Наш Пеле. Он был лучшим футболистом СССР, но потерял все. Как Стрельцов нашел в себе силы вернуться на поле и побеждать?

Эдуард Стрельцов — человек уникальной судьбы. Амплитуда его взлетов и падений не имеет аналогов не только в отечественном, но и в мировом спорте. Мать-природа одарила его выдающимся талантом, злодейка-судьба отняла лучшие для его реализации годы. За отпущенное ему недолгое время он успел прожить несколько жизней. С одной стороны — фантастически одаренный футболист, олимпийский чемпион, заслуженный мастер спорта, которого сравнивали с самим Пеле. С другой — в 20 лет статья за изнасилование и жестокий приговор: 12 лет лишения свободы. А потом невероятное возвращение и снова успех — чемпион СССР, обладатель Кубка, дважды лучший футболист страны. Страшно подумать, каких вершин достиг бы Стрельцов в футболе, если бы не потерянные за решеткой годы. О триумфе и трагедии выдающегося советского футболиста «Лента.ру» рассказывает в рамках проекта «Жизнь замечательных людей».

Перед чемпионатом мира 1958 года сборная СССР котировалась очень высоко, и это была объективная и заслуженная оценка. За два года до этого советская команда стала чемпионом Олимпийских игр в Мельбурне, прошла сложный отбор перед ЧМ и очень сильно выглядела в товарищеских играх, к которым тогда все относились крайне серьезно. Свою силу эта команда доказала, выиграв спустя два года первый чемпионат Европы (1960), став вице-чемпионом Европы во втором розыгрыше (1964) и полуфиналистом ЧМ-66.

Главной ударной силой в атаке 1958 года была торпедовская связка форвардов Валентин Иванов — Эдуард Стрельцов. Оба молодые. Иванову — 22, Стрельцову — 20.

На тот момент это был, возможно, лучший дуэт нападающих в Европе, забивавший практически в каждом матче, независимо от соперника. Стрельцов уже дважды включался в список претендентов на «Золотой мяч» лучшего футболиста Европы, заняв в итоге десятое и седьмое места.

В двух дебютных играх за национальную сборную он забил шесть мячей! Включая хет-трик в ворота сборной Швеции, хозяйки чемпионата 1958 года. Футбольный мир, затаив дыхание, ждал его встречу с бразильским вундеркиндом Пеле, который был на три года моложе и дебютировал на ЧМ-58. Команды должны были сыграть между собой на групповом этапе. При этом многие в то время выше оценивали именно нашего форварда.

Но за три дня до отъезда в Швецию случилась беда. Три футболиста основы, олимпийские чемпионы Мельбурна Михаил Огоньков, Борис Татушин и Эдуард Стрельцов, были обвинены в изнасиловании и вместо чемпионата мира отправились в КПЗ. Сборная СССР не только лишилась трех игроков основы, включая главную молодую звезду, но и получила тяжелый психологический удар.

В «группе смерти» ЧМ-58 советская команда победила сильные сборные Австрии (2:0), Англии (2:2 и 1:0) и проиграла Бразилии (0:2). Вышла в четвертьфинал со второго места, но там уступила шведам, которых совсем недавно вместе со Стрельцовым громила, — 6:0.

А в это время Стрельцов вместо того, чтобы стать главной звездой турнира, получил 12 лет лишения свободы за преступление, которое он, возможно, и не совершал.

Семь лет спустя случилось чудо.

Погрузневший, полысевший, с больными легкими, Стрельцов не только нашел в себе силы вернуться в большой футбол, но и снова стать лучшим.

Ему было вновь присвоено (а не возвращено) звание заслуженного мастера спорта, а в 1967 и 1968 годах он дважды признавался лучшим футболистом СССР.

Но еще важнее была всенародная любовь к Стрельцу. Его любили, уважали, им восхищались вне зависимости от клубных пристрастий. По своей популярности он превосходил любого футболиста своего времени, включая легендарного Льва Яшина, оставаясь при этом простым, добрым, непрактичным и очень уязвимым.

