После 10 лет лагерей Абакумов предложил Быстролетову вернуться в разведку. Нелегал отказался
Впервые имя выдающегося советского разведчика Дмитрия Быстролетова я услышал от Начальника управления нелегальной разведки КГБ СССР генерал-майора Юрия Дроздова.
Незадолго до этого мне стали известны некоторые факты из жизни самого Дроздова. Как он умело сыграл роль Юргена Дривса в оперативной игре с американцами по освобождению нашего разведчика Рудольфа Абеля, как «превратился» в «инспектора Клейнерта» и проник в пункт специальной связи, который находился под бдительным контролем спецслужб, как с успехом выдал себя за «барона фон Фоэнштайна», ярого фашиста, бывшего офицера Вермахта, руководителя фиктивной неонацистской организации.
Как тут было не восхититься и не отдать должное такому высокому профессионализму. На что генерал Дроздов только усмехнулся и сказал: «Великим разведчиком-нелегалом, гениальным мастером перевоплощения, перед которым я преклоняюсь, был Дмитрий Александрович Быстролетов».
К тому времени я уже не один год занимался разведывательной тематикой, писал о людях этой мужественной профессии и, как мне казалось, не мало ведал о разведке. А уж фамилию «великого разведчика-нелегала», перед которым преклоняется сам шеф нелегалов, должен был знать. Но не знал.
Не пытайтесь вспомнить. О делах этого человека знает самый узкий круг людей. Пока. Но мы вскоре откроем его имя, - сказал генерал.
Юрий Иванович выдвинул ящик своего рабочего стола и положил передо мной фотографию. На меня смотрел молодой красавец-мужчина, с элегантно подстриженными усиками, идеально уложенной прической. Белоснежная рубашка, модная бабочка придавали его облику изысканность и обаяние.
Внебрачный сын графа Александра Толстого, - сказал Дроздов, - Доктор права и медицины, писатель, художник, переводчик, моряк. Выступал в роли греческого коммерсанта, английского аристократа, венгерского графа, канадского инженера, наемного убийцы из Сингапура. Владел двадцатью иностранными языками. Тринадцать лет отработал за границей.
Я слушал Юрия Дроздова и понимал, за этим перечислением профессий, языков, ученых званий, нелегальных ролей, стоит человек с необычной судьбой.
Новый сотрудник торгпредства
… В 1924 году в советской торговой миссии в Праге появился новый сотрудник - Дмитрий Быстролетов. Высокий, красивый, крепкого атлетического сложения, он был хорошо образован и воспитан. Торговый представитель был доволен работой нового сотрудника. К новичку внимательно присматривался и резидент ИНО ОГПУ в Праге Николай Самсонов. Быстролетов помогал Самсонову с переводами.
Через некоторое время резидент отправит в Центр аттестацию на Быстролетова.
«Умен, эрудирован, начитан. Самоуверенный и самонадеянный. Имеет вкус к риску и принятию авантюрных решений, обладает богатым воображением. Искусно владеет лицедейством и техникой перевоплощения, способен произвести выгодное ему впечатление. В дискуссиях красноречив, способен навязать оппоненту свою точку зрения. В поведении присутствует бескомпромиссная ориентация на успех, в средствах для его достижения изобретателен и предприимчив. Пользуется безусловным успехом у женщин независимо от их возраста и социального положения. Внешне весьма привлекателен».
Вывод, который сделал Самсонов: «Вполне надежен. Беззаветно любит Родину. Делу Ленина-Сталина и органов госбезопасности предан. Может быть использован в качестве агента-вербовщика».
Так Дмитрий стал сотрудником Иностранного отдела ОГПУ. Рекомендуя его в разведку Самсонов нисколько не сомневался в предложенной им кандидатуре. Несмотря на свою молодость, а Быстролетову едва исполнилось 23 года, он успел многое: получил прекрасное домашнее образование. В 1913 году поступил в Морской кадетский корпус в Севастополе. Принимал участие в десантных операциях в Турции во время Первой мировой войны.
В 1919 году, окончив классическую гимназию и выпускные классы мореходной школы он матросом ходил на судах флота Добровольческой армии. Но вскоре, вместе с революционно настроенными матросами дезертировал, бежал в Турцию. Возвратился в Россию и вновь выехал в Константинополь, где окончил выпускной класс гимназии для европейцев-христиан.
В 1922 году он оказался в Чехословакии, сначала в Братиславе, потом в Праге. Работал грузчиком, плотником, гробовщиком. Скопив немного денег, поступил на медицинский факультет университета. Однако деньги скоро закончились, наступила тяжелая пора. И тогда его приютило советское торгпредство.
Вскружил голову француженке
По своим личным качествам Дмитрий замечательно подходил для службы в разведке: образован, умен, интеллигентен, обаятелен. И надо сказать он умело пользовался своим мужским шармом.
1928 году пражская резидентура получила секретные материалы французского посла в Чехословакии. Это стало результатом успешной работы Быстролетова с сотрудницей посольства Франции, которая имела непосредственный доступ к документам французского МИДа. Однако главной победой молодого сотрудника разведки следует считать добывание шифров посольства.
Потом, в одной из своих работ, Дмитрий Александрович для пущей важности и отчасти по соображениям секретности, напишет, что эти шифровальные книги посольства доставила его возлюбленная графиня Фьорелла Империали. Позже выяснится, что «графиня» была рядовой сотрудницей диппредставительства. Однако, для Центра ровным счетом не имели никакого значения титулы любовниц Быстролетова. Важен был результат. А он был замечательным. Теперь советские спецслужбы могли читать переписку французского посольства, как открытую книгу.
