«Кино мы с Михалковым так и не сняли». Александр Адабашьян — о драках во дворе, известных режиссерах и туалете в Версале

Александр Адабашьян — уникум. Художник, актер, режиссер, сценарист — все это он. Штучный человек, как его называют. Зрители узнали его по ролям в фильмах Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Раба любви», «Несколько дней из жизни Обломова». И снимается Адабашьян по сей день. Как раз сейчас работает над картиной «Судьба барабанщика» режиссера Анны Чернаковой. В беседе с «Мослентой» Александр Артемович рассказал о детстве в Москве, жизни во Франции, фильме, который так и не удалось снять и многом другом. Ниже — его монолог.

«Кино мы с Михалковым так и не сняли». Биография Александра Адабашьяна — © ТАСС

Про детство и правила московского двора

Я — москвич. Хорошо помню свое детство, оно меня сформировало. В последние годы занимаюсь детским кинематографом и еще больше погружаюсь в воспоминания.

Мой отец был высокопоставленным чиновником, но при этом я вырос во дворе вместе с детьми рабочих. Мы жили в доме между Нижней и Верхней Масловкой и замечательно жили. К сожалению, наш дом снесли, и даже от двора не осталось следа.

Наш двор был с воротами, закрытый. Вся жизнь, за исключением дней, когда были сильные морозы, проходила там. Взрослые играли в домино, просто беседовали, а дети чем только не занимались. До темноты мы находились во дворе. Мамы нам кричали в окна: «Саша, Петя, Маша, идите домой!» Ни дня не обходилось без драк. Но дрались по правилам. Нельзя было всем на одного. У ребят из каждого двора была своя группировка. Правила, которые я приобрел во дворе, пригодились в жизни. Можно сказать, что я ими руководствуюсь вот уже сколько лет!

К сожалению, современный двор перестал быть дружелюбной средой. Я живу в доме на Садовом кольце, в хорошем доме, с благоустроенным двором, оборудованной детской площадкой, но он пустой. Дети в нем редко играют. Я родился в 1945 году и рос сразу после войны. У нас было невероятное ощущение радости, единения.

Про рассказы Гайдара

Сейчас снимаются фильмы по мотивам Гайдара, и это интересно. Его вычеркнули из литературы начале 90-х годов, потому что в 16 лет он командовал полком, а потом участвовал в расстрелах.

Но Гайдар — замечательный писатель. Я вырос на его повести «Судьба барабанщика». Причем эта история написана так интересно, так оригинально, что можно зачитаться. Сюжет выстроен потрясающе. Можно смело советовать родителям читать детям «Голубую чашку» и «Судьбу барабанщика».

Про человека маленького роста

Считал и считаю себя человеком средних способностей. Получил хорошее образование (по образованию я — художник), прочитал много книг, но ни одним настоящим талантом не обладаю. Возможно, я слишком самокритичен, не знаю. Вроде бы нарисовал неплохую картину, и тут же вспоминаю шедевры Третьяковской галереи, и все понимаю.

Так и в актерском деле — приглашают на роли, играю, но не так как играл Смоктуновский или Ульянов. В их игре мелькали искры гениальности, а у меня их нет. Разумеется, за долгую жизнь я тоже задирал нос и считал себя необыкновенным, но открывал томик Чехова, и приходил в себя. Чехов лично меня отрезвляет. Я — человек маленького роста, а это своего рода диагноз, но никогда не чувствовал себя Наполеоном.

Про туалет в Версале и вообще не подходящую страну

Я жил и работал во Франции, в Италии в начале 90-х годов, но не представлял свою жизнь вне Москвы. Всегда покупал обратный билет.

Французские журналисты у меня спрашивали:

«Вам хотелось бы жить во Франции во времена правления Людовиков?»

Я же написал сценарий фильма о Марии Антуанетте. А я им отвечал:

«Если знать, как устроен туалет в Версале, а я знаю, мой ответ — нет».

