«Я поэт знаменитый — каждый день бываю битый» Как Самуил Маршак избежал репрессий и воспитал целые поколения россиян?
Творчество Самуила Маршака знает каждый житель постсоветского мира: на его произведениях выросли все, кто говорит и мыслит по-русски. Маршак заложил основы детской литературы в нашей стране, но на подрастающем поколении поэт и прозаик сфокусировался далеко не сразу. О том, каким был путь культового писателя, «Лента.ру» рассказывает в рамках проекта «Жизнь замечательных людей».
...
Лето в Острогожске выдалось знойным настолько, что находиться на улице можно было только ближе к сумеркам. Дождавшись вечерней прохлады, во двор высыпали люди, благо поглядеть было на что. Ученики гимназии собрали во дворе целую сцену с занавесом и даже суфлерской будкой. Любительский театр! Посмотреть на это зрелище собрались и родители, и другие гимназисты, и целая толпа случайных зевак. Спектакль идет с успехом. Публика довольна.
В перерыве между актами — дивертисмент, в котором участвует 14-летний Самуил Маршак со стихами собственного сочинения. Подросток выходит на сцену и звонким голосом объявляет: «"Поэт". Подражание Пушкину».
Пока не требует поэта К священной жертве Аполлон, В зубрежку греческих глаголов Он малодушно погружен. Но лишь божественный глагол До слуха чуткого коснется, Тогда поэт от сна очнется И греческий глагол — под стол!
Гром аплодисментов. Маршак читает еще и еще, а ему все не дают уйти со сцены. И после каждой декламации — овации. Развлекательный номер превращается в главное событие вечера.
Наконец, когда толпа начинает расходиться, к отцу Маршака подходит один зритель, который предлагает познакомить мальчика с петербургским меценатом. Тот, в свою очередь, повез Самуила к самому Владимиру Стасову, важнейшему литературному критику того времени.
Так начался путь Маршака к славе. Но она будет совершенно не такой, какую напророчат 14-летнему Самуилу.
«Рассказывал целые эпопеи»
Самуил Маршак родился осенью 1887 года в воронежской слободе Чижовка, в бедной, но образованной еврейской семье. Его отец работал мастером на мыловаренном заводе, мать была домохозяйкой. Евреям в конце существования Российской империи было сложно найти стабильное место для заработка и воспитания семьи — вот и Маршаки в 1890-е почти каждый год переезжали из города в город. Отец-самоучка читал Гейне в оригинале и метался с работы на работу.
Уже в раннем детстве — всего в четыре года! — маленький Самуил полюбил сочинять стихи. Много над ними не думал и писал в основном короткие произведения.
Я поэт знаменитый — Каждый день бываю битый
Многие стихи Маршак посвящал бесконечным переездам. И им же — первую прозу: «Жесткая скамья вагона, еще пахнущая краской, — вместо кровати. Крутые яйца на завтрак и на обед. Впрочем, какой тут завтрак или обед, мы едим каждый час, едим от нечего делать или оттого, что едят другие. Соседи-пассажиры становятся нам дядями и тетями, они угощают нас чаем со своими домашними, из разных городов и деревень, пирогами, освобождают нам места у окна и держат нас за пояс или за локти, чтобы мы не свалились от толчков».
До сих пор в ходу легендарная фраза Самуила Яковлевича, что «человек, который хочет сделаться писателем, раньше всего должен стать хорошим читателем». Она применима и к нему самому. Маленький Маршак читал все, что находил вокруг себя, дома и у соседей, забытое и потерянное.
Я читал книги, часто не зная ни имени автора, ни заглавия. Только впоследствии обнаружилось, что я прочел таким образом «Рокамболя» и «Агасфера», сказки «Тысячи и одной ночи», «Тараса Бульбу», романы Вальтера Скотта Самуил Маршак
Наконец в 1900-м семья Маршаков осела в Острогожске, где Самуил попал в гимназию. Преподаватели отмечали талант мальчика к языкам, а он тем временем влюблял в себя сверстников рассказами. «По дороге из гимназии домой рассказывал четырем-пяти попутчикам целые эпопеи, которые тут же на ходу сочинял. Эпопеи эти были то героические, то комические. Местом действия первых служила Франция или Испания», — вспоминал писатель.
