Он пришел во внешнюю разведку — и спас эту спецслужбу от уничтожения. Он возглавил министерство иностранных дел — и заложил основы дипломатии в новой России. Он руководил правительством — и вывел страну из тяжелейшего кризиса. Все это про одного человека — Евгения Примакова. Политическая глыба, легенда, тяжеловес российской политики — как только его ни называли, но одно оставалось неизменным: восхищение и уважение. Он был ученым и журналистом, экономистом и востоковедом-арабистом, академиком и политиком, руководил правительством и осуществлял секретные миссии, каждая из которых могла бы стать захватывающим сюжетом шпионского романа. Его легендарный разворот над Атлантикой («петля Примакова») стал первой с начала перестройки демонстрацией всему миру, что с Россией нельзя разговаривать с позиций силы. О талантливом и разностороннем человеке «Лента.ру» рассказывает в проекте «Жизнь замечательных людей».

В понедельник 17 августа 1998 года российская экономика пережила одно из самых страшных потрясений в своей истории — был объявлен технический дефолт. Государство отказалось платить по своим долгам и прекратило контролировать валютный курс. В течение нескольких дней рубль подешевел более чем в три раза (с 6 до 21 рубля за доллар). Цены взлетели, сбережения обесценились, страну охватила паника, вылившаяся в эпидемию тотальных неплатежей. Бизнес разорялся, предприятия закрывались, бюджетники не получали зарплату, пенсии упали ниже реального прожиточного минимума.

Тяжелейший экономический кризис сопровождался кризисом политическим.

Всего за три дня до катастрофы, 14 августа 1998 года, президент России Борис Ельцин безапелляционно заявлял: «Девальвации рубля не будет. Это твердо и четко». Чтобы придать своим словам больший вес он добавил, что ситуация находится под контролем: «все просчитано», «положение полностью контролируется». Но затем случился «черный понедельник», и доверие народа к президенту и правительству рухнуло, как рубль к доллару.

21 августа Госдума, в которой наибольшее влияние имели коммунисты, приняла постановление «О рекомендации Президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину уйти в отставку и прекратить досрочно исполнение полномочий». За постановление проголосовали 245 депутатов, против — 32. Фактически это означало начало процедуры импичмента президента. Через два дня ушло в отставку правительство и руководство Центробанка. Кандидатура рекомендованного президентом нового главы правительства Виктора Черномырдина была дважды провалена на голосовании в Госдуме.

Повторялась ситуация 1993 года, но в худшем сценарии. Страну нужно было спасать, выводить из кризиса, но сделать это следовало осторожно и бережно, чтобы не утопить раскачивающийся и черпающий бортами воду корабль.

Единственной кандидатурой на пост главы правительства, а по сути — руководителя страны (постоянно болеющий президент уже фактически был отстранен от власти его окружением), который мог бы спасти Россию, стал Евгений Примаков.

Он был прирожденным лидером

Те, кто видел Евгения Максимовича Примакова лишь по телевизору в период его недолгого премьерства и позже, во время предвыборной кампании блока Примаков — Лужков, помнят человека в затемненных очках, с одутловатым лицом, сурового и молчаливого, внешне напоминающего члена Политбюро ЦК КПСС времен застоя.

Близкие друзья знали его совсем другим — общительным, обаятельным, дружелюбным, любившим веселое застолье, замечательным рассказчиком баек и анекдотов.

Автору этих строк посчастливилось несколько раз встречаться с Примаковым. Евгений Максимович близко дружил с председателем советского Комитета защиты мира (КМО СССР) Генрихом Боровиком и его сыном Артемом, президентом издательского дома «Совершенно секретно». Дядя Женя, как его называли, приезжал в редакцию «Совершенно секретно»/«Версии», делился «секретами». Человеком он был обаятельным, с выраженной позитивной энергетикой. Запомнилось его рукопожатие: ладонь мягкая и теплая — как бабушкин оладышек, пришло тогда в голову неожиданное сравнение.

Он прошел огонь и воду. Прожил долгую и насыщенную событиями жизнь. Был журналистом, выполнял деликатные миссии на Ближнем Востоке, мечтал стать ученым — и стал, и оставался им всю жизнь, работал дипломатом, руководил разведчиками, выстраивал внешнюю политику новой России, возглавлял правительство… Был любящим мужем и отцом.

И везде, на любом месте, в любом качестве добивался успеха.

