Артур Исламов: "Просто выйти и красиво спеть — мне этого мало"

Как сочетать оперный баритон, эстрадные песни, драматический талант и семью

Артур Исламов — солист ТАГТОиБ, обладатель мягкого лирического баритона. Он заслуженный артист Татарстана, лауреат федеральных и международных конкурсов, дважды получал театральную премию "Тантана", буквально пару месяцев назад был удостоен Республиканской премии имени И. Шакирова. Параллельно с оперой, Артур развивается и на эстраде, ухитряясь сделать почти невозможное — сочетать академическую карьеру певца и быть популярным поп-артистом. В традиционной рубрике "Реального времени" — портрет артиста и его рассказ о том, как стать оперным певцом, в чем коварство декораций, зачем солисту быть полиглотом и что не так с татарской любовной песенной лирикой.

"Я сразу же себе сказал, что буду петь!"

Начиналось все в Актанышском районе, в зеленом краю, в месте слияния двух рек — Белой и Сюнь. Здесь родился наш герой. Семья Исламовых музыкальная: очень любят искусство его родители, оба замечательно поют, мама еще и всю жизнь проработала музыкальным работником в детском саду. А дядя с маминой стороны — Ильгиз Закиров, известный татарский композитор, чьи песни знает каждый современный татарин. Словом, все — и лирические пейзажи вокруг, и постоянно звучавшие в семье песни, и природный дар — с детства подталкивало Артура к певческому пути. Параллельно шел спорт — отец, чемпион республиканских Сабантуев по борьбе куреш, научил борьбе и сына. Мальчик с детства ею занимался, но параллельно учился и музыке — музыкальную школу окончил по классу баяна.

А вот пение в его жизни появилось далеко не сразу. Артур не был тем ребенком, который с самого детского садика поет в хоре и участвует в детских вокальных конкурсах. Занятия вокалом пришли позже — уже когда прошла мутация голоса. Когда нашему герою было 14 лет, в Актаныш переехал Джон Мусин, известный на тот момент в Башкортостане педагог по вокалу. Выходец из этого же района, он решил вернуться на родину — и Артур начал с ним заниматься. С этого момента и начался его творческий путь. Уже в течение первого года юноша собрал солидный урожай дипломов и наград нескольких вокальных конкурсов регионального и республиканского значения. Начинал он как народник, исполнитель народных татарских и башкирских песен, но параллельно Джон Мирзоахметович начал знакомить его с классикой. Сначала, конечно, с татарской.

— Первым из классического репертуара я спел "Белый парус" Рустема Яхина, — рассказывает Артур. — Было понятно, что голос у меня есть, и что его нужно наращивать, заниматься им. Но когда я окончил музыкальную школу, голос был еще "маленький", рано было заниматься вокалом. Мне и фониатр тогда сказал, что еще пару лет можно "помолчать", пока голос окрепнет и сформируется голосовой аппарат. А чтобы заполнить эти два года, я целенаправленно решил поступить в музыкальное училище по классу баяна, чтобы стать музыкально грамотным. Ведь музыкальная школа — это одно. Но основу профессионального образования в понимании взрослого человека все-таки дает музыкальное училище.

Так, в 15 лет, после 9-го класса наш герой поступил в училище. Причем не поближе, в Челны, а сразу в Казань — выбрал самую дальнюю точку! Артур и по сей день думает, что это был правильный шаг для того, чтобы развить в себе классическое гармоническое мышление. Базу для этого дает училище, а развиваются все эти навыки уже дальше, в консерватории.

Пока наш герой учился, он параллельно начал заниматься вокалом, имея намерение поступить в консерваторию — уже как вокалист. Как баянист развиваться он не планировал, во многом потому, что сразу же после приезда из Актаныша был впечатлен виртуозной техникой ребят, которые учились в Казани. Их ему было не догнать, и он это понимал. Зато уже тогда осознавал, какой уникальный вокальный дар ему достался.

— Я сразу же себе сказал, что буду петь — улыбается Артур.

"Опера — это высшее искусство"

Поступив в Казанскую консерваторию на кафедру вокального искусства по специальности "академическое пение", наш герой попал в класс заслуженной артистки России, народной артистки Татарстана Клары Хайрутдиновой. К тому моменту его голос был уже оформленным, "созревшим" баритоном. Но без обучения, без правильной постановки техники в вокальном искусстве развиваться не получится.

— Даже то, что голос созрел, — это само по себе еще ни о чем не говорит. Его надо подготовить к классическому исполнению. Посмотрите, какой огромный зал в театре, какая большая сцена. Как можно человеческим голосом весь этот объем заполнить, если вдуматься? Без техники, без вокальной школы здесь в принципе работать невозможно. Потому что, если нет вокальной техники — у тебя через 10 минут закончится голос, и не факт, что он вернется. Так, кстати, многие ошибаются, и поэтому очень быстро заканчивают карьеру, — объясняет певец.

