115 лет назад родился Андрей Громыко, глава МИД СССР. Начав карьеру еще при Сталине, он был бессменным руководителем советской внешней политики при Брежневе. Внук Громыко рассказал «Газете.Ru», почему его деда прозвали Мистер Нет на Западе и как он сам относился к этому прозвищу.
Сталинский кадр
Андрей Андреевич Громыко родился 18 июля 1909 года в деревне Старые Громыки недалеко от Гомеля. Сейчас от деревни осталось лишь урочище — ее расселили после катастрофы на Чернобыльской АЭС.
Отец будущего главы МИД СССР был крестьянином, закончил четырехклассную школу, ездил валить лес в Канаду. Там научился говорить по-английски. В русско-японскую войну он участвовал в боевых действиях в Маньчжурии, а в Первую мировую — на германском фронте.
Биограф Громыко Святослав Рыбас отмечал, что рассказы отца о заморских приключениях и военных злоключениях сильно повлияли на юного Андрея.
В 1931 году Громыко закончил сельхозтехникум, затем учился в Институте экономики Белорусской академии наук, а в 1934 году был переведен в аспирантуру Института экономики АН СССР в Москве. В 27 лет он защитил кандидатскую диссертацию по теме «Экономика сельского хозяйства США».
© Андрей Громыко и Михаил Горбачев в президиуме первой сессии Верховного Совета РСФСР одиннадцатого созыва, 1985 годВ конце 1930-х советские дипломаты оказались под молотом сталинских репрессий. Состав Наркомата иностранных дел (НКИД) менялся, многие сотрудники были расстреляны или сосланы в лагеря. В 1939 году новым главой НКИД стал Вячеслав Молотов, сменивший на этом посту Максима Литвинова. Молотову нужны были новые кадры, коммунисты «правильного» рабоче-крестьянского происхождения со знанием иностранного языка. Громыко подходил — он как раз изучал английский.
Своему сыну Анатолию Громыко Андрей Андреевич рассказывал, что стал дипломатом «по случайности». И сразу же возглавил отдел американских стран. В том же году началась Вторая мировая война, и Громыко вызвали к Сталину.
Молодой дипломат получил назначение в полпредство СССР в Вашингтоне. Полпредом там был опальный Литвинов, с которым они не сработались. В 1943 году Литвинова отозвали в Москву, и должность посла занял Громыко. По совместительству он стал представлять СССР и на Кубе.
В 1944 году Андрей Андреевич возглавлял советскую делегацию на конференции стран-союзниц в поместье Думбартон-Окс, на которой обсуждалось послевоенное устройство мира и создание Организации Объединенных Наций (ООН). Кроме того, он активно участвовал в подготовке конференций с участием лидеров СССР, США и Британии в Тегеране, Ялте и Потсдаме — в двух последних еще и участвовал лично.
Мистер Нет
В 1945 Громыко возглавлял советскую делегацию на учредительной конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско (США) — его подпись стоит под уставом этой международной организации. И он же стал первым постоянным представителем СССР в Совете Безопасности ООН.
Дипломат активно выступал против «антисоветской линии» западных держав и как представитель страны-члена СБ ООН с правом вето часто блокировал решения Совбеза. За первые 10 лет существования ООН право вето было использовано советской стороной 79 раз. При этом Франция как постоянный член СБ ООН применяла вето дважды, Китай — один раз, остальные вето не использовали. Сам же Громыко за время своего постпредства применял вето 20 раз.
Западная пресса за неуступчивость прозвала его Мистер Нет, писала газета The New York Times.
© Госсекретарь США Генри Киссинджер и министр иностранных дел Андрей Громыко, 1974 годСтоит отметить, что еще в 1944 году на конференции в Думбартон-Оксе встретивший Громыко американский посол Чарльз Йост заявлял, что Громыко выглядел «так, будто сосал лимон и был лишен чувства юмора».
«В американской прессе это подавалось сугубо в негативном ключе. Однако позже, по прошествии десятилетий, такая характеристика приобрела прямо противоположный смысл — в значении стойкой защиты интересов государства на дипломатических переговорах вопреки давлению Запада», — рассказал «Газете.Ru» внук дипломата Алексей Анатольевич Громыко, директор Института Европы РАН.
