«Родственники звонили маме и требовали удалить фотографии». Армянская певица — о жизни в Подмосковье, кавказских родственниках и свободе быть собой

Розалия Тарахчян выросла в Подмосковье, куда ее семья переехала из Армении... Как жилось армянской девочке в обычном подмосковном дворе, почему она не понимает тех, кто предлагает дочерям сделать пластику, насколько строго воспитывают кавказских детей и как родственники из Армении реагируют на ее фото в соцсетях? Об этом и многом другом Розалия рассказала в интервью «Мосленте». Ниже — ее монолог.

Об отношениях с Арменией

Еще когда я была ребенком, мои родители решили переехать из Армении в Подмосковье. Мы обосновались в маленьком городе Красноармейске. Здесь я пошла в детский сад, а потом в школу.

Когда я подросла, меня стали отправлять в Армению к родственникам на летние каникулы. Это было чудесное время! Я навсегда запомню нашу дачу в горах... Армения ассоциируется у меня с летом, теплом, солнцем, фруктами и любимыми бабушкой и дедушкой.

До 17 лет я слабо тогда ассоциировала себя с этой страной и даже по-армянски особо не говорила. Но, окончив школу, поняла, что меня тянет на родину. Я стала чаще туда ездить, больше стала общаться с родственниками и даже решила поступить в армянский университет. Теперь приезжаю туда каждые два месяца.

О нападках во дворе и внешних отличиях

Я знаю, что обладаю довольно яркой внешностью с выраженными национальными чертами. Лет до 12, когда я еще играла во дворе, меня часто задирали из-за носа. Обычно это были дети из неблагополучных семей. Я их не виню: видимо, родители просто не объяснили им, что люди бывают разные. Иногда приходилось очень жестко за себя стоять. Помню, даже драки бывали. Смешные, детские, но драки. Но не могу сказать, что это сильно подкосило меня эмоционально.

«Сходил в Москву поесть шурпы!» Как один парень из Самары взял собаку и пошел до столицы пешком

В школе я чувствовала себя довольно комфортно. Меня особо не обижали, может, пару раз всего говорили что-то обидное. Я никогда не чувствовала себя чужой. Но я всегда понимала, что я чем-то отличаюсь. У меня другой нос, у меня волосы темнее, я по-другому разговариваю. В некоторые моменты, когда эта разница ощущалась особенно остро, я могла расстраиваться.

О хейтерских комментариях и предложениях сделать пластику

Сейчас под моими фото в соцсетях много комментариев на тему моего носа. Но я стараюсь относиться к этому с юмором. Я всегда понимала, что он большой, он не такой, как у большинства девочек. Но я также отлично знала, что это мой нос, и он мне подходит, черт возьми! Это моя природа, и по-другому быть не может. У меня мама такая, папа такой, мы армяне. Это мои гены, моя история. Какой же мне тогда быть?

Знаю, что во многих армянских семьях родители часто говорят девочкам: «Твой нос слишком большой. Может, стоит сделать операцию?» Я этого не понимаю. Как отец может говорить такое собственной дочери? Это же буквально из-за него у нее такой нос. Какой-то абсурд...

В моей семье такого никогда не было. Родители, наоборот, всегда говорили, что мой нос очень статный и показывает мой сильный характер.

О переезде в Москву

Я до сих пор живу с родителями в Красноармейске, но часто бываю в Москве по работе и встречаюсь тут с друзьями. В 2021 году мы с приятелями даже пробовали снимать квартиру в Москве вместе. Но прожили мы там недолго.

После печально известных событий мы все разъехались по домам, так как поняли, что так будет спокойнее. В родительском доме я все-таки чувствую себя более безопасно. Но это не навсегда, с каждым днем мне становится здесь все более тесно. В последние месяцы все чаще снова задумываюсь о переезде в Москву. Меня это совсем не пугает.

Об армянском языке

Армянский — первый язык, на котором мы говорили в семье. Но, еще будучи маленькими детьми, мы с братом попали в среду, где все говорили на русском.

«Умру с памятью о первом поцелуе». Светлана Светличная — о любви и Владимире Ивашове, первом гонораре и Москве

Сейчас я активно учу армянский язык, понемногу начинаю читать на нем, неплохо говорю. Прогресс заметный, так как я искренне хочу вникнуть в культуру своей страны и горю этим.

Об армянских песнях и изменении голоса

Моя основная деятельность — музыка. Я пишу песни на русском, английском и армянском языках. Сейчас у меня есть уже как минимум три песни на армянском, и это не конец. В умелых устах армянский звучит невероятно красиво.

И когда я говорю на армянском, я чувствую что-то очень родное и близкое. Чувствую какое-то особенное тепло внутри, уют, что ли. Но это чувство появилось недавно, когда я поступила в университет. У меня появились друзья, и я начала говорить не только заученные шаблонные фразы, а началось настоящее живое общение. Я уже могу шутить, могу говорить о своих чувствах, могу вкладывать эмоции в слова. Я заметила, что у меня даже голос меняется, когда я говорю на армянском.