Маршак привык к большой компании, к тому, что всегда находится в кругу людей. Этот навык социальной жизни сохранится за ним и во взрослой жизни.
«Так мастерски владеет нашим языком»
Слава рано настигла молодого Маршака. Когда Самуила познакомили со Стасовым, тот был без ума от юного дарования. Он ввел молодого Маршака в высший свет, показывал его всем, а в переписках с мастодонтами литературы называл гением. В общении с Самуилом он именовал себя «твоим старым дедушкой».
«Нынешним летом особенно моя Фортуна и Удача послала мне еще другой кусочек драгоценной парчи на шапочку! И это — в лице маленького 14-летнего мальчуганчика, поднимающегося всего на полтора вершка от пола, но уже поражающего и меня, и всех, кто его видит и слышит, своею раннею изумительной талантливостью», — писал Стасов в одном из писем.
Он еще гимназист, ходит в мундирчике с серебряными галунчиками у горла, с белыми блестящими пуговичками во всю грудь, — но уже сочиняет такие стихи, целые поэмы, так мастерски владеет нашим языком, такие рисует картины природы и такие сцены с речами Владимир Стасов о Самуиле Маршаке
В 1902-м Стасов возжелал увезти Маршака в Петербург, где организовал для него персональный «университет». В «профессорах» — сам Стасов и такие звезды, как Максим Горький, его супруга Екатерина Пешкова, Федор Шаляпин, Илья Глазунов, Анатолий Лядов, Илья Репин и множество других деятелей искусства. Юный Самуил оказался в окружении русского бомонда, который пророчил ему величайшее будущее самого большого поэта Серебряного века.
Но мало кто из этих интеллигентных и талантливых людей мог предугадать, что очень скоро Серебряный век уйдет в небытие.
«И тут донос! Как позорно»
Революцию 1905 года Маршак встретил в Ялте. Юг России в то время был одним из самых неспокойных регионов — именно там произошло восстание броненосца «Потемкин», там же происходили самые жестокие еврейские погромы. В советское время Самуил рассказывал историю, как он, 17-летний, сопровождал в безопасное место двух черноморских матросов, которым грозил военно-полевой суд.
В самое неспокойное время Маршак, эта подававшая большие надежды маленькая звезда, обнаружил, что приобретенные им многочисленные связи — отличный способ помочь нуждающимся. Самуил не просто старался помогать попавшим в беду — это было неотъемлемым свойством его натуры.
Например, Маршак покровительствовал группе еврейских детей из бедных семей
Он и его друзья кормили их и занимались их обучением. Маленькую благотворительную организацию прикрыла полиция по доносу, и это глубоко возмутило молодого поэта. «И тут донос! Как позорно, низко», — жаловался он в письме Стасову. Пытаясь выручить своего товарища Якова Година, которому угрожала солдатчина, Маршак собирался организовать концерт по сбору средств для друга и даже пытался заручиться поддержкой незнакомого ему Александра Блока.
Печататься Маршак начал в 1907 году, отправлял в журналы свои лирические и сатирические стихотворения. Вскоре он опубликовал сборник поэзии «Сиониды», а также перевел с идиш и иврита несколько произведений одного из пионеров современной еврейской поэзии Хаима Нахмана Бялика.
Когда к власти пришли большевики, Маршак уничтожил все свои прежние работы, в том числе стихи, посвященные еврейской культуре.
«Как призрачно счастье мое»
1911 год. 24-летний корреспондент петербургской «Всеобщей газеты» и «Синего журнала» Самуил Маршак вместе с группой молодых евреев отплыл на пароходе из Одессы в Палестину. Пароход следовал через Грецию, Турцию и Сирию к Святой земле. На палубе Маршак декламировал свои стихи. И краем глаза заметил обворожительную девушку.
Студентке химического факультета женских курсов Софье Мильвидской на момент знакомства с Самуилом было 22 года. Весь путь в Палестину они провели в бесконечных разговорах и оба пришли к выводу, что им непременно нужно пожениться. Свадьба состоялась в 1912 году. Это оказалась любовь на всю жизнь.
«Одну черту подлинно я открыл в себе — верность близкому человеку. Но и на какие-то падения я иногда способен», — ради близких Маршак готов был пойти на многое.
В 1913-м молодожены отправились в Великобританию, где Маршак получал высшее образование. Он учился сначала в политехникуме, затем в Лондонском университете.
