Разведка драмой

"Демократия" в РАМТе Премьера театр Российский молодежный театр (РАМТ) сыграл "Демократию" знаменитого английского драматурга Майкла Фрейна в постановке художественного руководителя театра Алексея Бородина. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ. Британец Майкл Фрейн известен в России прежде всего как знатный комедиограф -- его знаменитая пьеса "Шум за сценой", посвященная театральному закулисью, по праву считается одной из самых смешных комедий на свете: даже самых заносчивых снобов Фрейн смешит до слез. На "Демократии" в РАМТе смех тоже нередко звучит в зале, но эта пьеса Фрейна, тоже очень знаменитая в мире,-- вовсе не комедия, а шпионский детектив. Впрочем, смотрят ее не только из интереса, чем дело кончится. Об этом в конце концов можно прочитать в книжках: в них изложена история про то, как агент "Штази", восточногерманской разведки, в начале 70-х годов прошлого века стал ближайшим помощником и конфидентом канцлера ФРГ Вилли Брандта, а разоблачение шпиона стало причиной отставки знаменитого социал-демократа, признавшего ГДР и внесшего большой вклад в улучшение отношений между Западом и Востоком Европы. Спектакль Алексея Бородина не претендует ни на точность документа, ни на пособие по истории -- с этой ролью успешно справляется увлекательный буклет. А на сцене театра нет ни портретного сходства героев с их прототипами (при том что практически все персонажи реальные лица), ни конкретных примет быта полувековой давности. Художник Станислав Бенедиктов придумал функциональную полупрозрачную конструкцию с движущимися перегородками, которая легко перемещается по сцене и столь же легко превращается из коридора канцелярии в вагон поезда, на котором совершают предвыборную поездку, из зала парламента в загородный домик, где семьи канцлера и его верного помощника проводят отпуск. Со сцены в центр зала ведет широкий помост-подиум -- он словно воплощает политику открытости, взятую на вооружение Вилли Брандтом, именно по нему канцлер "пересекает" Берлинскую стену. Но в темноте партера, у входных дверей, сидят два рослых манекена -- на всякую открытость есть и скрытность, есть тайны, и есть спецслужбы со шпионами. Еще один важный, но безмолвный персонаж скрывается в ложе -- это всемогущий Маркус Вольф, глава службы разведки ГДР и ставленник КГБ СССР. А Гюнтер Гийом (так зовут одного из самых удачливых резидентов в мировой истории спецслужб) постоянно общается со своим куратором. В пьесе "Демократия" нет женских ролей. Известно, что Вилли Брандт любит вино и женщин -- о последних на сцене много говорят, но ни разу не показывают. Европейская политика в те годы была еще исключительно мужским занятием, и эпизод, в котором герои, разбившись на пары, кружатся в чисто мужском танце, свойство описываемого мира гротескно подчеркивает. Есть и еще несколько очень выразительных сцен -- как та, например, в которой Вилли Брандт опускается на колени перед памятником жертвам холокоста в Польше. Но вообще Алексей Бородин не стремится к зрелищной театральности -- мастера прежде всего интересует напряжение, возникающее между людьми. Конечно, это относится и к интригам в Социал-демократической партии, и к реальности международных отношений того времени, но прежде всего его интересуют взаимоотношения Брандта и Гийома. Спектакль по большому счету поставлен о том, как два человека становятся необходимыми друг другу, как начинают чувствовать общность поверх тайных и явных барьеров между ними. Вилли Брандта играет Илья Исаев -- известно, что один из самых харизматичных политиков послевоенной Германии часто оказывался человеком нерешительным, уязвимым, и Исаев очень точно играет это сочетание, с одной стороны, самоуверенности всеми признанного лидера и оратора, а с другой -- рефлексии надломленной историческими обстоятельствами личности. В пьесе главным героем является сам Брандт, но в спектакле РАМТа им становится Гийом -- опять-таки потому, что Бородина интересуют не только уроки истории, но и человеческие метаморфозы. В подвижном, болтливом, несколько даже глуповатом чиновнике, каким предстает Гийом в начале спектакле, нельзя даже заподозрить успешного резидента. Если кого-то он и напоминает поначалу, то лишь комического слугу двух господ. Петр Красилов последовательно и по-театральному очень убедительно показывает превращение своего персонажа -- как Гийома начинает вести по жизни не просто кураж и не задание начальства из ГДР, а чувство привязанности и даже собственное, своеобразное для шпиона, представление о чести и достоинстве. И даже кажется, что Брандт начинает понимать тайну Гийома раньше, чем подозрения возникают у спецслужб. В финале спектакля мы видим крушение Берлинской стены и объединение Германии, слышим горькие размышления доживших до этого момента героев пьесы о тщете любых усилий -- по какую сторону политических границ человек ни находился бы. В конце концов любые государственные интересы относительны, особенно на фоне судьбы и истории -- в этом тоже заключено важное напоминание от Алексея Бородина.