Оставляйте осиновые колья при входе: репортаж из логова вампиров
Вот уже месяц как в Московском Дворце молодёжи идёт мюзикл «Бал вампиров», основанный на картине Романа Полански, также известной под названием «Бесстрашные убийцы вампиров». Это история профессора Абронсиуса и его юного ассистента Альфреда: первый намерен разоблачить как вампира живущего в Альпах графа фон Кролока, тогда как второй влюбляется в дочку хозяина деревенской таверны Сару. Если оригинальный фильм был больше чёрной комедией, то поставленный по его мотивам спектакль — скорее, величественная и проникнутая пафосом мелодрама, ощутить дух которой можно, если вспомнить один из главных хитов композитора Джима Стейнмана — исполненный Бонни Тайлер суперхит «Total Eclipse of the Heart», ставший здесь центральным музыкальным мотивом. Трейлер мюзикла «Бал вампиров» Не все, однако, знают, что после представления сам граф фон Кролок приглашает всех желающих окунуться в закулисье мюзикла (билеты на часовую экскурсию продаются отдельно). Прогулка по замку начинается с торжественного прочтения хозяйского Наставления. Оно содержит простые правила, которые здесь следует соблюдать: выключить телефоны, сдать все осиновые колья и ожерелья из чеснока, неотступно следовать за зовом Провожатого. Фотографировать запрещено — и только для журналистов сделали в этот раз исключение. Разумеется, как и все важные бумаги, эта подписывается кровью. Перед выходом на подмостки надеваем бахилы: сцена — священное место и не терпит уличной грязи. Ровно как и еды с напитками — проход с ними сюда запрещён. Стрелка указывает направление к медицинскому кабинету, но нам туда не надо, и мы бросаем взгляд в пустой зал — необычное зрелище, привычное артистам, но недоступное, как правило, рядовым зрителям. Сейчас там никого нет, хотя в другое время МДМ привык, конечно, к аншлагам. Всё, происходящее на сцене, транслируют расположенные по бокам от неё специальные мониторы. Но отвлекаешься на них лишь на секунду: вокруг немало интересного. Как поясняет экскурсовод, в спектакле сохранён присущий фильму принцип монтажности: раз! — и уже новая картинка; у этой быстроты — свои секреты. Вот, например, фасад деревенского дома из первого акта — оказывается, он вовсе не деревянный, а сделан из стеклопластика: иначе было бы слишком тяжело, тогда как лёгкость — залог успешного и мгновенного перемещения декораций (а они за время спектакля меняются 75 раз). Тем не менее, дверь, на которой красуется увесистая связка чеснока, настоящая, деревянная. Над ней трудился плотник, сам родившийся в Трансильвании, — так что он знал, что делает. Врата в графский замок в свою очередь украшены большим черепом, символом вечной жизни и двумя олицетворениями Смерти. В стороне стоит библиотека графа, которая появляется уже во втором действии — по дизайну она почти идентична библиотеке из фильма. Все полки залеплены пластиковой паутиной, которая делается при помощи специального паутинного пистолета. Выглядит натурально. Рядом — кафедра, с которой граф обращается к своим гостям во время спектакля. Один из лучших трюков «Бала вампиров» связан с зеркалами — в которых вампиры, как известно, отражаться не могут. В кино — свои хитрости, но как подобное провернуть в театре — чтобы зрители видели отражение одного только Альфреда, не находя в зеркале его собеседника?!. Отгадка лежит на поверхности: тут задействован двойник артиста — и хореографическая точность, с которой выполнено это «волшебство», впечатляет. Пара секретов связана и с ванной, которую так любит чистоплотная Сара (по сюжету она принимает её и в отчем доме, и в гостях у графа). Водой её вовсе не наполняют — для создания иллюзии хватает звукового эффекта. Укутывающая героиню пена, соответственно, тоже вовсе немыльная. Если массивная кровать, на которой в спектакле возлегают теплокровные персонажи, оставлена на сцене, то простой деревянный гроб и два величественных саркофага вынесены до поры до времени в коридор. В одном из них возлегает сам граф: из зала его там увидят, наверное, не все, но он там есть, почти как настоящий. Кстати, именно благодаря тому, что днём граф с сыном отдыхают не в земле, а в саркофагах, их