Бенефис Надежды Величко, или Как таланты и поклонники становятся родными
К началу интервью актриса заканчивала примерку сценического платья из «Талантов и поклонников». Критически оглядывая сборки и кружева, с иронией вспомнила о фотосъемке для бенефисной афиши. О роскошном наряде, а еще макияже с накладными ресницами и шести часах работы на камеру. – В итоге в печать пошел единственный кадр, где я ничего не играла, – сказала она. – Присела напоследок перед камерой, собираясь уходить. В очередной раз убедилась, что нарочитое лицедейство в моей профессии оправдано только задумкой режиссера, когда он ставит фарс, гротеск… В остальных случаях ценится искренность на сцене. Зритель ее чувствует. Однажды после спектакля ко мне подошел юноша с цветами и сказал: «Вы стали родной для всей нашей семьи». – Вы мечтали о такой отдаче зала, когда выбирали профессию? – К актерству меня мотивировало единственное желание – поделиться переполнявшей творческой энергией. В моей школе №39 учительница русского и литературы создала школьный театр. Читали по ролям Толстого, Чехова, Маяковского. Вот тогда я полюбила театральную атмосферу. Мне так нравилось участвовать в чтениях, что я ревновала, если текст персонажа доставался другой девочке. После нашего выпуска из десятого класса в Оренбург приехал Иркутский театр им. Охлопкова с приглашением в Иркутское театральное училище. Мастер курса Виталий Венгер отобрал меня в числе 14 оренбургских выпускников и предложил учиться актерскому мастерству в Иркутске. Он пришел к моей маме лично, уговаривал отпустить меня, объяснял, что у современной Сибири ничего общего с местом ссылки декабристов. С Виталием Венгером нас связывала теплая дружба. Лет десять назад он написал книгу воспоминаний об артистах «Птицы небесные», одну из глав которой посвятил мне и прислал экземпляр в подарок. Ехать в Иркутск я не боялась. В нашей оренбургской группе были не только вчерашние школьники, но и ребята взрослые, на которых можно положиться. Первое время мы там даже дом общиной снимали. Из нас только восемь человек вернулись работать в театре. В 1978 году я дебютировала в Оренбургском театре драмы. Мне досталась серьезная роль в спектакле «Пусть не сойдется с ответом». После два сезона играла в Рязанском театре. Приехала в Оренбург в отпуск, а здесь Александр Зыков, работавший главным режиссером театра, собирался ставить «Капитанскую дочку», и предложил роль Маши Мироновой. От такого мне сложно было отказаться, да и по маме в чужом краю скучала. Вернулась в родной город и с тех пор бессменно служу в Оренбургском драматическом театре им. Горького. Здесь я сыграла больше ста ролей, мне посчастливилось работать даже с Евгением Евстигнеевым в «Серебряной свадьбе». Он приезжал в Оренбург на два спектакля. Первый вообще не помню, думала, от страха в обморок упаду. Второй спектакль прошел осознанно. Счастье играть с таким партнером. Взлетаешь и паришь, земли не касаясь, как на полотнах Шагала. Одним взглядом он передавал нужное состояние, мог даже играть спиной к зрителю. – Сыграв Раневскую, вы упомянули, что Оренбург для вас – «Вишневый сад». Почему? – Звук топора по дереву в этом спектакле дает ощущение невыносимой потери. Вишневый сад для меня – символ моей боязни потерять нечто святое, напоминание о том, что не нужно рубить корни, рваться в Москву или за границу. Как у Раневской: «Сад мой, не умирай…». (На этих словах из динамика на стене заиграла лиричная музыка, которая создала в гримерной атмосферу съемочной площадки и усилила восприятие монолога из чеховской пьесы до холодка по коже – прим. ProOren). В Оренбурге леса и степи, Бузулукский бор и дым от заводов, Европа и Азия – столько противоположностей. Они питают душу. – У вас более ста ролей на сцене. Есть любимая? – Одна из них – Шура в спектакле «Любовь и голуби». Сначала не представляла, как ее играть. Шуре 65 лет, но исполнять роль пожилой женщины не хотелось. Я подумала, с какой стати должна играть старуху? И нашла интересные сценические решения, исходящие из моих непосредственных реакций. Вот в эпизоде, когда Леня схватил топор, а Вася голову положил на плаху. Актеров трясет, ведь мы не понарошку проживаем ситуацию. Когда топор отбросили, режиссер попросил моего партнера, заслуженного артиста России Владимира Бухарова, что-нибудь мне сказать. В ответ на его реплику я обняла его от всего сердца. Когда этот момент сыграли в спектакле, зрительница в первом ряду шмыгнула носом и сказала: «Вот русская баба!». Зрители верят артисту, если сцена правильно прожита. Вот эта обратная связь и есть для меня главная награда. Справка: Надежда Величко – заслуженная артистка России, удостоены ордена «Служение искусству» II степени, лауреат премий и наград «Оренбургская лира», «Лучшая актерская работа года», «Альфа», «Кумир». Ее бенефис пройдет 26 марта на сцене Оренбургского драматического театра им. М. Горького. В этот вечер актриса выступит в роли бабы Шуры в спектакле по пьесе Владимира Гуркина «Любовь и голуби» в постановке народного артиста РФ Рифката Исрафилова. Начало в 18:30.
