Известный советский актер рассказал, почему ушел из кино и поселился в деревне: «Я очень не люблю актерство в себе»

Вы примерно в 80-х годах перестали сниматься в кино. Расскажите, пожалуйста, почему решили уйти из кинематографа? — Я учился в театральном институте. Был актером. Но это мне очень надоело. Мне больше нравилось за всех проигрывать, всем подсказывать и размышлять. Я сейчас стихи читаю по бумажке, потому что не люблю выученные стихи. Я очень не люблю актерство. Очень. В себе, я имею в виду. Я ушел вообще из театра. Так мне это все обрыдло. Вернулся из Москвы в Петербург, поступил в аспирантуру, потом стал преподавателем актерского мастерства. Взял там самодеятельные группы. Мы занимались пантомимой. Я стал руководителем этого театра. Мы ездили по заграницам и давали представления. Я тогда был сумасшедший, и все были сумасшедшими. Все время работали и пропадали в студии. Много друзей приходили и давали нам уроки. Например, создатель Театра пластической драмы в Москве Гедрюс Мацкявичус, руководитель литовского театра пантомимы Модрис Тениссон. Я стал режиссером. Мы с группой выступали с пантомимой в Италии, Швеции. По дороге тоже давали концерты, чтобы зарабатывать деньги на бензин. Выступали и на улицах, и на праздниках, по приглашениям и просто хулиганили. Очень хорошие были ребята. Я их воспитывал. Дело в том, что я – большой поклонник Константина Станиславского. Я пытался привить им внутренний монолог и говорить его текстом про себя. Постепенно мы пришли полностью к импровизационному тексту. Жизнь тела для меня более интересна, когда актер в персонажа перевоплощается, присваивает себе его жизнь. Мы вообще множественны в своих ипостасях Наверное, мы лет 15 вместе работали. Постепенно разошлись. У меня ухудшилось здоровье, были инфаркты и инсульты. Всего у меня было девять инфарктов. Мне каждый раз становилось плохо, когда меня вызывали на телевидение в Москву. Вызывали скорую помощь. Врачи сказали, что у меня там уже девять рубцов. Сейчас вы живете в деревне Васильевское Пушкиногорского района Псковской области. Расскажите, пожалуйста, как вы здесь оказались? — Моя жена Ольга купила здесь домик, чтобы отдыхать. Она сюда переехала, устроилась работать в Пушкинский заповедник. Работала экскурсоводом, потом ее перевели работать в местный Научно-культурный центр. Биографы пишут, что вы были женаты много раз. Это правда? — Мне говорят, что я был женат девять раз. Влюблен я был постоянно. Это хроническое чувство. Я с каждой женой, кроме одной, в хороших отношениях. Почему я так много был женат? Потому что я никогда не изменял женам. Я рассказывал честно, мы друг друга понимали и расходились. Я бы не смог обманывать. Этот момент обмана любви в том, человеческом чувстве, в котором ты живешь, – это самое паскудное, что происходит. Женщина во многом божественное создание. Меня научил любить мой кот Лаперуза. Мне его притащили маленьким котенком. Он был вшивый. Мы его вылечили. Он вырос. Я один раз, дурак, снял зеркало и поставил его на пол. Он увидел себя в отражении и так разочаровался. Он думал, что он – как мы, и задних лапах пытался все ходить. Так вот, Лаперуза, когда просыпался, осматривался, то удивлялся так, как будто все видит в первый раз. Это научило меня тоже просыпаться, поворачиваться на другой бок, смотреть на жену, удивляться и влюбляться снова. Именно тогда я понял, что вчерашний день не нужно вытаскивать в сегодняшний. И вчерашняя любовь осталась вчера, а сегодня уже новая любовь. Расскажите, пожалуйста, о ваших корнях. Пишут, что вы родились в Ленинграде. — Вообще я родился в Берлине, а жил потом в Ленинграде. Из Берлина моя семья уехала, когда мне было года три. Мой папа работал в сфере финансов в консульстве. В Ленинграде мы жили на Кирочной улице. Помню, что там был очень длинный коридор и что я бегал по нему. Гуляли мы в Таврическом саду. Я пытался играть с детьми, разговаривая на немецком. Они сторонились меня. По национальности я сармат. Потому что мой отец родился на границе с Белоруссией в деревне Езерище. Там есть три деревеньки, в которых живут половина Михеенко, половина Макеенко. Мы с папой туда ездили, ходили в гости. Там знали, кто его отец, но все скрывали, потому что его мать служила в большом городе, где жил польский барин. Считалось, что они принадлежат польскому сармачеству. Как вы живете сейчас? — Когда живу один, то чувствую, будто я с другой планеты. Я сильно обижаюсь, когда меня спрашивают, сколько мне лет. Я не помню всех дат. Мне ж не надо никуда вставать на работу. Ко мне приходит Юрка – наш бомжик, я его кормлю. Он и в магазин сходит. Также подкармливаю кошек, собак. Я, вообще, поэт. Сейчас меня приглашают на вечера, где я читаю свои стихи. Вот, например, я написал такие стихи, когда Лариса Гузеева пожаловалась на меня, что я пришел к ним преподавать, а потом куда-то пропал. Пропадать – мой фатум вечный... Не карьерой, а – причудой... Буду жить я – жив покуда – Беспричинно и беспечно... Буду сметь, чтобы остаться Не привычкой, а собою... И гоняться за любовью, И разлуки не бояться... Моя жизнь неправомочна... Непохожа... непривычна... Не возьму судьбы обычной – Пропадать – мой рок бессрочный... Фото: ФедералПресс / Татьяна Буторина