В консерватории голос "ограняли" пять лет — Артур говорит, что все пять лет находился в поиске. Свой голос он считает очень сложным, и чтобы найти "ту самую" фирменную технику, которая сейчас отличает этого исполнителя, понадобилось много поисков, работа с разными педагогами.

— Я начинал как народный, эстрадный, рок-исполнитель — а в консерватории нужно было ставить классическое пение. И меня, естественно начали "ломать". А мне не хотелось ломаться, потому что мне и это все тоже нравилось! — вспоминает Артур. — Поэтому это был очень долгий путь. Но мне нравится оперное искусство — как отдельный мир, как театральное действо. Мне нравится сам театр, вся эта жизнь, все то, что здесь происходит. Опера — это высшее искусство. И во время учебы в консерватории меня классика затянула тем, что здесь окунаешься в искусство полностью. Здесь играешь не просто драматический спектакль, а передаешь эмоции с помощью пения. Все это очень интересно!

Важно еще и то, что опера — искусство рафинированное, гротескное, можно сказать, пафосное. Оперный персонаж очень ярко подсвечен — как говорит Артур, характер у большинства из них уже четко прописан. Композитор, прописывая партию, пишет не просто ноты, но и обязательно подчеркивает необходимые интонации. И если вокалист умеет их читать — только тогда, по мнению нашего героя, он сможет стать хорошим певцом.

Учиться этому оперный певец будет всю жизнь. И всегда должен продолжать, поддерживать себя в форме.

— Если мы неделю не попоем, если несколько дней не будет тренажа — форма исчезнет мгновенно. Поэтому и я держусь за это искусство. Чтобы держать голос всегда в форме, в стабильности, — признается Артур.

"Думаю, по возрасту еще только подхожу к началу карьерного пика"

В 2010 году Артура Исламова приняли в ТАГТОиБ стажером — тогда он еще учился на третьем курсе консерватории. Первой его партией была маленькая, но заметная партия Моралеса в "Кармен". Разумеется, на публике до этого он выступал — оперная студия консерватории ставила отдельные сцены из опер, давала концерты. Но переход в полномасштабный театр, как признается наш герой, произвел на него "вау-эффект".

В 2012 году певец официально вошел в штатную труппу театра, но тогда же уехал в Мариинский театр — стажироваться в Академии молодых оперных певцов. А через два года, по окончании стажировки, вернулся в казанский театр.

— Санкт-Петербург — не мой город, — объясняет он причину этого решения. — Мы люди южные, нам ближе солнце, улыбки и хорошее настроение. А в Питере с этим сложно. Не скрою, я мог остаться в Мариинке, но были и семейные причины. У нас с Эльзой родилась дочка, и мы решили, что растить ее хотим на родной земле, поближе к нашим родным и близким. Я, конечно, карьерист, но у меня на это свои взгляды. Главный критерий — хорошо петь. Если хорошо поешь, ты состоишься в любом театре. А чтобы хорошо петь, надо много трудиться и учиться. Я и сейчас не считаю, что довел свой голос до совершенства — думаю, и по возрасту еще только подхожу к началу карьерного пика, когда могу брать главные драматические партии, которые еще не пел.

Действительно, для центральных партий мировой оперы, по мнению многих музыкантов, нужно созреть не только технически, но и эмоционально. Например, Артур признается: сейчас осознал, что "дозрел" до того, чтобы спеть Онегина. И, кстати, блестяще исполнил эту партию за день до нашего с ним разговора.

Наш герой рассказывает, что очень бережно относится к своему голосу. Считает, что есть партии, к которым нужно быть хорошо готовым технически, и предпочитает отложить их на более поздний период. Его позиция такова: чем позднее произойдет переход его лирического баритона в драматическую палитру, тем на более долгое время сохранится голос. Потому-то лишь в минувшем году он дебютировал в партии Жермона ("Травиата", Дж. Верди) — а ведь певцы с более "темными, драматическими", по его словам, голосами начинают петь ее с двадцати лет.

— Я не прыгаю выше головы. Чем больше лирики сейчас петь, тем дольше сохранится голос. Для более драматических партий есть другие ребята, другие голоса, а мой голос к ним не подходит даже в плане характера. Например, Эскамильо в "Кармен" — несмотря на то, что я эту партию пою, но не считаю, что мой голос идеально под нее подходит. Или, допустим, Томский в "Пиковой даме". Мой голос — это не Томский, он должен быть глубже, драматичнее, — объясняет Артур.

По темпераменту, голосу и лирике нашему герою, по его словам, сейчас близки партии из опер Верди — например, граф де Луна в "Трубадуре", которого Артур Исламов хотел бы спеть.