Особая папка

Евгений Примаков родился в Киеве 29 октября 1929 года, и почти сразу же его мать Анна Яковлевна Примакова переехала к родственникам в Тбилиси. Об отце известно мало. В автобиографии Примаков пишет, что отца никогда не видел, фамилия его была Немченко, и в 1937 году его расстреляли. В том же 1937-м расстреляли брата матери. При обыске по доносу у него нашли кадетский кортик, этого оказалось достаточно. Были репрессированы и погибли и другие родственники по материнской линии. Анна Яковлевна, работавшая акушером-гинекологом в крупной тбилисской больнице, была уволена. С большим трудом ей удалось устроиться в женскую консультацию прядильно-трикотажного комбината, где она проработала 35 лет.

Довольно неожиданно после восьмого класса Женя Примаков поступил в Бакинское военно-морское училище, но после двух лет учебы был отчислен по состоянию здоровья (начальная форма туберкулеза). Возвращаясь в Тбилиси, он плакал. С мечтой о море пришлось расстаться.

Следующим учебным заведением стал — и тоже достаточно неожиданно — Московский институт востоковедения, который арабист Примаков окончил в 1953 году и сразу же поступил в аспирантуру экономического факультета МГУ. Но кандидатскую диссертацию защитил только в 1959 году, уже в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР (ИМЭМО).

В 1951 году, на третьем курсе, женился, в 1954 году в семье родился сын. Для дополнительного заработка писал статьи в разные издания на политические и экономические темы.

В 1956 году, после окончания аспирантуры, получил приглашение на постоянную работу в арабскую редакцию Гостелерадио СССР и стал профессиональным журналистом. Всего за год Примаков последовательно прошел путь от корреспондента, потом выпускающего редактора, ответственного редактора — до заместителя главного редактора.

В 1958 году Примаков был впервые включен в группу журналистов, сопровождавших генерального секретаря ЦК КПСС Никиту Хрущева в Албанию. «Видимо, кто-то наверху решил, что Албания — арабская страна», — шутил много лет спустя Примаков. С редакционным заданием он справился блестяще. Активного и толкового спецкора заметили и вскоре пригласили на работу обозревателем отдела стран Азии и Африки в главное издание страны — газету «Правда». Проработав в редакции три года, Примаков был направлен собственным корреспондентом газеты «Правда» на Ближний Восток с постоянным пребыванием в Каире (1965-1970).

Спецкор по особым поручениям

Во второй половине XX века Ближний Восток превратился в центр противоречий мировой политики и главное поле борьбы за влияние между СССР и США с их союзниками. В это время умный и осторожный спецкор перешел на работу в ТАСС и стал заметной фигурой в регионе. По поручению ЦК КПСС он участвовал в тайной дипломатии, встречаясь в Багдаде с Саддамом Хусейном и Тариком Азизом, был посредником в переговорах между руководством Ирака и лидерами курдских сепаратистов при заключении ими мирного соглашения 1969 года.

В 1960-1970-е годы у СССР и Израиля отсутствовали официальные дипломатические отношения, но неофициальные контакты продолжались. 5 августа 1971 года решением Политбюро ЦК КПСС Примакову было поручено секретное задание по налаживанию отношений с Израилем. Его кандидатуру поддержали глава КГБ Андропов и министр иностранных дел СССР Громыко. На тот момент Примаков занимал должность заместителя директора ИМЭМО АН СССР и официально мог считаться представителем научной общественности, что исключало протесты арабских государств в том случае, если информация о тайных контактах Примакова с Израилем выплыла бы наружу.

В течение нескольких лет он встречался с премьер-министрами Израиля Голдой Меир, Ицхаком Рабином и Менахемом Бегином, министром обороны Моше Даяном. Через Примакова велись секретные переговоры руководителей СССР и Израиля с лидерами Народного фронта освобождения Палестины.

Советского представителя «по особым поручениям» хорошо знали и уважали в Египте и Сирии, Кувейте и Саудовской Аравии, Ливии и Тунисе…

Он прекрасно ориентировался в хитросплетении политических и религиозных интересов многочисленных группировок Ближнего Востока, умело использовал личные амбиции их лидеров, находил выход из сложных, а нередко и рискованных ситуаций. О неофициальных и конфиденциальных миссиях на Ближнем Востоке Евгений Примаков позже рассказал в книге «Конфиденциально: Ближний Восток на сцене и за кулисами (вторая половина XX века — начало XXI века)».