костюмы с характерной для Трансильвании вышивкой сохранились куда лучше прочих. Это нам объясняют уже тогда, когда мы принимаемся рассматривать вешалки с платьями и камзолами для артистов (чьи имена подписаны латиницей — с учётом, видимо, того, что над постановкой работают в том числе и иностранцы). Если одежда совсем уж древних вампиров практически «истлела», то костюмы исторических деятелей только слегка «подпорчены». По ходу шоу это не уточняется и в буклете об этом не написано, но всё же подразумевается, что в числе гостей на балу присутствуют Елизавета I с отцом, Мария-Антуанетта, кровавая графиня Елизавета Батори. Каждой стране, где идёт мюзикл, позволено выбрать и своего характерного персонажа — так от России в замке фон Кролока появился граф Потёмкин. Показывают нам и подлинные исторические реликвии: некоторым задействованным костюмам действительно уже по сто лет! Куплены они художником на заграничной барахолке: некогда простые миряне облачались в них раз в неделю, направляясь на воскресную службу. Шилась эта одежда на века, а потому прослужит ещё долго, уверены в театре. Между тем один из вампиров выбрался вдруг из своей гримёрки — и тут же оказался под прицелом фотокамер. «Кто-нибудь хочет, чтобы его покусал вампир?» — интересуется наш провожатый. «Я хочу!» — тут же раздаётся в ответ, и вслед за тем: «Можно меня тоже, пожалуйста!» Подобный энтузиазм позволяет не только рассказать, что вампирские зубы выполнялись для каждого артиста по индивидуальному слепку, но и напомнить гостям, что образ вампира отнюдь не всегда был столь же привлекательным для массовой публики. И пятьдесят лет назад, когда Роман Полански работал над своим фильмом, и двадцать лет назад, когда он вернулся к этому сюжету при постановке в Вене оригинального мюзикла, вампиров чаще представляли неприятными, отталкивающими существами — и это восприятие изменилось в поп-культуре лишь за последнее десятилетие. Не всё, конечно, столь однозначно и не одними «Сумерками» живы вампиры — однако искусствоведческий спор не входит сейчас в наши задачи. Но следует отметить, что жители замка будут присутствовать не на каждой экскурсии: «Под яркими вспышками наши вампиры начинают чахнуть». Так что тут кому как повезёт. Вдыхая ощутимый запах театрального клея, проходим мимо аккуратно сложенных доспехов, развешанных повсюду париков и шляп — и оказываемся у полки с синими касками. Они предназначены для тех смельчаков, кто готов будет сейчас подняться на самую крышу, туда, куда залетают только летучие мыши. Там, правда, ничего особенного не увидишь, площадка для осмотра маленькая, но ощущения всё равно острые: высота!.. При виде множества задников, заготовленных для спектакля, становится ощутимее механика театрального процесса. Нам показывают лебёдку для их спуска, точность которой — до двух миллиметров; тут вновь уместно будет повторить о необходимости моментальной смены «картинки». Один из задников, говорят, похож на оформление Большого театра — при этом художник нарисовал его задолго до того, как «Бал вампиров» добрался до российской столицы. Где-то здесь висит и «кладбище»: когда оно опускается вниз, то обслуживающие шоу техники приставляют к каждой «могилке» лестницы — взбираясь по ним, вампиры и вылезают наружу. Одна из последних остановок на нашем пути — гримёрный цех. На двери — поминутное расписание прибытия артистов на грим и объявление, напоминающее о том, что «любые работы гримёра, которые не относятся к оформлению спектакля, производятся в нерабочее время и оплачиваются отдельно». Вообще, если приглядеться, подобных надписей, отвлекающих от театральных хитростей и не дающих забыть о реальности, довольно много: тут и предупреждения «Не курить», «Во время спектакля пользоваться мобильниками запрещено», и строгое «Не трогать», прикреплённое к поставленным у стены синтезаторам. На стойке с реквизитом стоят плошки с «вампирской кашей» — ею кормят на завтрак живых гостей замка, разогревая перед этим в микроволновке: чтобы нечто, похожее на Лизуна, достигло нужной консистенции. Но близится полночь, самое вампирское время, и нас ждёт уже иное угощение — бокал крови с благодарностью за визит.
