Новый театральный тренд: спектакль как сериал, театр как клуб
Борис Юхананов, художественный руководитель «Электротеатра Станиславский», создатель спектаклей-марафонов. Его «Синяя птица», к примеру, — 11-часовое шоу, в котором занято 80 человек, сшито 370 костюмов и задействованы сложнейшие декорации. «Сверлийцы» — оперный сериал из пяти частей по одноименному роману самого Юхананова о фантастической Сверлии, стране, существующей одновременно в трех временах: прошлом, настоящем и будущем. «Золотой осел» — пятидневный открытый проект, в основе которого — работа над текстом Апулея. «Золотой осел» состоит из дневных (с 14:00 до 18:00) показов модулей — самостоятельных работ участников проекта, которые могут быть представлены фрагментарно, могут в любой момент быть остановлены Юханановым и публично им прокомментированы. И вечерних композиций (с 19:00 до 23:00), в которых текст романа сочетается с комментарием участников действия. Именно Юхананов и его театр знаменуют сегодня новый этап в деле популяризации театральных сериалов: « Я предлагаю зрителю путешествие. Вот ключевое слово. Я предлагаю особого рода работу, связанную с восприятием. Как, например, возник проект «Синяя птица», состоящий из трех спектаклей-вечеров? Там, внутри метерлинковского нарратива, существует образ путешествия. А внутри моего замысла, который рождается в отношениях с метерлинковской пьесой о путешествии двух детей, — есть путешествие двух стариков по своей жизни, прекрасных замечательных стариков, Владимира Борисовича Коренева и Алефтины Константиновны Константиновой. Таким образом эти два путешествия сложились в одно огромное произведение. Уже в процессе работы (а это никогда не изначальный замысел «давайте сделаем три вечера») родился «формат». То есть это живой процесс, который постепенно выясняет сам себя. Сложный опыт фиксации человеческой жизни, потому что внутри этого спектакля таится эзотерическое путешествие в глубину советской империи, которой нет. То есть в глубину несуществующего. Или сверлийский проект. Индивидуальность моего романа-оперы связана с путешествием во времени. Засовывать весь «объем дороги» в удобоваримый полуторачасовой формат для развлечения? — Нет, бессмысленно. Театр должен каждый раз, как бы очнувшись, раздвигать время и пространство. Тогда в силу художественной индивидуальности возникнет большой проект». Дмитрий Крымов, режиссер в театре «Школа драматического искусства», автор проекта «Своими словами». В сериале, задуманном в прошлом сезоне как детский и полюбившийся взрослым, режиссер-художник «пересказывает», пользуясь самыми неожиданными средствами, литературную классику («Онегин», «Мертвые души»). По сути его спектакли — вереница аттракционов. Связующим звеном являются главные герои — иностранные филологи, пытающиеся на ломаном русском объяснить нам про «наше все». В планах проекта «Своими словами» — «Остров Сахалин» Чехова и «Капитал» Маркса. Удивительно, но факт: Крымов ни о каких тенденциях не думал, просто «почувствовал «вызов» театрального времени»: «Что плохого в том, что люди завтра смогут посмотреть продолжение того, что понравилось сегодня? Американские и английские ТВ сериалы последних лет доказали, что и художественно это может быть здорово. В театре я такого не видел, вот и захотелось...» Самый опытный театральный «сериальщик» — Алексей Бородин, художественный руководитель РАМТа, поставивший впервые в России «Берег утопии», трилогию английского драматурга Тома Стоппарда. Этот проект долгое время оставался самым масштабным в современном российском театре. Все части трилогии играются в один день — начало в 12.00, 15.30 и 19.00. «Берег» с неизменным успехом идет вот уже 10 лет: «Знаете, я сам очень люблю большие романы. Люблю читать долго, сопереживать героям, которых знаю «давно». Почему же, спрашивается, нельзя вот так вот «читать» романы в театре? У Льва Додина «Бесы», «Братья и сестры» по такому принципу поставлены. Когда