Поступить в русский университет мне было нелегко, и я решил, по примеру многих моих сверстников, уехать учиться за границу. Я выбрал Англию -- может быть, потому, что Стасов когда-то, в дни моего отрочества, подарил мне Шекспира и Байрона Самуил Маршак
В Англии Самуил безостановочно поглощал любые стихотворные произведения, какие ему попадались, — поэзия была в крови этого человека. И все, что ему нравилось, Маршак старался перевести на русский язык, чтобы дать соотечественникам возможность насладиться тем, что искренне полюбил сам.
Главными иностранными поэтами для Маршака были Шекспир, Бернс и Блейк. Произведениями последнего он порой зачитывался так глубоко, что переставал обращать внимание на окружающих. Современники вспоминали эпизод, когда Маршак сидел в Лондонском аэропорту, погруженный в том стихотворений Блейка. Подошел служащий, чтобы проверить его паспорт. А Самуил рассеянно протянул ему книгу.
В 1914 году в Англии у Маршаков родилась дочь Натанаэль. Через год девочку унес ужасный несчастный случай — она опрокинула на себя кипящий самовар.
Опять погружался я сладко В дремоту, забыв про нее, Не знал я, не ведал, как кратко, Как призрачно счастье мое!.. 1915 год
Такие стихи Маршак в 1915-м написал о своей умершей дочери. Молодая семья очень тяжело переносила это горе: Софья была близка к помешательству, Самуил же с головой ушел в работу — сотрудничал с журналами «Северные записки» и «Русская мысль». В итоге супруги нашли утешение в общественной деятельности, в помощи обездоленным, в первую очередь детям.
Сейчас мне и бедной Софье Михайловне хотелось бы одного: отдаться всей душой какой-нибудь интенсивной работе — делу помощи несчастным и обездоленным. Больше всего мы бы желали помогать детям Самуил Маршак
Во время бушевавшей Первой мировой войны в России уже было великое множество обездоленных детей, потерявших родителей и кров, остро нуждавшихся в помощи. А скоро их стало еще больше.
«Уста свободные печати»
В январе 1917 года Маршаки переехали в Петроград. В этот год больших потрясений Софья родила сына Иммануэля. В 1918-м они жили в Петрозаводске, где Самуил работал сотрудником подотдела дошкольного воспитания Олонецкого губернского отдела народного образования. Первый его педагогический опыт появился благодаря посещению детских колоний — лагеря в селе Деревянное под Петрозаводском.
Разразилась Гражданская война. Маршак увез семью на юг, в белый Екатеринодар, куда уже переехали к тому времени его родители. Там Самуил работал в газете «Утро Юга» как заведующий редакцией и штатный фельетонист. Под псевдонимом д-р Фрикен он высмеивал большевиков и националистов-антисемитов. В 1919-м он (разумеется, под псевдонимом) издал сборник «Сатиры и эпиграммы», куда вошли его антибольшевистские фельетоны.
Уста свободные печати Замкнул чудовищным замком, Боясь заслуженных проклятий, Самодержавный Совнарком. Не слышно слов и мнений вольных. Зато повсюду слышен рев Восторженных, самодовольных, Неунывающих ослов
Монархисты сохраняли контроль над Екатеринодаром вплоть до 17 марта 1920-го. Значительную часть этого времени город был столицей всего Белого движения. А затем его взяла Красная армия. «Утро Юга» закрыли, а в редакции даже реквизировали пишущую машинку. Иммануэль впоследствии рассказывал, что отец в тамошней неразберихе явился в ЧК, нашел машинку «и преспокойно вынес ее мимо единственного стоявшего около ворот часового». Но вскоре был арестован.
Что с ним там происходило — история умалчивает. Судя по всему, красные сочли Маршака достаточно лояльным новой власти для привлечения его к работе с детьми. Большевики в то время остро нуждались в работниках в самых разных сферах, в том числе и в социальной — проблемы сиротства, беспризорников и детского голода были серьезными. В апреле Маршака назначили заведующим секцией детских приютов и колоний.
С огромным воодушевлением писатель принялся за любимое дело и вскоре организовал комплекс культурных учреждений для детей: дома творчества, школы мастерства, литературные кружки. В частности, именно он создал один из первых в России детских театров, для которого сам писал пьесы. Детская тема стала в его творчестве главенствующей.
