У каждой страны должен быть свой Главный Штаб
Проект реконструкции Восточного крыла Главного штаба — стандартный пример адаптации объекта культурного наследия под музейные нужды, однако, реализация концепта настолько нетипична для русской аудитории, что говорить о ней можно беспрерывно и долго, даже спустя несколько лет после введения в эксплуатацию. Реконструкция исторических зданий в Санкт-Петербурге — важный для города процесс актуализации пространства, и чуть ли не единственная возможность проявления своего творческого «я» в условиях консервативного центра. Перед архитектором стоит ряд качественно иных задач, нежели при создании абсолютно нового объекта: восстановить ценность культурного памятника в сознании социума, приспособить здание, построенное несколько сотен лет назад, под современные условия среды, радикально модифицируя исторический контент или же наоборот, сохраняя его практически в первозданном виде. Главный штаб был построен архитектором Карлом Росси в 1820—1830-х годах, и выполнял чисто административную функцию: в здании располагались Министерства иностранных дел, финансов и Военное министерство, Главный штаб российской армии, а также Наркомат иностранных дел во времена СССР. В 1988 году Восточное крыло Главного штаба было передано в управление Государственному Эрмитажу, а спустя 20 лет — началась его реконструкция по проекту архитектурной мастерской"Студия 44». Все помещения комплекса, залы министерств и кабинетычиновников были превращены в выставочные галереи, а официальное завершение реставрационных работ было приурочено к открытию «Манифесты 10» — крупнейшей европейской биеналие современного искусства. Являясь смелым и концептуальным выражением аккордности многих разнородных тем, проект реконструкции Главного Штаба претендует на один из самых оригинальных и масштабных в нашей стране. Нопрактичны ли новые музейные пространства, понятен ли культурный код предшествующей эпохи? Сегодня каждый житель Петербурга может оценить труд творческой команды, потратившей пять лет на реализацию своего художественного замысла. Входная группа музейного комплекса — своеобразное продолжение Дворцовой площади под массивным бетонным тентом. В цокольном этаже бывшего муниципального учреждения по периметру расположились кафе, магазины, информационный центр и билетные кассы. Здесь же оригинально решено помещение гардероба: архетип «каморки под лестницей» гиперболизирован до предела и явил собою воздушную композицию вертикальных линий и плоскостей, опущенную до уровня подвальных комнат. Так называемая Новая Большая Анфилада — смысловой центр всей структуры музея. Пять внутренних дворов-колодцев трансформированы в одну большую общественную зону, крытую стеклянной кровлей. Посетитель проходит через систему створчатых двенадцатиметровых дверей, попадая то в экспозиционные залы для временных выставок, то в открытые, наполненные светом и воздухом пространства, образно сравниваемые с висячими садами на платформах. При этом ширина дверных проемов уменьшается по мере движения вглубь, как сужается и вся композиция крытого двора, что многократно усиливает втягивающий эффект сквозной перспективы. Одна из основных концепций проекта — отсутствие искусственного света в анфиладных залах. Никита Явейн, руководитель «Студии 44» говорил об этом в своем интервью: «Мы предприняли попытку вернуться даже не к старым музеям, а к храмам, к живому, естественному свету, составляющему всё богатство, в котором живет классическое произведение искусства. У нас не всегда бывает очень светло, поэтому весь зал сделан как одно светоотражающее устройство». Световые фонари установлены и в зонах постоянной экспозиции — на четвертом этаже музейного комплекса, где представлены полотна импрессионистов и постимпрессионистов из собрания И. А. Морозова и С. И. Щукина. Легкие бетонные конструкции, создающие рассеянный отраженный свет, лаконично дополняют интерьер помещений. Однако, у проекта реконструкции Главного штаба есть и видимые недостатки. Вопрос вызывает пространственная организация музея: поиск кассы и постоянных выставок напоминает квест или задачку на ориентирование, особенно для тех, кто посетил Главный штаб впервые. Легкое недоумение вызывает и нарочитая аскетичность внешних галерей. Они кажутся незаконченными и пустыми по сравнению с грандиозным дворовым пространством Большой Анфилады, которую, кстати, нельзя пройти насквозь: дойдя до тупика, посетителю нужно возвращаться обратно, на поиски единственного входа-выхода. Примечательно, что проект реконструкции также подразумевал музеефикацию чердаков Главного штаба, однако частью общей экспозиции старинная деревянная стропильная система Карло Росси так и не стала. В конце концов, данный проект реконструкции не может быть оценен однозначно. Первоначальный заказ на переустройство Восточного крыла Главного штаба был отдан Рэму Колхасу — знаменитому голландскому архитектору. Смогла бы русская аудитория признать его идеи лучшими? Была бы планировка залов рациональнее, было бы убранство интерьеров — сравнимо с законченным художественным произведением? Теперь же можно только гадать, прогуливаясь по дворовым пространствам Главного штаба.