Он отметил, что в 1940-х годах СССР имел в ООН меньше сторонников, чем США, поэтому Громыко часто применял право вето. Но с 1960-х годов право вето стали чаще использовать именно западные страны — поскольку на фоне антиколониального движения, поддержанного СССР, у Москвы стало больше союзников.
По словам внука Громыко, когда у Андрея Андреевича спрашивали, как он лично относится к прозвищу Мистер Нет, он «добродушно улыбался и говорил, что он их «No» слышал намного чаще, чем они его «Нет».
При этом, по словам собеседника «Газеты.Ru», сам Андрей Громыко считал, что это прозвище не надо воспринимать «упрощенно».
«МИД СССР под его руководством добился многих прорывов в отношениях с Западом благодаря способности находить с иностранными визави общий язык и взаимовыгодные решения. В том числе это касалось всей архитектуры контроля над вооружениями, достижения военно-политического паритета с США, периода разрядки в 1970-х», — отметил Алексей Громыко.
Эпоха Громыко
Незадолго до смерти Сталин отправил Громыко послом в Лондон — в наказание за несанкционированное финансовое соглашение между СССР и Китайской Народной Республикой. Однако в своих мемуарах Громыко рассказывал, что Сталин говорил: нужны люди, понимающие их (англичан) образ мышления. В 1952-1953 годах Андрей Громыко дважды встречался с Уинстоном Черчиллем.
Возглавил МИД Андрей Громыко уже после смерти Сталина — в феврале 1957-го. На этом посту он проработал 28 лет. Его предшественник Дмитрий Шепилов в разговоре с Никитой Хрущевым говорил, что Громыко «как бульдог» — если скажут, то вцепится и не разожмет хватку.
© Председатель Совета министров Кубы Фидель Кастро и председатель президиума Верховного Совета СССР Андрей Громыко на трибуне Мавзолея В. И. Ленина на Красной площади в Москве во время празднования 70-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, 1987 годНа время министерства Громыко выпало множество испытаний — всего через несколько лет после его назначения разразился Карибский ядерный кризис. В воспоминаниях он отмечал, что не был согласен с идеей размещения советского оружия на Кубе — поскольку это вызвало бы «взрыв» в США. Так и произошло. Переговоры с американским президентом Джоном Кеннеди Громыко называл самыми трудными в своей карьере. В том числе благодаря его усилиям советско-американской войны удалось избежать.
При Громыко между Москвой и Вашингтоном был подписан Договор о нераспространении ядерного оружия — запрете передачи его третьим странам. Благодаря предложению Громыко была разрешена эмиграция из СССР для евреев. Во время Вьетнамской войны он объявил американским властям, что Советский Союз выступает за разрядку в международных отношениях. Вместе с тем поддержал ввод войск Организации Варшавского договора в Чехословакию для подавления Пражской весны в 1968 году и после долгих колебаний — интервенцию в Афганистане.
«Вот когда получите половину или две трети того, чего у вас не было — тогда можете считать себя дипломатом», — утверждал Мистер Нет (цитата по книге журналиста Леонида Млечина «Примаков»).
Громыко считал встречи на высшем уровне одним из ключевых инструментов дипломатии. Благодаря тщательно организованным личным переговорам в брежневскую эпоху удалось достичь многочисленных внешнеполитических успехов и закрепить различные мирные инициативы — например, Хельсинкские соглашения 1975 года, заложившие основу для создания ОБСЕ.
© Президент США Рональд Рейган и председатель президиума Верховного Совета СССР Андрей Громыко во время официального визита президента США в СССР, 1988 годВ 1985 году именно Громыко предложил на пост генсека Михаила Горбачева. В обмен же он получал выдвижение на должность председателя президиума Верховного Совета СССР. По воспоминаниям сына, Громыко надеялся, что Горбачев принесет с собой большие перемены — но впоследствии разочаровался из-за «некомпетентности» последнего советского лидера и пожалел о своем решении.
Андрей Андреевич Громыко не дожил два года до развала СССР — он скончался в 1989 году от разрыва брюшной аорты на 80-м году жизни.
К своему образу в западной прессе он всегда относился с иронией. Однажды его спросили, что он думает о статье о нем в The New York Times. «Примерно половина — правда, а половина — ложь, — сказал Громыко. — Поскольку The Times — сбалансированная газета, этого следовало ожидать».
Но коллеги-дипломаты чаще вспоминали другое его высказывание: «Лучше десять лет переговоров, чем один день войны».