Трагический русский самородок, футбольный гений, по собственной глупости и в силу стечения обстоятельств не реализовавший и половину своего невероятного таланта, но оставшийся в памяти людей легендой на все времена.

Вундеркинд из Перово

Эдуард Стрельцов родился 21 июля 1937 года в подмосковном Перово, ставшем одним из столичных районов только в начале 1960-х годов. Семья самая обычная. Отец и дед работали на заводе «Фрезер», мать — уборщицей в детском саду. Во время войны отец служил в разведке, воевал храбро, был не раз награжден, но домой не вернулся. На фронте встретил другую женщину и остался жить с ней на Украине. А мать перенесла инфаркт и получила инвалидность.

Военное детство. Жили трудно. Эдик окончил семь классов и пошел работать все на тот же «Фрезер», где освоил профессию слесаря.

Послевоенная молодежь с рабочих окраин выплескивала энергию двумя способами — гоняя мяч на пустырях или в драках и полублатных разборках на районе. Юному Стрельцову судьба кинула в ноги мяч.

В 13 лет он уже играл со взрослыми мужиками за сборную завода и старался ни в чем им не уступать. Тем более что был рослым и физически сильным. Резкий, с отличной стартовой скоростью и мощным ударом с правой ноги, он охотно шел в борьбу и крепко стоял на ногах. Редко какому сопернику удавалось его свалить, а если удавалось, то он мог потом об этом и пожалеть.

Летом 1953 года на матч с юношами «Фрезера» приехали сверстники из «Торпедо». Юный талант заметили. Тогдашний тренер команды мастеров Виктор Маслов пригласил Стрельцова на сборы. Так он стал «автозаводцем».

В то время чемпионат СССР был одним из сильнейших в Европе. С мощными столичными клубами бились за золото, по сути, сборные союзных республик. Страна уже оправилась от войны, хлеба у людей было в достатке, пришла очередь зрелищ. И футбол — самое массовое и популярное из всех возможных.

Среди клубов Высшей лиги московское «Торпедо» стояло особняком. Команда принадлежала крупнейшему в стране автозаводу ЗИЛ, на котором трудились более 70 тысяч человек, не считая десятков тысяч автозаводцев в его филиалах по всей стране. В руководстве завода обожали футбол и не жалели денег на свою команду мастеров. С 1938 года «Торпедо» неизменно входило в Высшую лигу СССР.

Все футболисты «Торпедо» по трудовым книжкам числились работниками ЗИЛа и получали зарплату. За успехи на футбольных полях им дополнительно полагались хорошие премиальные и различные льготы. Ведущие игроки могли рассчитывать на получение квартир, автомобилей и различных дефицитных товаров.

Кроме того, нужным команде игрокам не грозила служба в армии, завод давал бронь.

Все это позволило «автозаводцам» собрать очень сильный состав. В 1949 и 1952 годах «Торпедо» выигрывало Кубок СССР, а в 1953-м завоевало бронзовые медали. Многие футболисты команды выступали за сборную СССР, были широко известны, более того, богаты и знамениты. Вот в такую команду попал 16-летний Эдик Стрельцов, за плечами которого были безотцовщина, полуголодное детство, семь классов и дворовый футбол.

Сто дней Стрельцова

В главной команде «Торпедо» Стрельцов дебютировал в 17 лет весной 1954 года и сразу же стал основным игроком. Вот как это описывает его партнер Валентин Иванов:

Из 24 матчей своего первого сезона в «Торпедо» юный форвард участвовал в 22.

Масштаб личности Стрельцова болельщики и специалисты оценили мгновенно. Всего через полгода после прихода в «Торпедо» его включили в сборную СССР.

Среди признанных и заслуженных звезд советского футбола 18-летний самородок повел себя, как если бы он все еще играл с мужиками на первенство завода «Фрезер» — потребовал мяч и попер на ворота соперника.

В дебютном матче против сборной Швеции в Стокгольме Стрельцов забил первый мяч уже на 4-й минуте, а следующий — на 14-й. В своих первых двух играх за сборную СССР он сделал два хет-трика. Было ли что-то подобное вообще в истории футбола?