"Я счастливый певец — под мой голос была написана опера"

Нашему герою очень нравятся и близки национальные проекты классической музыки — так, он поет в опере "Кара Пулат" Эльмира Низамова. Очень тепло отзывается и о работе в опере Миляуши Хайруллиной "Кави — Сарвар".

— Миляуша написала ее под нас с супругой — и мы исполнили в этом произведении главные партии. Можно сказать, это была первая моя по-настоящему драматическая роль. Она получилась очень хорошо — и по музыке, которая просто невероятная. Я счастливый певец — под мой голос была написана опера. Не каждый вокалист может этим похвастаться, — улыбается Артур. — И у Эльмира в "Кара Пулат" я ведь тоже стал первым исполнителем центральной партии. Это большое счастье! Но и ответственность — ведь ты задаешь какую-то планку, выступаешь мерилом, по которому потом будут оценивать остальных исполнителей этих партий.

Очень ответственно Артур относится к изучению драматической стороны каждой своей партии. Старается погрузиться в эпоху, прочитать материал. Он считает, что каждый уважающий себя вокалист обязан этим заниматься.

— Просто выйти и красиво спеть — мне это неинтересно. Этого мало. Зачем тогда я пришел в театр? Ведь люди сидят в зале и ждут какого-то погружения в действие, в жизнь, в нерв персонажа. Поэтому мне очень интересно работать над ролью именно в актерском плане. Понять героя, характер, взаимоотношения, время… Только так, а по-другому я не вижу смысла работать. Потому-то мне и нравится это искусство.

"Опера — командное искусство"

Когда на сцене идет опера, все, кто ее создают, живут в своем отдельном мире. Все участники постановки очень зависят друг от друга.

— Вообще, опера — это очень командное искусство, — рассуждает Артур Исламов. — Тут важна каждая деталь, каждая исполненная нота. Одну фразу не спой — и опера может не состояться, настолько все в ней связано. Поэтому и говорят, что не бывает маленьких ролей. Каждый исполнитель — часть спектакля. Да, есть главные герои, но остальные всегда обыгрывают их действия, все включены в ткань спектакля.

В этой связи наш герой отмечает удивительное, потрясающее мастерство хора ТАГТОиБ — он считает его лучшим. Потому что каждый артист вживается в свою роль на сцене, по-настоящему любит театр. Артисты хора — это опора для солиста.

Он отдельно отмечает работу концертмейстера Алсу Барышниковой. Все 15 лет, что Артур работает в театре, все его партии были сделаны вместе с ней.

— С ее стороны это огромный труд, очень кропотливая работа! Спасибо ей за ее любовь к искусству, за любовь к нам, — говорит наш герой.

Особое взаимодействие складывается у солистов оперы и с дирижером — у каждого из них своя музыка, свои темпы, свои отношения с солистами, свои характеры. И здесь максимально важно взаимопонимание. Поэтому отдельные сложности могут возникнуть при постановке спектакля с новым приглашенным дирижером — за несколько репетиций солистам нужно успеть наладить с ним этот тонкий, хрупкий контакт.

— Ты должен понять руку дирижера. Без контакта с ним все рассыплется, потому что это ведь он ведет музыку. Например, с главным дирижером нашего театра, Ренатом Салаватовым, всегда работать комфортно, потому что он следит за солистами. И всегда просит, чтобы мы следили за его рукой — он всегда покажет мою фразу. Всегда! И поэтому я всегда уверен: даже если я где-то затяну, он обязательно подождет, потому что внимательно следит за текстом, — объясняет Артур.

Но бывают во время спектакля и неожиданные моменты — зритель не всегда их замечает, но артистам может прийтись несладко. К примеру, наш герой рассказывает, как однажды получил травму в одной из сцен оперы "Сююмбике". Декорация построена так, что сцена наклонена на 45 градусов, поднимаясь вглубь — так художники добиваются перспективы. В спектакле есть сцена, где героя начинают бить, как изменника. Как-то раз в этот момент Артур поскользнулся и упал на свою собственную подвернутую руку.

— А ведь не закричишь — после этого нужно было еще арию спеть. Ну и, как говорится, со слезами на глазах спел. Был инцидент и во время оперы "Джалиль" — там есть перепад платформ, и я непосредственно перед своей арией ударился об острый угол коленом. Искры из глаз, очень больно, у меня колено рассечено — но нужно петь… Никто в зале ничего не заметил. Разные ситуации бывают! — рассказывает наш герой.

"Перед большой партией мне лучше воздержаться от сладкого"

Оперный певец должен знать иностранные языки — это, по мнению Артура, обязательно. Сам он говорит по-итальянски и по-английски, а поет и на немецком, и на французском — словом, на всех языках, на которых написаны центральные мировые оперы. Даже если языка не знаешь, нужно знать фонетику, чтобы в пропетых фразах действительно распознавались слова. А наш герой уверяет, что не может выйти на сцену, не понимая, о чем он поет. Поэтому всегда знает назубок подстрочный перевод своей роли.