Политика и разведка

В 1969 году Евгений Примаков защитил диссертацию по теме «Социальное и экономическое развитие Египта» и стал доктором экономических наук. Поступательно и весьма успешно развивалась его академическая карьера.

Очевидно, что, занимая столь высокие должности, обладая значительным опытом и связями, Примаков должен был играть заметную роль и во внутренней политике страны. Он был членом КПСС с 1959 года до ее роспуска в 1991 году, но никогда не был закостенелым догматиком.

Примаков считал, что КПСС нуждается в реформировании и обновлении, и в то же время видел в идеях коммунизма огромный социальный потенциал. Выступал за внутрипартийную дискуссию и отказ от не оправдавших себя догматов марксизма-ленинизма. Осуждал культ личности, не верил в диктатуру пролетариата и мировую революцию, но верил в социализм. Как экономист был уверен в неизбежности перехода к рыночной экономике, но под присмотром государства и при обязательном государственном планировании.

В застойном брежневском Союзе подобное вольнодумство не поощрялось. А вот с началом перестройки Примаков активно включился во внутреннюю политику страны. Был депутатом Верховного Совета СССР и даже председателем Совета Союза Верховного Совета. Входил в ближнее окружение Михаила Горбачева, готовя его встречи с руководителями других государств.

В августе 1991 года выступил против ГКЧП, в поддержку Горбачева. Летал к нему в Форос.

После разгона ГКЧП и снятия с должностей его активных участников Горбачев неожиданно назначил Примакова руководителем Первого главного управления КГБ СССР. От предложенного ему тогда первым президентом СССР звания генерал-полковника он отказался. «Если бы тебе предложили адмирала, вот тогда ты не смог бы устоять», — шутила супруга Евгения Максимовича, имея в виду Бакинскую мореходку и мечты о море.

После реорганизации КГБ возглавил выделенную из него в отдельное ведомство Службу внешней разведки (СВР).

В сложнейший период распада СССР, ликвидации Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), огульного шельмования СССР, КПСС, КГБ и всей советской системы, времени прекрасных заблуждений о том, что теперь мы все будем жить в едином, большом, добром и честном мире, Евгению Примакову удалось не только сохранить кадры внешней разведки страны, но и в труднейших условиях продолжить работу службы.

Должность директора СВР Примаков занимал до 9 января 1996 года, когда был назначен министром иностранных дел РФ. С этим периодом его работы связан переход России от тотальной зависимости от политики Запада — и в первую очередь США — к многовекторной внешней политике. Так, в период обострения ситуации вокруг Ирака, впервые после многолетних уступок, Россия заняла твердую позицию, которая противоречила намерениям американцев.

Одновременно Примаков начал укреплять взаимное сотрудничество между Россией, Индией и Китаем, что стало основой для последующего создания БРИКС.

По мнению коллег из МИДа, именно Евгений Примаков сумел вернуть внешней политике России и ее дипломатической службе утраченное достоинство.

«Петля Примакова»

Свое самое известное внешнеполитическое решение Евгений Примаков принял, когда уже был премьер-министром. Узнав о начале натовских бомбардировок Югославии, он развернул самолет над Атлантикой и отменил визит в США. Именно тогда и в России, и за рубежом его назвали «удивительной политической глыбой».

24 марта 1999 года Примаков вылетел с официальным визитом в США. Он должен был договориться о кредите МВФ в размере пяти миллиардов долларов. Когда самолет находился над островом Ньюфаундленд, ему позвонил вице-президент США Альберт Гор, который сообщил, что войска НАТО начали бомбардировки Югославии. Примаков принял решение отменить визит. Он уведомил об этом Гора, приказал прямо над океаном развернуть самолет и лететь обратно в Москву. Гор пытался уговорить российского премьера все же прибыть в Вашингтон и уже там подписать соглашение о переносе визита. Примаков отказался.

Вот фрагмент их разговора.

Примаков: Поскольку ты прямо говоришь мне, что удары по Югославии неминуемы, я, разумеется, прилететь в Вашингтон не могу. Придется нам переговорить позже… Сожалею, что своими действиями вы ставите под удар все, что наработано в отношениях между Россией и НАТО. Достичь этого было очень нелегко. Под удар ставится и ратификация Договора СНВ-2. Надеюсь, что, решаясь на этот шаг, вы хотя бы просчитываете ситуацию на два-три хода вперед.