Стрельцову было безразлично, что за соперник перед ним и где — дома или в гостях — проходит игра, он забивал и скромной Индии, и мощной Франции, и чемпионам мира — сборной ФРГ.

В начале карьеры главным в его действиях был рывок — мощный настолько, что никто и ничто не в силах было его остановить. Защитников, которые буквально висели на нем, он просто не замечал. Однажды, как рассказывают очевидцы, Стрельцов протащил на себе венгерского защитника от центрального круга до штрафной, забил, после чего стряхнул его со словами: «Ну все, слезай, приехали!»

На Олимпиаду в Мельбурне 19-летний Стрельцов ехал уже основным центрфорвардом. Во всех играх турнира, кроме последней, он играл главную роль в атаке. В полуфинале забил болгарам (2:1), но в этой игре травму получил его постоянный партнер по клубу и сборной Валентин Иванов. Эдик вынес товарища с поля на руках. На финал тренеры выпустили сыгранный спартаковский дуэт. И не ошиблись — единственный гол в ворота очень сильной сборной Югославии забил спартаковец Анатолий Ильин.

По регламенту золотые медали тогда вручались только непосредственным участникам финала. Получив медаль, 30-летний спартаковец Никита Симонян, сыгравший на Олимпиаде всего один финальный матч, хотел отдать ее Стрельцову, но тот отказался: «У меня еще вся футбольная жизнь впереди, будет еще много медалей». Увы, судьба распорядилась так, что ни на одном большом турнире сборных он так и не сыграл.

Стрельцова никто футболу не учил, спортивных школ он не оканчивал, но сама природа одарила его феноменальным даром атлета и удивительно светлой головой игрока. 21 июня 1957 года началась уникальная серия, которая благодаря главному футбольному статисту СССР Константину Есенину (сыну великого поэта Сергея Есенина) вошла в историю отечественного футбола под названием «Сто дней Стрельцова».

К чемпионату мира в Швеции он подходил в зените славы и был готов стать мировой звездой первой величины. Однако надеждам не суждено было сбыться.

Фатальные ошибки и роковые обстоятельства

26 мая 1958 года на базу в Тарасовке, где готовилась к отъезду на чемпионат мира в Швецию сборная СССР, подъехали милицейские воронки. Три футболиста, спартаковцы Татушин и Огоньков и торпедовец Стрельцов, были задержаны по обвинению в изнасиловании, произошедшем накануне. Татушина и Огонькова вскоре отпустили, так как девушки забрали заявления из милиции, тем не менее оба на ЧМ не поехали, были исключены из сборной и дисквалифицированы на три года каждый. Пыталась отозвать заявление и стрельцовская «жертва», но делу уже дали ход, и после скорого суда форвард был осужден на 12 лет лагерей.

«Дело Стрельцова» и тогда и сейчас вызывает много вопросов, главный из них — какова реальная степень вины осужденного.

Трагедия, произошедшая на подмосковной даче, стала следствием роковых ошибок, злой воли и стечения обстоятельств. Многие из этих ошибок совершил сам молодой футболист.

25 мая игроков сборной отпустили до 16:00 для того, чтобы они уладили перед отъездом какие-то свои дела. Стрельцов отправился в ателье, где футболистам шили выходные костюмы. Там он встретил Татушина и Огонькова, которые предложили поехать отдыхать.

Оба спартаковца были значительно старше Стрельцова, в его друзьях не числились и не раз уже попадали в скверные истории. Футболисты запаслись спиртным и отправились культурно отдыхать на пляж в Подмосковье. Возвращаться на базу в тот день они не собирались.

Эдик на предложение легко согласился, нарушать спортивный режим ему было не привыкать, и это стало его первой ошибкой.

Для культурного отдыха понадобились веселые и самостоятельные девушки, и такие быстро нашлись на месте. На пляже девушки выпивали, обнимались и целовались с футболистами, садились к ним на колени, а ближе к ночи поехали с ними на дачу знакомого Татушина, летчика. Стрельцов был женат, у него уже был ребенок, но это его не остановило. Это его вторая ошибка.