И, конечно, жизнь вокалиста подчинена строгой дисциплине. Как уже было сказано выше, если ты практикующий певец — ты постоянно репетируешь. Поешь в день полтора, два часа. Если через две недели поешь какую-то партию — все эти две недели ее репетируешь и готовишься. Дальше начинается подготовка к следующей роли — это процесс беспрерывный. Как в спорте: чтобы поддерживать форму, нужен постоянный тренаж.

— Без определенной школы, выдержки это тяжело выдерживать, но без этого никуда, — признается Артур Исламов. — А еще каждый из нас знает свой голос и свой организм, и исходя из этого, выстраивает, к примеру, рацион. Я, например, знаю: перед большой партией мне лучше воздержаться от сладкого, это влияет на связки. И острое тоже не ем перед выступлениями — оно негативно сказывается на голосе.

"Это действительно разные миры музыки"

Начав с народных песен, освоив эстрадный вокал и даже имея немалый бэкграунд фронтмена в рок-группе (его проект "Алканат" помнят многие любители рока на татарском языке), Артур Исламов стал признанным мастером оперной сцены — внушительный список его регалий есть на сайте театра. При этом он развивает и свою эстрадную карьеру, причем весьма успешно. Перестраивать манеру владения голосом под эти настолько разные жанры — задача мегасложная. Профессиональные музыканты говорят, что таких певцов очень мало. А Артур и сам признается:

— Это действительно разные миры музыки. Мне кажется, мы с моей супругой здесь такие единственные, потому что так работать — это нонсенс, на самом-то деле. Тут же не только голос. Эстраду пели многие певцы из оперы. Возьмите баритонов советского периода: Магомаев, например. Были и другие, кто пел эстрадные песни на своей классической школе, в этой же манере. Но эстрада — это же не должно быть просто пение, но и изменение манеры. Другой мир, другой жанр, которым надо владеть, который надо знать.

И действительно, оперным и эстрадным искусством одинаково хорошо владеют и сам Артур, и его жена Эльза. Оба в свое время работали в Санкт-Петербурге. Оба в один и тот же год вернулись в Казань, чтобы пройти аспирантуру у великой оперной певицы Альбины Шагимуратовой, которая отобрала их двоих среди немалого количества кандидатов.

На вопрос о том, где Артур чувствует себя органичнее — в опере или на эстраде — он отвечает, что спокойно чувствует себя в обеих ипостасях. Но в опере работать технически сложнее: здесь должна быть выдержка.

— Главное в опере — стабильность. Ты можешь быть в любом эмоциональном состоянии, но независимо от этого должен петь. Уметь привести себя в правильное состояние, войти в образ героя. Для этого должен быть профессионализм.

"У нас в каждой песне о любви — сравнения с птицами, цветами и родниками"

Как существует семейный союз двух творцов, двух певцов — Артура и Эльзы Исламовых? Наш герой рассказывает: работу они оставляют за кадром своих семейных отношений. У них — обычный союз мужчины и женщины, каждый из которых нашел "своего человека". Они поддерживают друг друга, строят отношении на любви, взаимоуважении, безусловной поддержке друг друга во всех начинаниях. У супругов растут две дочки.

Портрет Артура Исламова был бы неполным без освещения его эстрадной карьеры. В последнее время он выступает не только как певец, но и как композитор, и как поэт-песенник — по этому поводу он уже давал интервью нашему изданию сразу же после того, как в декабре представил свой сольный концерт. А сейчас признается:

— Я по природе новатор, мне постоянно приходят какие-то идеи. Например, мой проект с песнями о любви — это страстные песни, горячие, можно сказать, даже сексуальные, которых в принципе до меня не существовало в татарской песне. Я просто в какой-то момент задался вопросом: а где у нас все это? Почему у нас все целомудренно, без единого намека на страсть? Мы ведь уже в другом мире живем, а у нас в каждой песне о любви — сравнения с птицами, цветами и родниками. Родные поля — это все очень хорошо, но ведь это все уже было! А как сказать в татарской песне о чувственной природе отношений? Как донести до женщины, что она тебе очень дорога? Как это сделать простыми словами? Я постарался сделать именно это.

Артур не боится, что его обвинят в чрезмерной откровенности — нет ничего плохого в выражении темперамента, да и нет ничего чрезмерного в его новой лирике. Просто для татарской эстрады она непривычна. О дальнейших своих планах на эстраде наш герой предпочитает не распространяться — думает создать и русскоязычный материал, но каким он будет, пока не говорит. Подождем и мы — сюрприз будет!