Владимир Этуш переоделся женщиной на сцене Вахтанговского театра
Владимиру Этушу очень идёт парик. Ему идёт и старинная брошь, что приколота у самого горла на светлой блузе. И кружевная накидка тоже к лицу. Старейший актёр Вахтанговского театра на три часа примерил на себя женский образ - матери и бабушки - в премьерной спектакле "Бенефис", поставленном в его честь. Природному и актерскому феномену вместе с публикой поражался обозреватель "МК". Этушу всего 94, юбилей будет только в мае 2017-го, но бенефис старого актера сыграли уже сейчас, накануне Нового года. К празднику прямо угадали - красивая история, просто "Ирония судьбы" - номер 2 или "Карнавальная ночь" - 3. Не только потому, что там появится красноносый дед (причём в двух экземплярах) с мешком подарков, а потому что у вахтанговцев получилась сказка для взрослых. Правдивая. Горькая. Со счастливым концом. В основе новой работы режиссера Владимира Иванова - пьеса Надежды Птушкиной "Пока она умирала". Та самая, которая много лет широко идёт по стране под разными названиями - "Старая дева", "Рождественские грезы" даже фильм есть "Приходи на меня посмотреть" с Янковским и Купченко в главных ролях. Птушкинская пьеса до сих пор бьет все кассовые рекорды, перебивая зрелища "модных" режиссеров и вообще все модное. Словом старомодная комедия про жизнь оказалась живее всех живых. А история простая, проще не бывает: московская квартира, старая дева живёт со своей матерью, которая десять лет как не встаёт с кресла. Дочь, (интеллигентная, рассчитывать в силу возраста не на что), ухаживает за престарелой матерью, как за ребёнком. Заботится, читает ей вслух, но не Колобка, а Диккенса - так и проходит жизнь. А поскольку мамаша каждый раз повторяет: "Таня, я умру завтра или через два дня" и сожалеет, что не увидит дочь счастливой в браке и при детях, то дочь встаёт на ложный путь. То есть начинает врать во спасение умирающей мамочки. А тут ещё и случай - звонок в дверь и ...правильно... на пороге мужчина с цветами и шампанским. Ну чем не сказка? Хотя, скорее всего, так никогда и не станет реальностью, но все же... Надежда умирает последней. Вот как раз мамашу - Софью Ивановну, даму приятную во всех отношения и без конкретно обозначенного возраста в субботу вечером сыграл Владимир Этуш. Ему действительно очень идёт парик и старинная брошь, что приколота у самого горла на светлой блузе. И кружевная накидка тоже к лицу. Он не делает голос женским, не манерничает, подражая старым кокеткам. Просто он - Этуш, которому веришь. Он - дама, которая каждый раз меняет сроки кончины (от завтра - до годика или через два-три). Но режиссёр Иванов, который не первый раз работает с артистом (с успехом в театре идут "Дядюшкин сон" и "Окаемовы дни") на этот раз предложил сделать "театр в театре". Ход не новый, но при верном применении даёт колоссальные возможности сценической свободы и импровизации. С первой сцены зритель в курсе, что в театре паника - исполнительница роли матери в спектакле "Пока она умирала" застряла в аэропорту - погода нелетная (но, скорее всего, на съемках или халтуре, а метеоусловиями прикрывается), её роль играть некому... кроме старого пожарника, в прошлом артиста с большим стажем. Того растолкали на посту: "Спектакль видели?" - "А как же, раз двенадцать смотрел. Наизусть знаю". Ах так! Костюмер, гримёр, суфлер и кто-то ещё и технических служб выбегают на сцену (реальные служащие) и после небольшой суеты вокруг старика, уводят его за кулисы. Поворотный круг, и пожарник Этуш уже сидит за столом в парике, накидке и слушает Диккенса ( естественно, аплодисменты). Конструкция "театр в театре" многое позволяет артистам - переспросить текст (пожарник же не артист), подать реплику не по тексту - получается игра в пьесу "Птушкиной". Но постепенно она уходит на второй план сама собой, потому что за фарсовой ситуацией, усугублённой таким пикантном как переодевание мужчины в женщину, на фоне московских окон вырисовывается грустная история об одиночестве. Причём всех: старой девы и её умирающей мамы, мужчины с беспорядочными связями, но без семьи, а также продавщицы овощного магазина с тяжелым детством. Но усилиями режиссеров и актеров эта неприглядная правда жизни растворена в смехе, который стоит в зале. Этуш - блестящий комедийный актёр, что ещё раз безоговорочно подтверждено в "Бенефисе". Но понять природу его комедийного дара невозможно - он просто ГОВОРИТ, самый ОБЫЧНЫЙ, не репризный текст, а зал хохочет. Интонация это? Свобода в обращении со словом? Что это, как у него это получается? Но хохочут, понимая всю незавидность положения героев. Не знаю насколько легко или сложно работать рядом с таким мастером да ещё в его бенефисном спектакле, насколько нужно отказаться от собственных амбиций, работая только на бенефицианта? Но в данном случае можно сказать, что работа каждого из трёх партнёров Владимира Этуша значима. Один поворотный круг отделяет ложь во спасении, исполненную в фарсовом жанре от лирических сцен Евгения Князева (Игорь) и Ольги Тумайкиной (Таня). Баланс комедии и драмы найден точно, выверен, и в драматические сцены артисты умело подмешивают комедийные краски, а в комедии вдруг мелькнёт драматический отблеск. Можно поздравить Екатерину Симонову с полноценной ролью (прежде у молодой актрисы были лишь эпизоды) и её ярким исполнением. Её Диночка - фактурная оторва, добрая и смешная. После спектакля прямо на сцене делают общий снимок. Тут я выясняю, что Владимир Абрамович давно обдумывал идею сыграть эту роль. Правда мать хотел просить режиссера переделать в роль отца. Но как правильно заметил друг актера, критик Борис Поюровский (увы, уже покойный), таких отношений как у матери с дочерью не могут быть между дочерью и отцом. И вот прошло время, и мечта Владимира Этуша осуществилась. Владимир Иванов, режиссёр спектакля: - Я понял, что если ставить пьесу Птушкиной так как она написана, я не оправдаю, почему Этуш играет женщину. Поэтому родился такой ход - театр в театре. Могу сказать, что он на сцене абсолютно свободен, ему не надо ничего доказывать. Так как он играет, играть никто не может - это выше профессии. Он живёт по законам жизни, а не по законам театра. Энергия зала его подпитывает, у него после спектакля глаза горят. В его возрасте так не репетируют и не играют! У него же шесть спектаклей в месяц. - Вы сыграли "Бенефис" под Новый год. Почему не оставили оригинальное название пьесы или не поменяли его, как в МХТ, где "Пока она умирала" многие годы на одних аншлагах шла как "Рождественские грезы" с великолепными Ией Савиной, Натальей Теняковой и Евгением Киндиновым? - Для нас Новый год - это совпадение. Я делал бенефис Владимира Этуша. Я долго мучился названием, а потом понял: "Чего я мучаюсь? Это же бенефис». Но пьеса хороша: о том том, что спасение от одиночества только в любви. Главное тут было найти равновесие между лирикой и фарсом.
