня никто не боится уже, что дети могут домой не прийти. Благодаря Российской Федерации Южная Осетия живёт спокойно.

— Туристов из России много?

— Сейчас и в Северной, и в Южной Осетии большой наплыв туристов. Таких скоплений машин на границе никогда не было.

— А в целом уровень жизни какой?

— Плюс-минус как в России. Может, чуть-чуть цены повыше из-за таможенных процедур. Но в общем всё великолепно. Приглашаю в гости!