Святки на сцене Театрального центра "На Страстном"
История с характерной для творчества Островского эпохальной и социальной проблематикой сама по себе необычна. Она сочетает сильное реалистическое начало с традициями святочной литературы и как таковым святочным архетипом. Здесь ведущее место занимает мотив чуда и "перевёртыша" - всё не то, чем кажется, всё полно мистического начала и эффекта обманутого ожидания. Режиссура Александра Коручекова совмещает все то, что содержит в себе пьеса, и выводит на сцену цельную, проработанную и завершённую картину. Большую роль здесь играет музыка. Песенное и фольклорное начало значимо и в оригинальном тексте – так же в новом варианте на него сделан серьёзный акцент. Потому что колорит действия, положения и персонажи без этого элемента будут уже "совсем другой историей". И при этом решение задачи – воссоздать - не вполне классическое. Фото: Харлампиева Екатерина Неожиданность, вольности и шалости, которыми полон не только сюжет, но и работа постановщиков, и актёрское исполнение – всё вместе освежает сценический материал и позволяет говорить об этом варианте "Бедности", как о чём-то новом. При этом новаторство здесь именно лукавое, уверенно наследующее классической театральной традиции, лишённое нигилизма и агрессии. Зритель принимает его легко. Пощёчину общественный вкус не получает, но, в целом, ощущение новизны есть, и игривость угадывается. Фото: Харлампиева Екатерина По части музыки – это сосуществование на одной сцене народного вокала, бас-гитары и ударной установки. Звучит не слишком впечатляюще, но смотрится органично. Так же, как итальянский площадной театр в контексте российской глубинки. Ряженые, дающие представление в доме Торцова – Арлекин, старики-Панталоне, влюблённые, разыгрывающие трагическую историю: контрасты и вольное обращение с оригиналом – казалось бы, должны идти тяжело и неопределённо, но, попав в антураж святочного текста, оказываются приняты залом. Фото: Харлампиева Екатерина Юмор и динамика постановки просто не даёт зрителю задать вопрос – почему, откуда? Одно так естественно вытекает из другого, что мы принимаем художественную условность и существуем внутри пространства, воссозданного творческим коллективом, и принимаем законы, по которым оно разворачивается и раскрывается. На самом деле, редкая в своём изяществе игра, выдержанная с большим вкусом. Элемент скоморошества и мотив чудесного окружает драматичную и социально значимую для автора историю. Текст Островского затрагивает множество вопросов и рисует быт цельно, сочно, горько. Горечь в сценическом варианте в большой степени сосредоточена в образе Любима Карпыча Торцова - казалось бы, кто здесь горше. Драматическая роль – слёзы во время пира, мотивы судьбы и тяжёлые вопросы социального характера: всё это очень ярко рассказано и сосредоточено в Любиме, но на самом деле об этом же – вся пьеса. И то, о чём говорит от отчаяния персонаж, которому нечего терять, характеризует не столько его, как личность, сколько эпоху и среду, о которой идёт речь. Фото: Харлампиева Екатерина Масштаб, которым всегда отличались герои Островского, способствует тому, что его пьесы, которые некогда затрагивали злободневное, остаются интересными для постановщиков и актуальными для зрителя до сих пор. Похожая судьба складывается у многих произведений, созданных в период некого исторического слома. Драма очень чувствительна к социальной ситуации, и в эпоху перемен всегда достигает смысловых и эмоциональных высот, повторяя за обществом лихорадку предчувствия, страха, проходя вместе с ним между восторгом новизны и ужасом разрыва с прошлым. Талант, с которым выполнен и сыгран щукинский вариант пьесы "Бедность не порок", располагает к себе зрителя. По форме пьеса приближена к эстетическим возможностям современного театрала – она мягко работает с классической традицией, давая залу простор для понимания, а коллективу – возможности для воплощения свежих идей и раскрытия потенциала. Постановка не смотрится как ученическая – за два часа не возникает желания сделать скидку на историю её появления. Она увлекает и оставляет впечатление завершенного и самостоятельного творческого жеста.