На даче выпивка продолжалась: водка, коньяк, вино, шампанское, кагор… И это стало третьей ошибкой. У 20-летнего Стрельцова и раньше были проблемы с алкоголем — пить он не умел. Свою дозу не знал, быстро терял контроль над количеством выпитого, в состоянии алкогольного опьянения бывал агрессивен, а на следующий день ничего не помнил.

Утром 20-летняя Марина Лебедева, которая то ли добровольно пошла спать со Стрельцовым, то ли была к этому принуждена, вернулась домой в разорванной одежде, со следами побоев и сильным запахом алкоголя. Перепуганным родителям она сказала, что ее, «кажется, изнасиловали». Те отвели дочку в милицию, где девушка написала заявление. Вслед за ней заявления на других футболистов написали и ее подруги.

На допросе Стрельцов заявил, что был сильно пьян, уснул и ничего не помнит. В той же комнате утром был обнаружен и хозяин дачи — летчик Караханов. Более того, у Стрельцова и Караханова были одинаковые группы крови (данные экспертизы приводились в деле), и вполне возможно, что настоящим виновником произошедшего был вовсе не Стрельцов.

Через несколько дней Лебедева забрала свое заявление (видимо, за хорошую компенсацию ущерба), но делу уже дали ход на самом верху. Следователь обманул Стрельцова: предложил ему чистосердечно раскаяться, обещал на этом закрыть дело и отпустить форварда защищать честь родины на ЧМ. Мол, все будет нормально, «за тебя такие люди хлопочут, страшно их фамилии называть». Стрельцов поверил и согласился — это стало его четвертой, фатальной ошибкой.

Дабы неповадно было!

Из «дела Стрельцова» был устроен образцово-показательный процесс в лучших советских традициях: с разгромными статьями в центральной прессе, письмами оскорбленных и возмущенных граждан, собраниями в трудовых коллективах. Властям хотелось поставить на место обуржуазившуюся золотую молодежь, не уважающую моральный кодекс молодых строителей коммунизма. Принято считать, что заказчиком процесса был сам генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев.

Екатерина Фурцева тут появилась неслучайно. По одной из популярных версий, ее 16-летняя дочка была заочно влюблена в красавчика-футболиста. На приеме в Кремле по случаю победы на Олимпиаде-56 Фурцева хотела познакомить дочь с ее кумиром, а тот в резкой форме отказался, заявив, что у него уже есть девушка и они скоро поженятся. И фаворитка Хрущева, будущий министр культуры, якобы смертельно на это обиделась и нашла повод отомстить.

Эдик Стрельцов был своим — простым рабочим парнем с ЗИЛа, добившимся всего своим талантом. Его любили. А властям в нашей стране народ никогда особо не доверял, поэтому и конспирологических версий вокруг «дела Стрельцова» появилось немало. По одной из них, Стрельцову мстило милицейское начальство за его отказ перейти в московское «Динамо», по другой — это была месть руководителей ЦСКА.

Как бы то ни было, исполнители заказа своих недавних навыков еще не растеряли и сделали все максимально быстро и жестко — 12 лет лагерей, с предписанием «использовать только на тяжелых работах».

Насильников на зоне не жаловали. Но в виновность Стрельцова и там не поверили.

О времени, проведенном в лагерях, Стрельцов почти не рассказывал. Известно, что вначале он трудился на лесоповале, затем в кварцевой шахте, где заработал силикоз легких. Однажды блатные едва его не убили — четыре месяца он лечился в лазарете. Благодаря многочисленным ходатайствам руководителей ЗИЛа, которые поддерживали Стрельцова и боролись за него, последний год перед освобождением он провел на оборонном заводе в подмосковной Электростали, где даже играл в футбол за лагерную команду на первенство Управления исправительно-трудовых колоний.

В общей сложности Стрельцов отсидел почти шесть лет и вышел досрочно благодаря помощи все того же руководства ЗИЛа. Но играть в футбол ему по-прежнему не разрешали.