Гор: Крайне сожалею, что применение силы против Милошевича может сказаться на наших отношениях. Давай поговорим попозже, может быть, когда спадет эмоциональный накал. Так что же насчет моего предложения сообщить о том, что твой визит откладывается на более поздние сроки?

Примаков: Попрошу санкцию президента на заявление примерно такого содержания: «В условиях, когда вице-президент А. Гор сообщил мне о неизбежности военных ударов по СРЮ, я не могу начинать визит и не могу делать посадку на территории США». Давай на этом закончим. До свидания.

Гор: Сожалею, что все так получилось. Надеюсь скоро вновь переговорить с тобой.

Впоследствии этот разворот над Атлантикой был назван «петлей Примакова». С этого момента политика новой России становится все более самостоятельной и независимой от указаний Запада.

Черный понедельник

Именно из-за этой принципиальности и решительности Примакова выбрали на роль спасителя в сложный для страны период кризиса 1998 года.

«Августовский кризис потряс не только Россию, но и весь мир», — писал американский экономист Мартин Гилман о событиях 1998 года.

Печально знаменитый «черный понедельник» имел катастрофические последствия для страны: резкое сокращение объема ВВП, спад промышленного производства, снижение инвестиций. Перестала функционировать банковская система, инфляция в первую неделю сентября превысила 15 процентов, а за весь месяц составила более 38 процентов. Рублевые сбережения граждан резко обесценились, как и акции предприятий. Импорт пошел на спад, во много раз сократились доходы бюджета.

В середине августа казалось, что страна стремительно проваливается в черную дыру, и ситуацию уже никто не контролирует. России нужен был спаситель. И он нашелся. К тому моменту Примакову было почти 70. Опытный, матерый, с впечатляющей карьерой за спиной, он всегда умел решать нестандартные задачи. Спасение страны было одной из таких задач.

«Президент может свалиться в любой момент»

Ельцин несколько раз предлагал Примакову, который в то время занимал пост министра иностранных дел, возглавить правительство. Примаков категорически отказывался. Отказался он и на встрече 11 сентября. На выходе из президентского кабинета Примакова поджидали дочь Ельцина Татьяна Дьяченко, глава администрации президента Валентин Юмашев и руководитель президентского протокола Владимир Шевченко. Коллективная атака на совесть отказника принесла результат.

Примаков: «Он [Шевченко] мне говорит: да как вы можете отказываться в таких условиях! Страна на грани того, что вот-вот упадет. Экономика стоит. Парламент может быть сейчас распущен. Правительства нет. И что на меня больше всего подействовало — он сказал, что президент может свалиться в любой момент. И это при дочке президента».

Любопытно, что настойчивее всех Примакова уговаривали те, кто потом и уберет его с этой должности. Но в тот момент они все зависели от Примакова: не согласись он тогда, они могли лишиться не только власти.

Евгений Максимович согласился, и на следующий день имя нового главы правительства стало достоянием гласности. У страны появился умный и взвешенный премьер. Появился шанс.

Единственным человеком, не одобрившим кандидатуру премьер-министра, оказалась его супруга Ирина:

Задача — вывести страну из кризиса

Примаков принял на себя ответственность за Россию в один из самых трудных моментов ее новейшей истории. Президент уже не мог работать полноценно, то и дело оказываясь на больничной койке: инфаркт, воспаление легких, ангина, язва желудка… Он как-то сразу одряхлел и ослаб, лишился воли и энергии, замкнулся в небольшом кругу приближенных, фильтровавших поступающую к нему информацию в личных целях.

В руках нового премьера оказалось больше власти, чем у любого из его предшественников. В конце октября 1998 года рейтинг доверия Примакову был самым высоким в стране. Опросы общественного мнения показывали, что Евгений Примаков — самый популярный и влиятельный человек в России. Даже президент отступил на второе место. Уникальной ситуацией глава правительства сумел воспользоваться настолько эффективно, насколько это вообще было возможно.

Примаков сформировал коалиционное по своей сути правительство, однако вводил в него людей исходя не из их партийной принадлежности, а исключительно из их профессиональных качеств, без идеологических пристрастий. Одновременно он жестко пресекал все попытки ближнего круга президента продвинуть на руководящие должности «нужных» людей.