Об отношениях между братом и сестрой в кавказских семьях

У меня есть родной брат, я часто показываю фото и видео с ним в блоге. Во многих кавказских семьях брат имеет довольно сильное влияние на сестру. В нашей семье это не совсем так. Во-первых, я старше на два года. Плюс наши родители никогда не воспитывали его так, что мальчик имеет больше прав и у него есть какая-то власть над сестрой.

Хотя, повторюсь, во многих кавказских семьях это норма и даже считается традиционным поведением. Я думаю, что есть истинные традиции, такие как отмечание национальных праздников. А есть традиции, выросшие из невежества. Моя семья таких традиций не придерживается. Мы знаем историю: Армения всегда была окружена мусульманскими странами, и понятно, откуда пришло давление на женщин. Но нам это не близко.

А еще мы с самого детства жили в русской среде. У брата не было друзей, которые могли ему внушить, что можно подойти к сестре и сказать: «Так не говори! И это не носи!»

Но однажды был интересный эпизод. Когда брату было лет 12, он поехал на три месяца один в Армению к родственникам. Там его научили уму-разуму, и он начал звонить родителям и возмущаться. Якобы я должна была удалить фотографии в купальнике из соцсетей. Но он быстро получил отказ. Сейчас смешно это вспоминать.

Об откровенных фотографиях и звонках возмущенных родственников

Меня воспитали очень сильной девочкой с прочным внутренним стержнем. Даже если бы родственники стали возмущаться из-за моих откровенных фото или клипов, или каких-то не таких песен, я знаю, что смогла бы за себя постоять.

Все, что я делаю и показываю в соцсетях, — не наигранная история, а моя природа. То, что раскрылось с возрастом. В том числе и сексуальность. Я не считаю, что это выглядит вульгарно или напыщенно. Я просто такая, и это моя энергия.

Бывали случаи, когда кто-то из родственников звонил маме и высказывал недовольство моими фотографиями. Даже требовали объяснений. У моей мамы всегда был один ответ: «Не ваше дело». После пары таких ответов звонки прекратились.

Отец вообще не следит за моими соцсетями. Он любит слушать в машине мои песни, и ему этого достаточно. Насчет внешнего вида он меня тоже никогда не поучал. Никогда не заставлял носить закрытую одежду. С этим у нас проблем не было.

Об отношениях с родителями и строгом воспитании

Вообще мама с папой — люди строгие. В детстве, конечно, запрещали ходить на вечеринки, гулять до поздней ночи. Больше всего меня злило, что меня не пускают на ночевки к подружкам. Хотя я видела, что во многих русских семьях это норма. До 16 лет мне запрещали гулять по городу, проводить время можно было только во дворе. Дисциплина в моей семье была гораздо строже, чем в русских семьях моих друзей.

Лечь в гроб при жизни — отличная идея, но есть нюанс… Психолог — о смерти в большом городе, страхе и играх в похороны

Быт тоже был строгим. Нужно было вовремя делать уборку, застилать кровать, мыть посуду. Нас с братом к этому приучили с самых малых лет, в то время как за моих 15-летних друзей из русских семей эти вещи могла делать мама.

Все, что касается любви, мальчиков, секса, — с этим все всегда было максимально аккуратно. Про алкоголь и сигареты я вообще молчу...

Все, что касается семейности, тоже было жестче. Мы обязательно должны были все вместе садиться за стол. Я всегда должна была думать о младшем брате, чтобы он был сыт. Такие внутренние моменты, касающиеся заботы о ближнем, ответственности, близости, традиций, — у нас это было выстроено прочнее, чем в русских семьях.

Мы с братом никогда не поднимали голос на родителей, никогда не возмущались. Если мы хотели о чем-то попросить, то делали это очень аккуратно и уважительно. Когда я слышала, как русские дети выпрашивают у родителей новые гаджеты и огрызаются, если слышат отказ... Я была в шоке.

О замужестве, важности национальности и московских армянках

К моим романтическим партнерам родители всегда относились с осторожностью. Но совсем не потому, что молодые люди не были армянского происхождения. Они просто вели себя как нормальные родители, которые беспокоятся за свою дочь и хотят, чтобы она была счастлива. Им неважно, будет ли мой будущий муж армянином или нет. Думаю, они были бы этому рады, но это совсем не обязательно. Мне лично это тоже неважно. Я редко, когда вообще задумываюсь о чьей-то национальности. Для меня это значения не имеет.

Хотя в Москве люди делают на этом акцент. В России вообще много армян и в Москве тоже. И они чаще всего выглядят по-другому, особенно девушки. Армянки часто пытаются скрыть свою национальность

Поэтому на меня на улицах часто смотрят, даже, можно сказать, рассматривают. Я свою армянскую внешность раскрываю и всячески подчеркиваю, без страха выглядеть необычно, странно или слишком ярко. Мне даже нравится отличаться!

О культурном коде

В Москве, в России, да и вообще в мире очень мало вещей, которые могли бы меня смутить только потому, что я из армянской семьи. Мое армянское нутро не мешает мне рассматривать мир с разных точек зрения. Какого-то одного внутреннего культурного кода у меня, наверное, нет. Я стараюсь на все смотреть широко, объемно и не строить себе надуманные границы.