95 лет назад родился голкипер Лев Яшин. Как сложилась жизнь легендарного Черного паука?

Он был лучшим голкипером мира. Журналисты не жалели для него эпитетов: черный паук, спрут, дьявол в воротах… Как только не называли вратаря московского «Динамо» и советской сборной Льва Яшина и у нас, и за рубежом. И сейчас, спустя много десятилетий после его ухода из футбола, он остается эталоном вратарского искусства. В 1963 году Яшина удостоили «Золотого мяча» — приза лучшему футболисту Европы. С тех пор прошло более 40 лет, но ни один вратарь не удостаивался такой чести. Как сначала свистели, а потом ревели трибуны, когда Лев Яшин выходил на поле и брал очередной мяч — в материале «Мосленты».

Черный паук: как сложилась жизнь лучшего голкипера мира — © Мослента

Начало пути

Семья Яшиных жила в Москве, на Миллионной улице. С рассветом Лева с отцом Иваном Петровичем спешил на ТМЗ — Тушинский машиностроительный завод. «Выходил из дома рано, в начале шестого, а улицы уже были запружены такими же тружениками, — вспоминал голкипер в книге «Счастье трудных побед». — Мой путь лежал из Сокольников в Тушино. И сейчас, в наши дни, дорога не из простых, а тогда это было целое путешествие. Сперва трамвай, потом метро, потом опять трамвай…»

На досуге он пылил за заводскую команду на тушинском «Красном Октябре». Неизвестно, остались ли люди, которые видели в воротах слесаря Яшина, но тот стадион — небольшой, уютный — стоит и поныне. Жаль, на его стенах нет мемориальной доски…

Возможно, Лев Иванович стал бы передовиком труда, известным инженером или конструктором. Но из него вышел футболист, ставший столпом обороны московского «Динамо» и сборной Советского Союза, обладателем множества титулов и званий.

В стихотворении Роберта Рождественского, посвященного Яшину, есть такие строки:

…И был разбег!

И половина мира

в беспамятстве

искала валидол!

И…

знаменитейший удар

с нажимом!

И мяч мелькнул

свинцовым колобком!.

А ты

достал его

В непостижимом!

В невероятном!

В черт возьми

каком!!!

Под свист трибун

Путь Яшина в большой футбол был извилистым и отнюдь не усыпанным розами. В свое время новичка «Динамо» ругали за робость, нерешительность. Мешало ему и излишнее волнение.

2 июля 1950 года на 73-й минуте матча столичных «Динамо» и «Спартака» на поле появился 20-летний вратарь, дублер знаменитого Алексея Хомича, получившего травму. К тому времени динамовцы выигрывали у старых соперников со счетом 1:0.

«Со мной творилось нечто непонятное, никогда прежде не испытанное, — писал Яшин в «Записках вратаря». — Мне казалось, что весь стадион видит, как у меня частой и крупной дрожью дрожат и подкашиваются колени... Как во сне, увидал я накатывающуюся на меня красную волну. Увидел, как мяч, пробитый спартаковским нападающим Алексеем Парамоновым, по высокой дуге летит в сторону моих ворот…»

В конце матча вратарь, опрометчиво выскочивший из ворот, столкнулся со своим партнером и сбил его с ног. Форвард «Спартака» подхватил мяч и забил его в пустые динамовские ворота. Счет сравнялся.

Растерянный вратарь уходил с поля понурый, под оглушительный свист трибун. В раздевалку ворвался разгневанный милицейский генерал и велел гнать новичка в шею.

Однако голкипера оставили в команде. Правда, потом ему долго пришлось ждать своего часа. «Свою первую игру футболисты “Динамо” провели с подъемом, — писал «Советский спорт» о матче «Динамо» — «Локомотив» в мае 1953 года. — В команде можно отметить молодого, несомненно, талантливого вратаря Яшина. Однако ему следует еще много поработать над устранением недостатков — опрометчивых, нерасчетливых выходов из ворот».

Этот совет он выполнил.

Любимец публики

В школьные годы автор этих строк часто бывал на стадионе «Динамо». Покупал самый дешевый билет за 60 копеек в кассе и спешил к серой глыбе стадиона. Когда, запыхавшись, взбегал на Восточную трибуну, из подземелья под звуки «Футбольного марша» Матвея Блантера уже выбегали судьи и футболисты.

Зрители горячо аплодировали — в ту пору овации на футболе были привычными. Яшин с упавшей на лоб прядью удостаивался персональных приветствий. Он и сверкающий аккуратным пробором форвард Игорь Численко по прозвищу Оса были любимцами динамовской публики.