В одной из публикаций о Быстролетове прозвучит мысль, якобы, в конце жизни, разведчик-нелегал осознал трагедию своего бытия: ну добыл шифры, а дальше что?.. Оказывается, шифры, образцы оружия и прочее не было до конца использовано.
Ни одному разведчику неведомо, что и как использовано из добытого им. На то есть тысячи причин, от политических до сугубо технических. Однако смею утверждать, к шифрам это не в коей мере не относится. Шифр, как говорят, разведчики, это «жар-птица» из сказки, и добыть его - высочайший класс. Ибо берегут его под самым строгим секретом, который только можно представить.
А Дмитрий Быстролетов, как раз и был тем человеком, который владел всеми тонкостями ловли «жар-птиц».
Вскоре Центр поручил ему разработку сотрудника британского МИДа, который занимался составление шифров для английских дипломатов. Тем более, что этот шифровальщик - капитан Эрнст Элдем, сам пришел в советское представительство в Париже. Он желал продать дипломатический шифр.
Резидент ОГПУ поторговался с Элдемом, сбил цену, и договорился о следующей встрече в Берлине. И вот тут в игру был введен Быстролетов. Заплатить деньги и получить один раз документы, большого оперативного мастерства не надо. А вот «подцепить на крючок» такого ценного сотрудника Форрин-офиса, и использовать его для дальнейшей работы дело крайне сложное и опасное.
Как признается позже легендарный разведчик-нелегал:
«Рискованнее всех труд вербовщика, сказал не то, повернулся не так - расплата немедленная».
Судя по всему, на встрече с Элдемом роль свою Дмитрий сыграл блестяще. Эрнст был завербован и успешно работал на советскую разведку три года. Он исправно поставлял шифры, сборники шифрограмм, секретные документы британского МИДа.
Спецоперация исходно была провальной
Действительно, делом его жизни стала вербовка. Но Быстролетов не спроста говорил о рискованности вербовки и немедленной расплате. Трудно себе представить, какова была бы расплата, заподозри немка в разбитном, ветреном венгерском графе не того, за кого он себя выдает. Свои дни «лже-граф» мог закончить в фашистском концлагере. В роли мадьярского графа выступал Дмитрий Александрович.
Немка работала секретарем архива одного из разведцентров, который действовал «под крышей» промышленного концерна Германии, и занимался разведкой военного потенциала нашей страны.
Конечно же, к встрече с таким объектом наш разведчик основательно подготовился: выехал в Венгрию, вошел в круг местной знати, завел знакомство с некоторыми титулованными особами, был принят в их домах. Эти знания помогли ему выдавать себя за богатого и легкомысленного повесу.
Однако вся спецоперации «по подходу» к немке имела одну особенность. Она исходно была провальной. Увы, но теперь его качества красавца-мужчины играли против него. Его будущая «подруга» и объект вожделения имела весьма непривлекательную внешность, обожженное с детства лицо. Мужским вниманием она была обделена, и оттого имела злобный характер и ненавидела представителей противоположного пола. Да и возраст уже под сорок лет в то время, как Дмитрий был молодым и очаровательным. В общем, в резидентуре мало кто верил в успех этого предприятия.
Но Быстролетов и здесь не сплоховал. Немка была ярой нацисткой, а венгерский граф был молод и наивен, мало, что понимал в политике, но живо интересовался идеями нацистских вождей. И она стала наставницей несмышленого графа, а заодно и его любовницей.
Дмитрий использовал ее «в темную». Попросил принести некоторые материалы, якобы, хотел беспроигрышно вложить немалые средства в свой бизнес.
Влюбленная нацистка длительное время передавала секретные документы о военно-промышленном потенциале СССР, которыми обладала германская разведка.
«В моих руках дело большой важности»
В декабре 1936 года руководитель Службы внешней разведки получил письмо. Автором письма был Дмитрий Быстролетов. Он сообщал следующее:
«... Я устал, нездоров и работать дальше без серьезного отдыха не могу. В моих руках дело большой важности и судьбы нескольких человек. А между тем... на меня давят усталость и периоды депрессии, я работаю только нервами и напряжением воли. Без малейшей радости по поводу успехов, с постоянной мыслью: хорошо бы вечером лечь и утром не подняться. Я нахожусь за границей 17 лет, из них на нашей работе - 11 лет, в подполье - шесть лет».
Руководство услышало своего разведчика-нелегала. В 1937-м он возвратился из длительной командировки на Родину. Его оставили работать в центральном аппарате.
А в сентябре 1938 года Дмитрия Александровича арестовали. В мае 1938 года Военная коллегия Верховного суда Союза ССР приговорила его к исправительно-трудовым лагерям сроком на 20 лет. Он отбывал свой срок в Норильлаге, в Сиблаге.
Через десять лет о нем неожиданно вспомнили. По приказу министра госбезопасности СССР Виктора Абакумова Быстролетов был доставлен в Москву. Министр предложил заключенному продолжить работу в разведке и отправиться в зарубежную командировку. На что Быстролетов потребовал от главы МГБ пересмотра своего дела и полной реабилитации. За отказ Дмитрий Александрович был брошен в одиночную камеру тюрьмы «Суханка».
В 1951 году его направили на каторжные работы в Озерлаг и Камышлаг. В 1954-ом после перенесенного инсульта Дмитрий Быстролетов был освобожден. Через два года реабилитирован.
Жил в Москве. Работал редактором во Всесоюзном НИИ медицинской и медико-технической информации. Написал большое литературное произведение «Пир бессмертных» из 17 книг.
Скончался Дмитрий Александрович Быстролетов в 1975 году.