Дмитрий Бертман: «Меня не допускают к моей «Леди Макбет»!»

...В юбилейный сезон Шостаковича геликоновцы начинают первые показы в зале «Стравинский» своей знаменитой постановки 2000-го года «Леди Макбет Мценского уезда». И покажут, что называется, «в полный рост» — так, как «Леди» демонстрировали по всему миру в тот момент, пока сами вынужденно занимали ограниченное пространство на Арбате. Вот и сейчас декорации прибыли из Бразилии, из Сан-Паулу, и их, не завозя на склад, прямо с колес монтируют на обновленной исторической сцене. О том, какие сюрпризы преподнесет нам «Леди», рассказывает худрук «Геликона» Дмитрий Бертман. — Дмитрий, теперь-то зал позволяет разгуляться? — Ну, конечно: мы приоткрыли все задники, и теперь арьерсцена, где у нас светящиеся окна, тоже вошла в декорационную ткань. Сейчас идут репетиции, все воодушевлены, и благодаря новым возможностям и прекрасному составу, можно сказать, что это не просто «обновленный спектакль», а в чем-то даже — совершенно иная работа для Москвы. — Вы же с премьеры, с 2000-го года вынуждены были приноравливаться к небольшому залу... — Дело в том, что спектакль является рекордсменом по зарубежным гастролям, причем, на больших сценах — в Италии, Франции (Париж, Леон, Монпелье), Испании, Израиле, недавно возили в Бразилию... изначально он был сделан в двух вариантах, так вот сейчас мы покажем именно масштабный «зарубежный вариант» нашей «Леди», которая нам очень дорога, этапная работа, визитная карточка театра, спектакль-долгожитель — уж 17 год пошел... Мы «Леди Макбет» поставили еще на Никитской (до ремонта), получили четыре «Золотые Маски»; кстати, после «Масок» телевидение отказало нам в записи (хотя такая инициатива была) в связи с реальной цензурой — кому-то показались чрезмерными эротические нюансы постановки. — В «Леди» всегда работали уникальные составы исполнителей... — Еще бы! Начиналось всё с Анны Казаковой, замечательного сопрано и потрясающей актрисы, она-то как раз «Маску» и получила; когда-то перешла к нам из театра Станиславского и Немировича-Данченко, где была примадонной. Позже Анна уехала в Америку... Сейчас в образе Катерины Львовны выступят очень, что называется, раскрученные певицы — Светлана Создателева (одна из ведущих драматических сопрано мира, много поет за рубежом, редко бывает в России) и Елена Михайленко (наша примадонна). — Партия-то очень сложная! — Ой, не говорите! Партия требует не только «вокальной силы», Катерину не может петь «просто певица», здесь требуется первоклассная актриса! А в образе Сергея нам предстанет двухметровый красавец Алексей Косарев, тенор, — когда-то он пел у нас, потом уехал в Германию, пел на лучших сценах мира, но сейчас снова сотрудничает с «Геликоном», и «Леди Макбет» — первый его спектакль после возвращения. Вообще составы (и один, и второй) очень мощные. Тем более, Владимир Понькин дирижирует. Так что, надеюсь, публика примет с большим аппетитом. — Насколько я знаю, в юбилейный сезон Шостаковича вы даете не только «Леди Макбет»... — Мы сыграли два потрясающих концерта Шостаковича — там и камерная музыка, и его поэма «Казнь Степана Разина»... Кстати, «Леди» даем и 25 октября — в день 90-летия Галины Вишневской (сыграла в фильме-опере «Катерина Измайлова» 1966 года). Так что всё совпало. Что до Шостаковича, то это огромная трагедия, что у него только две законченные оперы. Он великий, уникальный, не похожий ни на кого, оперный драматург и композитор. И даже вся его симфоническая музыка чрезвычайно театральна. Шостакович — это «абсолютные МЫ», это Россия, вся боль там, невероятные по эмоции высказывания... более эмоциональной музыки, чем у Шостаковича, наверное, не бывает. Ну да, Чайковский еще. — На это наложило отпечаток то, что он долгое время вынужденно работал тапером. — Да, но не все таперы стали Шостаковичами. Хотя понятно, что его непростая судьба мотивировала писать такую музыку. Музыка рождается из страданий, музыка — это стон. Хотя у Стравинского (в зале его имени мы играем), музыка — скорее, не стон, но — голова, интеллект. — Понятно, что на обновленной «Леди» проступят ранее неявные тонкости и нюансы. Вы сами режиссируете репетиции? — Ввод новых солистов в «Леди» — очень серьезная работа, это не просто ввод, но какие-то веховые вещи для «Геликона». Это подробнейшая работа, причем, в качестве режиссеров ввод делали всего два человека из нашего театра — Наталья Дыченко и — моя правая рука — Илья Ильин. Я всегда боюсь сам делать ввод, потому что прекрасно понимаю, что, проведя одну репетицию, могу начать менять что-то. Тут сразу вспоминаю слова Покровского, который говорил постоянно — «нельзя репетировать свои спектакли!». Их надо поручать своим друзьям-ассистентам, которые будут это делать здорово и хранить спектакль. А если я возьмусь — одно захочется поменять, другое, ну и пошло разрушение. — Нет, разрушать «Леди» не надо. — Вот и я так думаю, постановка удачная, не надо ничего менять. Но для этого меня надо отгородить от «Леди Макбет Мценского уезда». Да меня так и отгораживают, чтобы я ни в коем случае ничего не делал. И я очень благодарен Илье Ильину (который сам уже вовсю постановщик), насколько он блюдет этот спектакль-долгожитель. Кстати, это к вопросу о «критериях финансирования театров», сейчас все об этом спорят: вот и получается, что бюджетный спектакль идет уже 16 лет, всегда полные залы по миру, хотя это не «Травиата» и не «Аида», считается — не у нас, а в принципе — трудно продаваемым.