Журналист "РГ" Николай Долгополов поделился воспоминаниями о Родионе Щедрине
Великий композитор - да. Великолепный секретарь Союза композиторов СССР - точно. Верный муж балерины и своей музы Майи Плисецкой - это знают все, даже от музыки далекие.
Но и милейший в общении, приятнейший и легкий человек, а для меня и сосед. Они с Майей Михайловной были абсолютно не похожи. Прямо единство и борьба противоположностей. Она всегда сосредоточенная, замкнутая в себе. Если и здоровалась, то одними глазами, словно сберегая силы для главного дела жизни.
И Родион Константинович - улыбающийся, приветливый, всегда с иголочки одетый, с удовольствием одаривающий соседским рукопожатием. Был земным, не оторванным от всех и вся, человеком. Болельщик и любитель футбола, иногда останавливал меня, тогда мальчишку - спортивного репортера, и расспрашивал о футболе. Всегда слушал внимательно, изредка давал свои оценки тренерам и футболистам, - на мой взгляд, исключительно верные. Не фанат, а настоящий знаток.
Как-то разговорились во дворе. Родион Константинович видел по телевидению какое-то мое выступление. Признаюсь, нервозное, неудачное. И вдруг Щедрин приободрил: "Вы все правильно сказали, мне было интересно. Но только к чему так волноваться? Отбросьте это. А так мне понравилось". Комплимент от гения запомнился. Думаю, в чем-то и пригодился.
А утром во дворе нередко даже в московские зимние снегопады с любопытством наблюдал, как народный артист выбегал из подъезда в модном спортивном костюме. Быстрый круг по саду и выбегал на простор. Ей-Богу, наверное, и это помогло прожить девяносто с лишним.
В доме у Плисецкой-Щедрина было две квартиры. И представьте вторую половину прошлого века, весь наш советский аскетический уклад. А в одной из квартир балерина и композитор устроили нечто вроде маленького бассейна.
И еще он любил красивые машины. Уж не помню какой иностранной марки авто Щедрина и Майи Михайловны стояло около его второго подъезда. С парковкой и тогда было сложно. Небольшое стихийное сообщество владельцев-водителей иногда затевало ссоры локального значения. И было решено собраться, чтобы раз и навсегда распределить законные и вечные места. Неожиданно для меня пришел и Родион Константинович, хотя на его парковку в углу никто и не покушался. Начали вежливо спорить, доказывать, кто живет в доме дольше других. И тут композитор внес пару дельных предложений, которые положили конец спорам.
Майи Михайловны в 2015 году не стало. Щедрин жил в другой стране, но домой наведывался. Оставался неизменно дружелюбным, обходительным.
Плисецкая, как у нас говорили, не хотела, чтобы на фасаде дома, увешанного мемориальными досками деятелей культуры, здесь некогда живших, появилось нечто похожее, ей посвященное. Но одну оставшуюся квартиру мудро решили превратить в ее небольшой музей. И тут приехал Щедрин. Он очень здорово сдал. Годы не могли не взять свое. Несколько раз видел, как его аккуратно вели под руки.
Однажды стоял я в Мамоновском переулке, говорил со знакомым журналистом. И вдруг из второго подъезда вывели под руки с величайшей осторожностью и усадили в машину Родиона Константиновича. Объяснил приятелю: это Щедрин. Жаль, меня не помнит. И тут ко мне подошел один из сопровождавших композитора: "Родион Константинович просит вас подойти". Подошел к автомобилю. Несколько коротких и душевных фраз. На прощанье помахал мне слабой уже рукой.
И я не ошибся: это было прощание.