Почему легендарный советский чемпион поменял фамилию
«Церемония прощания прошла скромно, без привлечения прессы. По воле покойного прах его был развеян над водой», – вот что писали немногие свидетели. 10 лет назад, 27 июня 2014 года, в Тирренском море в свой последний путь ушёл самый великий яхтсмен в истории отечественного парусного спорта, трёхкратный олимпийский чемпион Валентин Манкин.
В чём подвох
Казалось бы, что можно узнать нового о человеке, который включён в Зал славы Международной федерации парусного спорта? И тут натыкаемся:
«Формально Манкин не попадал на соревнования, потому что ему «не успели оформить визу», такое случалось часто, все понимали, что это отговорка. В 1959 году Валентин впервые выиграл чемпионат СССР. Затем сменил фамилию, что сделало его «выездным», – рассказал украинским журналистам его напарник по олимпийской победе – 1972 Виталий Дырдыра в 2019 году.
© ТАССПредставляете: Манкин дал десятки интервью (в том числе в последние 25 лет своей жизни, когда было можно всё), написал откровенную по советским меркам автобиографическую книгу, ему посвящены десятки энциклопедических статей в Сети – но про его первую фамилию, с которой он пробился в сборную СССР, нигде нет ни малейшего упоминания.
В чём вероятный подвох, вы, наверное, уже поняли. Его первая фамилия – Шенбрейт. Очень редкая, кстати, – нечасто бывает, чтобы поиск в Сети не выдавал ни одной аналогичной.
«Не был бы евреем – точно получил бы орден Ленина»
«Как-то у него полушутя-полусерьёзно вырвалось: «Не был бы евреем – точно бы Орден Ленина дали», – рассказывает специально для «Совспорта» его многолетний напарник 1970-х годов Владислав Акименко. – Отец Валентина был евреем, а мама – славянкой. Он очень любил своего батьку, много мне про него рассказывал и как раз по его просьбе единственным из детей (были ещё брат с сестрой) записал себе в пятую графу еврейскую национальность».
Всерьёз о себе в парусном мире 21-летний Валентин Шенбрейт заявил в 1958 году, когда занял третьи места в Балтийской регате в Риге и чемпионате СССР на искусственном Горьковском водохранилище рядом с Городцом. Это дало ему звание мастера спорта и включение в сборную страны в классе «Финн». Тогда же в первый и единственный раз он упоминается под первой фамилией в «Советском спорте» – в репортаже о Балтийской регате в №152 от 29 июня 1958 года.
Только после этого Сергей Машовец, первый тренер будущей легенды, как рассказывают, посоветовал тому: «Валя, пора менять фамилию». И в протоколах чемпионата Советского Союза 1959 года на первой строчке значился уже Валентин Манкин. «Хотя я лично видел его права рулевого второй категории – они были выписаны на фамилию Шенбрейт», – добавляет Акименко.
Про Сергея Аркадьевича Машовца стоит упомянуть отдельно, хотя он достоин не абзаца, а книги. Выходец из профессорской семьи, пережившей репрессии 1930-х годов, был угнан в Германию в юном возрасте и выжил не в последнюю очередь благодаря совершенному знанию немецкого.
Между Машовцом и Манкиным были сложные отношения. Они не раз расставались и сходились, но друзьями оставались, несмотря ни на что. Акименко вспоминает, как был свидетелем разговора между учителем и учеником уже в 1970- е: тренер рассказывал, как про недавнюю кончину Сталина ляпнул: «Собаке – собачья смерть» – и настороженно посмотрел на сидевшего рядом юного Манкина. Тот сделал вид, что ничего не услышал, – и ни разу за следующие 20 лет об этом случае не упомянул.
«Письмо Хрущёву? Это вряд ли»
Стоит сделать сноску для совсем молодых читателей, зачем Манкину потребовалось менять фамилию. «Пятый пункт» в анкетах, национальность, был в советские времена одним из ключевых маркеров, дающих шанс на социальную успешность. Это не работало линейно: будучи евреем, ты вполне мог пробиться и на вершину пирамиды в своей области, но, так сказать, баланс вероятностей был очевиден.
Вот и Манкину смена фамилии не сильно помогла. С 1959 по 1963 год он оставался невыездным, пропустив Олимпиаду-1960 в Риме.
Если честно, идеальной версии нет ни у кого. Говорили о том, что: Манкин накануне первой своей поездки на чемпионат мира – 1959 якобы обмолвился о возможности невозвращения и доброжелатель отправил куда следует анонимку («Это байка, он был не тем, кто скажет такое даже в шутку», – комментирует Акименко); что сестра, будто бы угнанная на работы в Германию, после войны не вернулась на Родину (этому нет подтверждения); что просто проигрывал конкуренцию (она действительно была мощной, его главный соперник, поехавший на Игры-1960, стал там серебряным призёром).
Такой же дымкой покрыта и причина его внезапной «амнистии». Кто-то доходит до чуть ли не письма лично генсеку Никите Хрущёву, что, согласитесь, сложно даже представить в его тогдашнем статусе ноунейма (к письмам генсеку мы вернёмся позже).
Всё же правдоподобнее звучит воспоминание, что Манкин пробился на приём к тогдашнему инструктору спортивного отдела ЦК ВЛКСМ Николаю Русаку (спустя четверть века он станет последним в истории министром спорта СССР) – и убедил того вписаться за себя. И с 1963 года Манкин начал выезжать за рубеж. И выигрывать.
«Казалось, что сижу в лодке с богом»
«Впрочем, национальная тема постоянно висела над Валентином, – продолжает Акименко. – Я попал к нему в экипаж в 20-летнем возрасте. Мы с ним выиграли чемпионат Европы и чемпионат мира, и мне тогда казалось, что сижу в лодке с Богом. А потом в сезон перед Олимпиадой-1976 нам просто подло перед выездом не выдали паспорта. И мы остались дома».
Акименко рассказывает об очередной анонимке как главной причине очередного бана. Мол, написали, что он вывозит за границу «золото евреев» (в другом пересказе – бриллианты). Сам Манкин в одном из позднейших интервью факт анонимок на основе пятого пункта подтверждал, но считал, что в тот раз основной причиной стала его «моральная неустойчивость». Попросту говоря, закрутил интрижку, будучи женатым человеком.
И вот тут как раз письмо генсеку (тогда им был уже Леонид Брежнев) более логично – статус Манкина как легенды мирового и советского спорта это позволял. Письмо каллиграфическим почерком под диктовку писала жена Рита, и там были такие строки: «Прошу простить меня за моё увлечение». Через какое-то время пришёл ответ: «Доверяю. Брежнев». И Валентин доверие оправдал, в третий раз выиграв золото на Олимпиаде-80 в Москве.
© РИА НовостиВсё, что произошло дальше, как говорится, читайте в интернете. Умер Валентин Манкин в Италии, где жил с семьёй с 1990 года, после продолжительной онкологии, в последние годы уже понимая, что осталось ему немного. И до последнего выходил в море с учениками.