Когда Яшин стелился в броске, трибуны ревели от восторга. То же самое происходило, когда он, словно большая птица, вылетал на перехват мяча, выставив свои большие руки с громовым, на весь стадион возгласом: «М-о-о-ой!»

Запомнилось, что Яшин пользовался безмерным уважением не только партнеров, но и чужих игроков. Не было случая, чтобы кто-то из соперников толкнул мэтра, ударил или попытался выбить мяч из рук.

Не застал время, когда Яшин играл в потрепанной кепке. Рассказывали, что, сдернув ее, он выбегал из штрафной и отбивал мяч головой. Но не раз видел, как он, неторопливо толкая мяч, доходил почти до центрального круга. Казалось, ему хотелось перейти на бег и от души вмазать по чужим воротам…

Когда игра отодвигалась от его владений, Яшин замирал в задумчивости, уперев руки в бока. Он, как полководец, наблюдал схватку у чужих ворот, и его лицо в лучах заходящего солнца казалось высеченным из камня.

Отказ от «Реала»

В 1960 году, после того как сборная СССР завоевала Кубок европейских наций, у Яшина взял интервью корреспондент журнала France Football. Вот небольшой фрагмент беседы:

«Почему вы дотрагиваетесь до мяча перед матчем?

Это, поверьте, не суеверие. Мне нужно дотронуться до мяча, так же, как столяру погладить доску, прежде чем он начнет обрабатывать ее. Это привычка рабочего человека.

Какого режима питания вы придерживаетесь?

У меня страшный аппетит. Все же я стараюсь ограничить его и потребляю главным образом калорийную пищу. Моя жена шутит, что у меня желудок страуса, и я не боюсь никакого блюда. Однако я не пью ничего другого, кроме минеральной воды и молока.

Курите ли вы?

Признаюсь чистосердечно, я показываю плохой пример молодежи. Да, я курю, причем выкуриваю примерно полпачки папирос в день. Мне нравятся ароматные сигареты с легким табаком. Ваши французские “Голуаз” слишком крепки для меня.

Избегаете ли вы риска в матче?

Как только я вступаю на поле, меня покидает всякая боязнь, и я никогда не думаю об опасности. Впрочем, я немного сорвиголова и люблю риск. В этом одна из прелестей спорта. Я обожаю ехать в своей машине на большой скорости.

Если бы мадридский “Реал” предложил вам 100 тысяч долларов (тогда это были несусветные деньги), чтобы играть в Испании, согласились бы вы?

Я без колебаний отказался бы, так как не представляю себе жизни где-либо, кроме России. Я люблю путешествовать, но всегда испытываю огромную радость, когда возвращаюсь в лоно своей семьи, в круг друзей, в свою страну. Я жалею тех футболистов, которые из-за заработка вынуждены играть в иностранных клубах».

Дрессировщик и коварный зверек

Яшин никогда не подставлял партнеров. И не скрывал собственных ошибок. В книге «Записки вратаря» он рассказывал об историческом, победном для СССР матче с ФРГ в 1955 году: «В обоих случаях, когда мяч побывал в наших воротах, была моя вина. И тогда, когда после удара Вальтера мяч, задев кого-то из наших защитников, влетел в сетку, и тогда, когда воспользовавшийся моим неосмотрительным выходом Шефер забил гол в ближний от меня угол».

Но, конечно же, блестящих сейвов, невероятных спасений в его биографии было несравненно больше. В репортаже о матче чемпионата мира 1958 года СССР — Австрия Николай Озеров поникшим голосом сообщил радиослушателям, что арбитр назначил пенальти в ворота советской команды: «К мячу походит нападающий Ханс Буцек. Он разбегается. Удар…» Комментатор взял артистическую паузу, а потом взорвался ликованием: «Яшин взял мяч!»

Несмотря на славу и почет, он не изменял скромности. В «Записках вратаря» признавался: «Я к категории феноменов не принадлежу. Никогда ноги не хотели меня подбрасывать в воздух сами, наоборот, отталкиваясь для очередного прыжка за мячом, я ощущал, как велика сила земного притяжения. Никогда мяч не лип к моим вратарским перчаткам сам, наоборот, нас с ним связывали отношения, какие связывают дрессировщика с коварным и непокладистым зверьком».

В марте 1990 года в дом Яшина в Чапаевском переулке пришла делегация — вручать звезду Героя Социалистического Труда. Болезнь терзала некогда сильное тело лучшего вратаря мира, в его глазах застыла грусть. Хазанов вспоминал, что Лев Иванович прошептал: «Гена, зачем мне эта звезда, если я уже умираю?»