«В глазах читается недетская печаль»
В 1921 году Маршак с группой энтузиастов из уже ставшего Краснодаром Екатеринодара — не по плану, не по заданию, а по душевному порыву — организовал строительство фантастического Детского городка для тысяч маленьких эвакуированных с пораженного голодом Поволжья. Под город внутри города энтузиастам выделили трехэтажный дом. Из него Маршак сделал по сути первый в стране центр детского творчества.
Мы ходим по лабиринту комнат, где дети учатся грамоте, мастерству — строгают, пилят, слесарят. В библиотеке они читают, выбирают книги для чтения дома. Видим мы и беззаботно играющих дошкольников, но их бледные лица отмечены печатью сурового времени, а в глазах читается недетская печаль Анна Богданова актриса
В этом Детском городке работал и самый необычный в новой стране театр, в котором Маршак опробовал новаторский подход: постановки не были похожи на взрослые спектакли, юную публику активно привлекали к участию в игре, приглашали на сцену и сближали с актерами. «Был он, как полагается сказочному театру, полон тайн. Не было в то время к Детскому театру исхоженных троп. Не было о Детском театре и книг. Не было и примера работы в нем. В памятном 1921 году родился впервые новый Детский театр, первый театр нового времени», — вспоминала актриса Анна Богданова.
Именно в этот период родилось первое большое детское произведение Маршака, которое переживет и новую власть, и своего автора: сказка «Кошкин дом»
В 1922 году Маршаки вернулись в Петроград — Самуила пригласили туда как создателя образцово-показательного Дома детского творчества. Он стал одним из руководителей Театра юного зрителя и выпустил свои первые стихотворные детские книги: «Дом, который построил Джек», «Детки в клетке», «Сказка о глупом мышонке».
Новая власть заметила молодого писателя и оценила его организаторский талант — так начался путь Маршака к всенародной славе. Вскоре Самуил уже руководил студией детских писателей в Институте дошкольного образования Наркомпроса и организовал детский альманах «Воробей» («Новый Робинзон»), а также руководил Ленинградской редакцией Детгиза. Молодые писатели, поэты и редакторы и сами вели себя как дети — к примеру, во время встречи с авторами в комнату мог на четвереньках ворваться редактор с криком: «Я верблюд!»
Говоря о редакции Детгиза, переводчица Александра Любарская впоследствии приводила стихи неизвестного автора:
Ходит птичка весело По дороге бедствий, Не предвидя от сего Никаких последствий
«Свиньи, склонные к бесчинству»
Судьба маршаковского Детгиза была печальной: в 1937 году издательство было разгромлено. Сотрудников и авторов арестовывали одного за другим. Сначала писательницу Раису Васильеву, затем автора «Республики ШКИД» Григория Белых, редактора Кирилла Шаврова, писателя, основоположника юкагирской литературы Тэки Одулока, поэта Николая Олейникова, писателя Сергея Безбородова, поэтов Александра Введенского, Николая Заболоцкого и Даниила Хармса. Задерживали и репрессировали из-за доносов, по подозрению в шпионаже и за прочую всевозможную чушь. История разгрома Детгиза до сих пор не восстановлена до конца, и как преследований удалось избежать Маршаку — доподлинно неизвестно.
Маршак в самое интенсивное в плане арестов время был в отпуске. Когда он вернулся, то с ужасом обнаружил, что редакция опустела. И совершил одну из немногих вещей, которые его биографами трактуются неоднозначно: собрал вещи и уехал в Москву. О его отношении к происходящему мы можем только догадываться, но в его творчестве оно прослеживается однозначно.
Свиньи, склонные к бесчинству, На земле, конечно, есть. Но уверен я, что свинству Человечества не съесть Самуил Маршак
Были, впрочем, люди, которых Маршак вместе с Корнеем Чуковским смогли вытащить из лап сталинского правосудия. Одной из них стала переводчица-фольклористка Александра Любарская, арестованная 5 сентября 1937 года. Второй была редактор Детгиза Тамара Габбе, к которой Маршак испытывал далеко не дружеские, а романтические чувства. В 1938 году освободили Габбе, в январе 1939 года — Любарскую.
