«Тартюф» стал главной премьерой года в Электротеатре

В Электротеатре «Станиславский» состоялась главная премьера года — «Тартюф» в постановке режиссера Филиппа Григорьяна. Борис Юхананов продолжает поддерживать молодые таланты, и вот, после «осени премьер», вышедших на недавно открытой Малой сцене («Фантазии Фарятьева», «Дом Бернарды Альбы», «Маниозис»), Электротеатр продолжает свои поиски, в большой форме и на Основной сцене. Авангардная постановка Григорьяна (это первая его работа в Электротеатре) по самой известной пьесе Мольера представляет собой театральную метафору, актуальную во все времена. Режиссер берет перевод Михаила Донского и приглашает в качестве драматурга-консультанта известного театрального критика Ольгу Федянину. Получается очень необычный эксперимент, многомерное изображение порока и страстей, игра с пространством и зрительским восприятием. Если театр, следуя заветам классицизма, зеркало, то это зеркало обличающее, безжалостное. Режиссер (он же художник-постановщик) старательно ломает классическое триединство времени, места и действия, помещая своих героев в условные декорации, в кукольный домик, открытый с обеих сторон. Здесь все без прикрытий, как на ладони. Верхняя мизансцена разыгрывается на экране, в видеопроекциях (режиссер видео — Анастасия Тизяева). Тут накладываются эпохи, запараллеливаются ситуации: Россия — Франция, Николай II — Людовик. Григорьян явственно заигрывает со зрителем, делает персонажи максимально узнаваемыми. Тартюф здесь — Григорий Распутин (живая игра Леры Горина) с его демонической внешностью, с окающим говором и животной пластикой. Оргон (з.а. Юрий Дуванов), конечно, Николай II — в мундире, с узнаваемой бородкой. Неслучайно актерами воспроизводится и хрестоматийное фото царской семьи; кроме того, для большей очевидности режиссер включает текст манифеста об отречении дома (как о низложении царской власти). Тонкую игру поддерживает и музыкальный ряд, которым открывается спектакль, — русский аккомпанемент во французском антураже. Сюрреалистически множится не только реальность, но и персонажи. Интересен прием ввода четырех актрис (как четырех княжон) на роль Марианны, дочери Оргона (Юлия Абдель Фаттах, Екатерина Андреева, Анна Даукаева, Анастасия Фурса), что придает полифоничность действию; за счет этого возникает эффект усиления. Сильное воздействие на зрительское восприятие дает и игра с пространством, переход из одного зала в другой, из одной стилистики, декораций и реалий в другие. Если выдержанное, нарочито замедленное первое действие (экспозиция, завязка, кульминация — по времени более двух часов) представляет собой прошедшую эпоху, то динамичное второе (развязка-наказание длится около 30 минут) — это история о вневременном абсурдизме с узнаваемыми маркерами современной эпохи и толикой театрального трэша. Яркие актерские работы демонстрируют две актрисы — Ирина Гринева, играющая жену Оргона Эльмиру, и Елена Морозова в роли Дорины. Обе они умело держат напряжение, одним своим появлением приковывая зрительское внимание. Что касается Тартюфа, или Обманщика, то в спектакле Григорьяна он превратился в воплощенное вселенское зло, который даже и появляется прямиком из преисподней. Его образ — образ собирательный, доведенный до гротеска.