Зачем нам спектакли по 24 часа

Зачем режиссеры ставят длинные спектакли? Первый очень длинный спектакль, с антрактами на обед и на ужин, поставил в России Петер Штайн. Его «Орестея» шла десять часов. Штайн из тех, кого можно назвать любителем забегов на марафонские театральные дистанции. Потом он поставил «Валленштейна» по Шиллеру, тоже на 10 часов, с двумя длинными перерывами на прием горячей пищи. Все это в каком-то смысле отсылает к давно забытым временам, когда жители древнегреческого полиса шли в театр, запасаясь едой, поскольку знали, что театр - дело долгое, весь день займет. Картина маслом Тест: разбираетесь ли вы в живописи? Несколько лет тому назад в Авиньоне канадец ливанского происхождения Важди Муавад поставил спектакль сразу по трем своим пьесам, которые поставил встык друг за другом и шли они ночь напролет - ровно 12 часов. В этом году Ян Фабр показал в Европе спектакль, который длится 24 часа. В России ровно сутки шел спектакль по «Улиссу» в «Школе драматического искусства», но там-то зрители приходили, уходили, возвращались. Театр Et-Cetera поставил спектакль вполне «вегетарианский» - его «Пожары» идут 3 часа 15 минут, что по нынешним временам тоже немало. «Бесы» у Додина в Петербурге шли около десяти часов, а в Москве в Молодежном театре был свой «Берег утопии» - тоже на десять часов. Длинные спектакли не всегда самые утомительные. Бывает как раз наоборот, и Алексей Бородин, режиссер «Берега утопии», сумел найти тон и ритм, которые сперва мирно затягивают в воронку далекой жизни и потом не отпускают.