В 69 лет Евгений Примаков не был консервативен. Почти вся его жизнь и успешная карьера были связаны с СССР, он был кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС и председателем Совета Союза Верховного Совета СССР, но никогда не был «совком», как принято называть людей, застрявших в советской эпохе. Примаков был сторонником рыночной экономики, модернизации, реформирования, но не был ни революционером-романтиком, ни «либералом» в том негативном смысле, в котором мы сейчас употребляем это слово.

По своим убеждениям Примаков был умеренным реформатором. Предпочитая предсказуемый и уравновешенный стиль работы, делал упор на стабильности и согласии в обществе. Он не нервничал, не суетился, чувствовал себя спокойно, словно всю жизнь готовился стать премьер-министром. Именно в таком стиле руководства больше всего нуждалась Россия в тот период.

В аппарате правительства быстро оценили его фантастическую работоспособность и умение анализировать информацию. Работа в разведке научила Примакова осторожности, на новой должности он продумывал каждый шаг и двигался вперед медленно, как по минному полю (неслучайно его автобиография называется «Минное поле политики»). Возможно, поэтому на посту премьер-министра он допустил куда меньше ошибок, чем любой из его предшественников.

«Не так сели!»

Продолжив движение к рыночным отношениям, правительство под руководством Примакова одновременно усилило государственное регулирование, чтобы поднять промышленность и сельское хозяйство. Первостепенной задачей было пополнение бюджета. Ввели взаиморасчет между предприятиями и государством, взяли курс на борьбу с финансовыми преступлениями, вернули налоговые поступления на спиртные напитки. Была объявлена социальная ориентация экономики и борьба с олигархатом — новый премьер организовал кампанию против «нажившихся на беде», требовал от Генеральной прокуратуры выявить их и наказать, для чего были предприняты вполне конкретные шаги.

Это встревожило людей из окружения президента, пользовавшихся его несостоятельностью для личного обогащения. Ельцину стали внушать, что Примаков хочет лишить его власти. Одновременно началась мощная кампания по дискредитации правительства в СМИ, контролируемых олигархами (и в первую очередь Березовским).

Ельцин потребовал от премьера официально, перед телекамерами, отречься от президентских амбиций. Примаков так и поступил. На время это успокоило Ельцина, но окружение продолжало убеждать его в обратном.

5 мая 1998 года на заседании правительства произошел один из самых известных эпизодов политики 1990-х: обведя зал грозным взглядом, Ельцин произнес: «Не так сели!» И после театральной паузы добавил: «Степашин — первый зам. Исправьтесь. Сергей Вадимович, пересядьте».

Вице-премьер Сергей Степашин пересел на соседнее с Примаковым кресло, а всего через несколько дней, 12 мая 1999-го, занял его место. Попытка Думы запустить процедуру импичмента президента дала повод Ельцину для досрочной отставки всего кабинета. Через два месяца со своего поста был уволен и Степашин.

***

С приходом к власти Владимира Путина и его команды Примаков отошел на второй план.

Не стоит забывать, что в 2000 году Примаков разменял уже восьмой десяток, стал часто и подолгу болеть. В последние годы жизни он сосредоточился на научной работе и публицистике.

Скончался Евгений Максимович Примаков 26 июня 2015 года на 86-м году жизни. 29 июня на гражданской панихиде в Колонном зале Дома Союзов выступил президент России Владимир Путин. Отпевание в Успенском храме Новодевичьего монастыря совершил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Похоронен с воинскими почестями на Новодевичьем кладбище в Москве.

Долгая научная, творческая и политическая активность Евгения Максимовича Примакова пришлась на несколько эпох в истории нашей страны: от послевоенного подъема СССР до перестройки и нелегкого становления самосознания новой России в начале 2000-х. И всегда, в любой ситуации он оказывался не только максимально профессиональным специалистом, но порядочным и честным человеком. Как опытный политик он мог идти на компромиссы, если это было необходимо, но у любого из таких компромиссов всегда существовала твердая граница, за которую Примаков не сдвигался ни при каком давлении.

Евгений Максимович Примаков был государственником, интересы страны (и неважно, шла ли речь об СССР или о России) всегда были для него на первом месте. У него не было ни счетов в швейцарских банках, ни недвижимости за границей. Примаков был человеком амбициозным, иначе при всех талантах он не добился бы столь высокого положения. Но верхом его амбиций была служба на благо своей страны.

В новейшей истории России жизненный путь Евгения Примакова стал примером того, как можно быть успешным, более полувека оставаясь в большой политике, и при этом сохранить ум, честь и совесть.