На биеннале пахнуло живописью
Продолжается Biennale des Antiquaires в Париже Выставка антиквариат В парижском Гран-Пале продолжается 28-я Биеннале антикваров, об открытии которой "Ъ" писал 12 сентября. О главных ее новостях рассказывает парижский корреспондент "Ъ" АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ. У биеннале -- три публики. Во-первых, это съезд антикваров. Невозможна ситуация, когда люди, работающие в одной сфере, не знают друг друга, но удобство укрепить человеческие связи очень важно. Во-вторых, биеннале столь же притягательна для коллекционеров. Они лишены здесь возможности купить на грош пятаков и хвастаться потом, как на сельской ярмарке они приобрели гравюру Дюрера. Здесь все стоит свою цену. Но посмотреть на новые вещи со всего мира -- редкая возможность. Тем более что матерые антиквары не спешат в интернет, картины-"девственницы" по-прежнему в большой цене. Ну и наконец, ярмарка -- раздолье для зрителей, которые вправе воспринимать ее просто как очень большую, очень разнообразную и очень-очень дорогую художественную выставку. Эта биеннале всегда славилась французским прикладным искусством и особенно мебелью XVIII века, до которой парижские галереи были большими охотниками. Однако с годами булей, крессанов, мижо и прочих людовиков стало меньше, что привело к печальным последствиям. Стараясь восполнить недостаток, две крупнейшие и важнейшие галереи Didier Aaron и Kraemer занялись настолько творческой реставрацией предметов мебели, что едва не попали под суд. Устроитель биеннале национальный синдикат антикваров SNA исключил обеих из списков. Конечно, нет худа без добра. Мебельные экспозиции других участников (вроде выдающихся интерьеров галереи Steinitz или мюнхенской Robbig) были, вероятно, отсмотрены приемочной комиссией под лупой. Ну а места проштрафившихся заняли более молодые галереи с более молодой мебелью: модернизмом, ар-деко и послевоенными работами -- вроде тех, что показывала галерея Downtown. Частью биеннале в этом году стал салон Paris Tableau, торгующий исключительно живописью старых мастеров. Все галереи салона дисциплинированно явились в Гран-Пале, в результате зрители то и дело оказывались перед таинственно притемненными стендами, увешанными потемневшими картинами. Здесь были редкие вещи вроде юной Мадонны Сурбарана (€2,5 млн) на стенде галереи Canesso, принадлежащей предводителю Paris Tableau Маурицио Канессо, "Видения святого Антония Падуанского" Мурильо (€480 тыс.) у Anna Chiclana или пейзажа с лестницей Юбера Робера на стенде Эрика Коатлема (€800 тыс.). Все это предложение на любителя, коллекционера со знаниями и деньгами, на мой же взгляд дилетанта, старой живописи было даже слишком много. К тому же на одном из стендов смущал знакомый запах свежего масла, но, возможно, это подванивал соседский модернизм. На биеннале заметно, как предложение живописи, старой и более новой, напрямую связано с актуальными выставками. Они привлекают внимание публики и прессы, а в пробитую брешь начинают входить антиквары с товаром под мышкой. Только что в Музее современного искусства Парижа завершилась изумительная выставка Альбера Марке (не пропустите ее теперь в Пушкинском музее) -- и вот своих Марке собирает в монографическую экспозицию галерея De la Presidence. В Центре Помпиду 21 сентября откроют Рене Магритта, и вот уже на стенде бельгийской галереи De la Beraudiere мы видим магриттовскую работу "Дворец занавесей" за €4,5 млн. Оседлав тему, можно двигаться дальше, как несколько лет подряд делает галерея Zlotowski, предлагающая живопись Ле Корбюзье, не так давно показанного в Помпиду. И конечно, не обошлось без Иеронима Босха, выставки в честь 500-летия которого прогремели по миру. Конечно, Босха на руках нет, весь вышел, но замечательная швейцарская галерея De Jonckheere не устояла перед искушением представить "Искушение святого Антония", сделанное художником босховского круга вместе с целой компанией других "босховистов" по ценам от €250 тыс. до миллиона с лишним. На почетных местах несколько отличных (как всегда, запредельно дорогих) портретов Модильяни, особенно "Девушка с челкой" (1917) в той же De la Beraudiere и "Пара" (1915-1916) в канадской Landau Fine Art. На ее экспозицию не хватило бы и часа -- здесь был и замечательный Леже, и прямо-таки выдающиеся ван Донгены, Матиссы, Дега, скульптуры Марино Марини и Генри Мура. Представленными на этом стенде вещами можно было бы укомплектовать небольшой музей современного искусства в городе-миллионнике. Если бы, конечно, в нем хватило миллионеров, готовых платить от €10 млн за каждую из лакомых вещей.