Даже в Версале была ужасная антисанитария, про жизнь простых смертных и говорить нечего.

Америка — вообще не моя страна. Чарльз Диккенс (жизнь писателя хорошо изучил для одного фильма) в XIX веке сказал:

«Миссия Америки — опошлить вселенную», — и я с ним согласен.

Деньги пожирают человеческие ценности. Про эту страну хорошо написали Ильф и Петров в книге «Одноэтажная Америка». Причем книга эта появилась, когда отношения СССР и Америки были довольно дружелюбными.

Про фильм о загадочном Грибоедове

С Никитой Михалковым мы хотели снять фильм про жизнь Александра Грибоедова. Написали сценарий. Провели кастинг актеров. Что-то не складывалось. Откладывали картину много лет. До сих пор она не снята.

Грибоедов — один из самых загадочных людей России. Автор всего одной комедии, которая разошлась на пословицы и цитаты. Удивительна история любви Грибоедова и его жены Нины. Их брак продлился меньше 40 дней. Но после смерти Грибоедова Нина так и не вышла замуж. Она была не только невероятной красавицей, но одной из самых богатых наследниц Грузии. Между прочим, Грибоедов письма к Нине использовал в разведывательных целях. В них содержались шифровки — их читали люди, через которых проходили эти письма. Хотелось бы завершить эту картину, но она очень дорогая и очень сложная.

Я с детства люблю историю и неплохо ее знаю. Мой внук учится на историческом факультете МГУ. Поговорить с ним — удовольствие.

Про большую семью

Моя жена Екатерина — тоже художник. У меня две дочери и семеро внуков. Дочь Саша — филолог, переводчик, и неплохо зарабатывает уроками. Я — счастливый отец и счастливый дед.

В жизнь своих дочерей и внуков не вмешиваюсь. Это бессмысленно. На чужом опыте никто не учится. Все — на своих ошибках. Дети живут отдельно. На даче часто встречаемся большой компанией. Когда их много, то уж слишком весело. Кстати, старший внук очень даже неплохо рисует.

Про Ван Гога, Пикассо и собственную кисть

Один из моих любимых художников — Ван Гог. Он настоящий, искренний, без трюков и самопиара. Он писал так, как хотел, не стараясь никому понравиться и угодить. Ван Гог никогда не менялся. Он шел своей тернистой. К богатству и к успеху не стремился, в отличие от того же Пикассо.

Пикассо очень много и умело использовал самопиар, и поэтому его творчество просчитано и понятно.

К счастью, моя тяга к живописи не прошла. Частенько беру кисть, масло и рисую.

Про режиссерское лидерство и актерскую женственность

На мой взгляд, режиссер — не профессия, а склад характера. Режиссером может быть только абсолютный лидер. Он должен быть уверен, что его взгляд на мир — единственно верный. Поскольку лично я в этом очень сильно сомневаюсь, то снимать кино перестал. К тому же каждый режиссер должен пребывать в полной уверенности, что, как минимум, в своей стране он — лучший.

Георгий Данелия рассказал мне историю о том, как на Каннском кинофестивале режиссеры заполняли анкету, кажется, анонимную, в которой надо было указать, кто из мировых режиссеров оказал на них влияние. Ни один не назвал соотечественника. И сам Данелия назвал иностранца. Как мне кажется, это происходит потому, что каждый режиссер в своей стране думает, что он — главный, лучший, неповторимый. Без этого представления о себе и своей профессии режиссером быть невозможно.

Режиссер должен собачиться, чтобы добиться своего. Я не могу собачиться и не могу убрать человека, который портит мое кино. Да и актерская профессия — не совсем моя. Это женская профессия. Актер — невеста на выданье. ОН должен влюбляться в режиссера, и если это происходит, тогда есть и результат.

Я не могу влюбляться в режиссеров. Например, Никита Михалков — мой друг с 13 лет.