Переезд в другой город в то время часто помогал людям, спасающимся от репрессий. Видимо, это спасло и Маршака. Ходит также легенда о том, что имя поэта все же попало в энкавэдэшные списки, но Иосиф Сталин, увидев знакомую фамилию, сказал: «Хороший детский писатель» — и перенес ее в списки Сталинской премии. Ее Маршак впервые получил в 1942 году.
«Крокодилом работать сложнее»
Разумеется, тот факт, что Маршак вышел сухим из воды, когда вся его редакция была разогнана, не прошел для коллег незамеченным. Его репутация сильно пострадала. Но Самуил вынес и это. В тяжелые годы он помогал бедствующим и нищенствующим литераторам и редакторам: выписывал гонорары за несуществующие переводы, писал за них детские стихотворения (один из таких примеров — «Вот какой рассеянный», вышедший под авторством Владимира Пяста). Помогал Марине Цветаевой, когда ей нечем было платить за жилье. В годы Великой Отечественной войны, когда живших в СССР немцев массово ссылали в Казахстан, Маршак не отдал властям свою экономку Розалию Вильтцын.
Притом что говорили, будто отношения с домработницей у писателя были кошмарные
Когда над Москвой летали нацистские бомбардировщики, Маршак стучал в комнату к экономке и кричал: «Розалия Ивановна, ваши прилетели!» А та отвечала ему потоком отменной брани.
Тем временем детский писатель стал большим человеком в Советском Союзе. С 1939 по 1947 год он был депутатом Московского городского Совета депутатов трудящихся. За это же время получил четыре Сталинских премии (последнюю — в 1951-м, а еще через десятилетие стал лауреатом Ленинской). Его наградили двумя орденами Ленина, орденом Отечественной войны I степени, орденом Трудового Красного Знамени. Обзавелся он, помимо экономки, и личным шофером — о Маршаке говорили, что он совершенно не знает московских улиц, поскольку везде передвигается исключительно на автомобиле.
Возможно, из-за таких заметных статусных благ вокруг Маршака распространялись анекдоты о его жадности. Впрочем, к преклонному возрасту эта его черта и вправду стала довольно заметной.
Уборщица попросила Маршака прибавить ей зарплату. «Нет денег, голубушка, детские писатели мало получают, приходится по выходным подрабатывать», — ответил жадноватый Самуил Яковлевич. «И где же вы подрабатываете?» — «Да в зоопарке. Я — гориллой, Корней Чуковский — крокодилом». — «И сколько же за такое платят?» — «Мне — 300, Корнею — 250»
Ходят слухи, что когда эту шутку пересказали Чуковскому, тот возмутился разнице в оплате, потому что «крокодилом работать сложнее».
«Колышутся тихо цветы на могиле»
Золотое время в жизни Маршака омрачилось трагедией: после тяжелой болезни ушла из жизни его главная любовь — Софья Михайловна. Она умерла 24 сентября 1953 года. Ее смерти Самуил Яковлевич посвятил душевные стихи:
Колышутся тихо цветы на могиле От легкой воздушной струи. И в каждом движенье негнущихся лилий Я вижу движенья твои. Порою печальна, подчас безутешна, Была ты чужда суеты И двигалась стройно, неслышно, неспешно, Как строгие эти цветы
Самуил Яковлевич прожил еще десятилетие — это были десять лет подведения итогов, за которые он написал две автобиографических книги: повесть «В начале жизни» в 1960 году и «Воспитание словом» в 1961-м. До конца жизни он продолжил писать стихотворные фельетоны и серьезную лирику. В 1962 году вышла в свет «Избранная лирика» Маршака.
Самуил Маршак умер 4 июля 1964 года в возрасте 76 лет. Перед смертью он не переставал работать — проверял корректуру стихов его любимого Уильяма Блейка.
На трудах Самуила Маршака выросли целые поколения жителей постсоветского пространства. Его жизнь — это сотни тысяч строчек, миллионы знаков, которые складывались в самые светлые истории и стихотворения. При этом судьба самого Маршака была отнюдь не такой безоблачной, как у героев его книг.
Но в этом и заключалась главная особенность Самуила Яковлевича — несмотря ни на что сохранить в душе доброту и тепло и передать его окружающим в самые нужные, самые темные времена. Конечно же, в суровое время наиболее нуждающимися были дети. Именно поэтому Маршак по сей день остается главным детским писателем.