я их смотрел, отчетливо помню, что мне совершенно не в тягость была их продолжительность и многочастная форма. Когда я пришел в РАМТ, я мечтал поставить один из самых любимых романов моей юности — «Отверженные» Гюго. Драматург предложил сделать это в два вечера. Я как-то сразу откликнулся на эту идею, — «резать» книгу на куски не хотелось, мне было важно, чтобы роман прозвучал со сцены полноценно. Конечно, я понимал, что иду на риск. Мне даже снилось, что на второй вечер никто не купил билетов. Но зрители приняли и саму идею, и спектакль прекрасно». Цели и задачи спектаклей-сериалов их создатели определяют просто: «Не дать зрителю заскучать». Скуку в театре каждый из них понимает по-своему. Борис Юхананов: «В театре мы дарим не истории, мы дарим миры. Мы их создаем. Эти миры в отличие от историй, которые мы читаем и осознаем в одиночку, хочется постигать вместе. Я вижу, как зрители, приходя на второй или третий спектакль проекта, узнают друг друга и общаются. В театре возникает призрак клуба, какое-то новое приключение в реальной жизни. И, без сомнения, удовольствие тоже. Это для меня неожиданность. Но приятная.» Дмитрий Крымов: «Цель у спектаклей-сериалов простая — сделать так хорошо, чтобы завтра пришли еще, досматривать. В некотором роде ничего нового: все наши спектакли можно считать одной большой серией». Алексей Бородин: «Когда возник «Берег утопии», меня настолько увлекало содержание, что форма не казалось такой уж сложной. Люди любят длинные истории. Это я утверждаю, поскольку мы играли наш спектакль в Испании, Англии. И везде три вечера подряд не было свободных мест. А вообще все зависит от зрителя. Когда мне говорят: «О боже, прийти утром и уйти вечером! Да как это можно вытерпеть?», я отвечаю: «Вы можете провести этот день гораздо менее содержательно, на диване пролежать просто». А здесь — живой театр. Радость сопереживания». «Спектакль-сериал» уже вошел в обиход современного театрального зрителя. Он вызывает стабильный интерес, и часто даже любовь. Борис Юхананов: «Время сегодня устроено таким образом, что есть точка начала, но нет точки завершения. Так сегодня живут все проекты. Можно сказать, в известной борьбе дедукции с индукцией побеждает индуктивный подход. Сейчас и в бизнесе, и в искусстве все больше преобладают индуктивные игры. То есть игры, правила которых складываются во время разворачивания событий. Саморазвивающиеся проекты, которые оставляют после себя след. Объяснить это можно приходом нового процессуального мышления в область театра. Вот в этом, я думаю, новость. Я не думаю, что появление больших проектов в театре продиктовано телевидением. Скорее всего, оно связано с тем, что так усложнилось и спрессовалось время нашей жизни. И чтобы откликнуться или встретиться со временем, нам почему-то сейчас требуется романная, эпическая форма. Но я никак, ни в коем случае не связываю этот факт с сериальным сознанием. Напротив, возникновение сериалов связано с актуализацией эпической формы, организацией повествования. Объем, который сегодня накопился во времени и проявляется в нарративах, этот объем обращается к чему-то невероятно инфантильному в человеке. Сама система развлечений помогает человеку выйти из жизни, где он спрессован и участвует в плоской упрощенной очевидности. Поэтому ему нужен для ухода из реальности очень мощный объем. В данном случае мощный нарратив». Дмитрий Крымов: «Главный плюс спектакля-сериала в том, что он может быть хороший, а главный минус — в том, что он может быть очень плохой». Алексей Бородин: «Сериальное сознание. Знаете, я думаю, это определение не из театрального словаря все-таки. В театре другая энергия. Интеллектуальная, эмоциональная. Именно она, а не сериальное сознание удерживает зрителя на много часов. Длинные спектакли похожи на жизнь. Жизнь еле тянется, если она обывательская. А если она наполнена смыслом и энергией, то тогда пролетает. Так же и с длинными спектаклями».