Стрелец вернулся!

После освобождения Стрельцова оформили в отдел технического контроля ЗИЛа, разрешили тренироваться и стали бороться за его возвращение в футбол. Это заняло полтора года. Ситуация изменилась после отставки Хрущева и прихода к власти Леонида Брежнева.

Во время матча команды ЗИЛа в Горьком (Нижний Новгород) с местными автозаводцами 30 тысяч болельщиков принялись скандировать: «Стрель-цо-ва! Стрель-цо-ва!» и жечь газеты. Загорелась часть трибуны. В перерыве в раздевалку пришел один из руководителей Горьковского автозавода:

Эдик вышел. Стадион приветствовал его стоя.

Безобразие в Горьком разбиралось на самом высоком уровне. Руководство ЗИЛа подготовилось: письмо на имя Брежнева с просьбой разрешить Стрельцову играть в футбол подписали 10 тысяч автозаводцев, среди которых были Герои Советского Союза, Герои Социалистического Труда, а также известные деятели науки и культуры.

Тогдашний председатель парткома ЗИЛа Аркадий Вольский рассказывал:

На поле он творил чудеса

Когда Стрельцову после тюрьмы позволили первый раз сыграть, вся футбольная Москва пошла на стадион, чтобы приветствовать своего кумира. А поскольку все трибуны были заполнены, то люди сидели на чердаках, на крышах, вскарабкались на вышки — лишь бы увидеть Стрельца (теперь его уже так называли все болельщики).

От погрузневшего, лысоватого человека, который ничем не напоминал неудержимого форварда с лихим чубом, ждали чудес. И он начал их творить. Не сразу. Ему понадобилось около десятка матчей, чтобы нащупать новый стиль игры.

Теперь он играл за счет футбольного интеллекта, умения предугадывать ходы соперника и скрывать свои. Не носился по полю северным оленем, как в молодости, а стоял, подбоченясь, выжидая удобного момента для разящего удара, а когда этот момент наступал, либо отдавал партнеру острейший ювелирный пас, либо включал скорость и становился «танком», сминающим эшелонированную оборону противника на пути к цели.

В свой первый после возвращения сезон он стал чемпионом страны, лучшим бомбардиром команды и первым номером среди всех игроков чемпионата на своей позиции. В 1968 году вместе с «Торпедо» выиграл Кубок. В финале он сделал пас на века — отдал мяч партнеру пяткой так, что отрезал всю оборону ташкентского «Пахтакора», после чего партнер забил решающий гол.

Пас пяткой был главной «фишкой» позднего Стрельцова, после таких передач мяч, словно радиоуправляемый снаряд, находил нужного игрока в толпе чужих и своих и ложился ему идеально в ногу под удар. Еще много лет футбольные комментаторы называли точный пас пяткой «игрой по-стрельцовски».

Его вернули в сборную, но еще долго он считался невыездным. Для чиновников с партбилетами он так и остался зэком, опасным «уголовником» и «насильником». По этой причине он пропустил чемпионат мира 1966 года и чемпионат Европы 1968-го. В обоих случаях сборная СССР останавливалась в одном шаге от финала. Можно только представить, как сыграла бы сборная, имея в составе этого гиганта.

Закончил футбольную карьеру Эдуард Стрельцов крайне рано.

32 года было Эдуарду Стрельцову, когда он закончил футбольную карьеру.

Всему виной стала тяжелая травма — разрыв ахиллова сухожилия. Некоторое время играл за команду ветеранов, неизменно собирая тысячи болельщиков по всей стране. Пробовал тренировать, но успеха не добился — футболу его никто никогда не учил, поэтому и сам он никого научить футболу не мог. Можно сказать, что в жизни после футбола он себя так и не нашел. Умер рано — от рака легких, сказались проклятые рудники.

Как много дано было этому человеку и как много было потеряно! Рассказ об уникальной и трагической судьбе великого футболиста закончим словами его партнера по «Торпедо» Вадима Никонова: