Михаил Трухин: «Халтурить не умею и, надеюсь, не научусь»
В прокате — комедия «Везучий случай!». Одну из главных ролей в ней сыграл Михаил Трухин. Актер не часто принимает предложения сниматься. Но отказать себе в легком жанре не смог. Имеется в его творческом багаже и работа с симфоническим оркестром. О том, как экспериментировать и везде успевать, Михаил Трухин рассказал корреспонденту «Известий». — Для чего серьезный драматический артист соглашается сниматься в такой народной комедии, как «Везучий случай»? — А мне очень понравился сценарий. Непосредственный, добрый. И юмор в нем не ниже пояса. Было ощущение какого-то домашнего кино. — Когда вас хотят сделать, простите, идиотом, вам обязательно наклеивают усы. Вот и в этом фильме тоже. — Да. Интересное какое-то изменение происходит, будто с усами уже и не я, а другой человек. Честно говоря, мне нравятся такие трансформации. Но я до сих пор не понимаю, что заставляет мужчин носить усы или бороду. По мне, это уже не просто мужчина, а определенный персонаж. Но, знаете, не борода и усы свидетельствую о мужественности. Мужчину выдают глаза. Только в них видишь содержание. — По сюжету, герои комедии выиграли 43 млн в лотерею. В вашей жизни такой фарт случался? — Нет, я не играю в азартные игры. Желание отбило еще в студенчестве. Был грешок. Как-то мне доверили получить всю стипендию курса, а мы с подругой проиграли ее в казино. Помутился рассудок, дурь студенческая. Думал, выиграю и приумножу ребятам деньги. В результате я попал в рабство на полгода, рассчитываясь с однокурсниками. Нехорошо, не по-комсомольски мы себя повели. С того момента я понял, что случайные деньги — не моя история. Актерство — это вообще не про деньги, а если и про деньги, то абсолютно честные. — В картине трюки вам ставили специалисты из Голливуда? — Да. По всей видимости, выбор такой серьезной каскадерской команды связан с тем, что огромная часть трюковых эпизодов происходила в самом центре Москвы: на набережной возле храма Христа Спасителя, возле Большого театра, Белорусского вокзала, Красной площади. А в финале фильма есть эпизод, где герои прыгают с эстакады Третьего кольца. И мне пришлось выполнять этот трюк. А еще мы танцевали в открытом кузове грузовичка, который несся по ночному лесу. По сценарию водитель был пьян, поэтому еще и вилял. — Вы принимали участие в Международном фестивале искусств Юрия Башмета в Сочи. Насколько неожиданным был для вас контакт с симфонической музыкой? — Где-то в своих смелых фантазиях мог представить, что рано или поздно это случится, а вообще-то и не помышлял. Скажу честно, когда мне предложили выйти на сцену с симфоническим оркестром, были у меня на этот счет опасения. Но в итоге пару лет назад я прочел «Принца и нищего» в Концертном зале Чайковского под аккомпанемент симфонического оркестра Московской филармонии, и мне очень понравилось. А после этого выступления поступило предложение от Юрия Абрамовича. Его директор Дмитрий Гринченко позвонил и сказал: «Юрий Абрамович видел вас в проекте и захотел с вами посотрудничать». На тот момент режиссер Павел Сафонов готовил для фестиваля Башмета проект «Кармен», в котором смешались балетный, оперный и драматический жанры. Участвовали Евгений Стычкин и Ольга Ломоносова, ну и я влился в их компанию. А сам Юрий Абрамович оказался человеком легким, с юмором. Он не «дирижер-дирижер», что называется. Поэтому мы легко нашли общий язык. Не помню, чтобы что-то его или меня напрягло. Ну а главное — опыт приобрел позитивный. Мне по душе этим заниматься. В прошлом году выступал с оркестром Валерия Гергиева в Мариинском театре, читал «Петю и волка». — Ваш товарищ Константин Хабенский занимается благотворительностью — возглавляет фонд помощи онкобольным детям, школу для юных дарований. Вас он не привлекал к участию? — Костя открыл школы уже в нескольких городах. Когда мы приезжаем туда на гастроли с Московским художественным театром, проводим для детей мастер-классы. — Понятно. Участие в благотворительных акциях артистов с громкими именами дает больший эффект. — Имя бывает громкое и при этом бессмысленное. Но Чулпан Хаматова, Костя Хабенский, Ксения Раппопорт в прямом смысле слова тянут на себе благотворительные фонды. И при этом ни о каком самопиаре, конечно, речь идти не может — ребята отдаются своему делу самозабвенно и честно, реально помогают, спасают детей. Они и многие другие мои коллеги своим творчеством заслужили уважение, наработали свою харизму. Люди им верят — это самое главное. — Если говорить о ваших спектаклях, каким из них вы можете гордиться? Какой сделал вас тем самым Михаилом Трухиным? — «В ожидании Годо» — уникальный спектакль в Театре имени Ленсовета. Он был создан, мне кажется, даже не режиссером Бутусовым и артистами Хабенским, Пореченковым, Зибровым, Трухиным, а какими-то божественными, не побоюсь этого слова, материями. Такое ощущение, что он сложился на небесах. Ко мне до сих пор подходят студенты Школы-студии МХАТ, ЛГИТМиКа и рассказывают, что в сети гуляет запись нашего спектакля. Это невероятно приятно слышать, тем более что создан он был в 1996 году. — Олег Павлович Табаков после этой работы пригласил вас в МХТ? — Табаков видел «В ожидании Годо», когда приезжал в Питер. Как потом мы узнали, он специально смотрел нашу постановку. Но приглашение в МХТ имени Чехова получили сначала Костя с Мишей. Им предложили «Утиную охоту», которую в Художественном театре ставил Александр Марин. А спустя какое-то время у моих друзей случилась «Белая гвардия». И только когда Юрий Бутусов задумал ставить «Гамлета» в Москве, вспомнили обо мне. Олег Павлович предложил сыграть заглавную роль и остаться в труппе. — Кстати, «Гамлет» был единственным спектаклем, в котором вы с Михаилом Пореченковым и Константином Хабенским вместе вышли на сцену. Почему не играете его больше? — «Гамлет» сняли из репертуара после трагической гибели Марины Голуб. Мы решили, что другой Гертруды нам не надо, и закрыли постановку. Я понимаю, что незаменимых нет, но заменить такую фигуру означала бы полностью изменить спектакль. «Гамлет» шел в МХТ восемь лет, был сыгран более 150 раз. Не скажу, что мы устали и не хотели этим заниматься. Просто кого-то вводить вместо Марины нам с точки зрения этики показалось неверным. С Михаилом Евгеньевичем Пореченковым мы сейчас играем в «Трамвае «Желание». А вот с Константином Юрьевичем и правда больше нигде не пересекались, к сожалению. — Вы своих друзей по имени-отчеству называете? — Бывает, это мы так шутим между собой. — В МХТ вам чаще предлагают комедийные образы: те же «Примадонны», где вы выходите, вернее выезжаете на коляске в образе старухи, или Коровьев в «Мастер и Маргарита». Не тоскуете по драматическому репертуару? — Так жизнь сложилась, что вдруг пошли комедийные роли. Еще играю Аметистова в «Зойкиной квартире», тоже комедийный образ. Хотя есть у меня и Митч в «Трамвае «Желание», а еще мы с Леной Яковлевой играли в «Арт-Партнер XXI» в постановке Владимира Панкова «Кто боится Вирджинии Вульф?». Вот, пожалуй, на сегодняшний день две роли серьезные. — Какой вы актер? Какое амплуа вам ближе? — Какой? Хороший, надеюсь (смеется). А амплуа — не знаю. Мне одинаково нравится заниматься и комедией, и драмой, и трагикомедией, и гротесковыми какими-то вещами, острые формы очень нравятся. Не могу сказать, что я ограничил себя каким-то амплуа. Когда я был молодым петербургским артистом, играл «Сторожа» Пинтера, «В ожидании Годо», «Войцека» в Театре Ленсовета, почему-то на меня повесили ярлык «герой-неврастеник». — Но ведь это неплохо, неврастеникам премии давали... — Да, наверное. Так или иначе эта драматургия связана с остротой повествования, с какими-то пограничными состояниями. Ее всегда очень интересно играть. — Сейчас такого материала не предлагают? — Предлагают, но не всегда есть возможность. — Как «героя-неврастеника» вас знала театральная публика, а большинство поклонников вас ассоциировали с «Ментами». МХТ помог избавиться от былой славы? — Боюсь, с «Ментами» я завяз пожизненно. Но это, как вы заметили, для определенного электората, который не ходит в театр и не интересуется ничем новым. Хотя и это не страшно — жизнь есть жизнь. Мне приятно, когда подходят на улице и благодарят, например, за «Измены». Но когда тебя сопоставляют не с телепродуктом, а благодарят за спектакль, это в тысячу раз приятнее и ценнее. — Ваши спектакли, фильмы востребованы зрителями. А приходилось ли играть в полупустых залах? — Бывало. На заре творчества я играл спектакль — не буду называть какой, чтобы никого не обидеть — в Театре Ленсовета. После антракта в зале оставалась пара-тройка каких-то совсем сумасшедших театралов, и это ужасно, конечно же. Надо было так сыграть, чтобы хотя бы эти трое не ушли. — Вы готовы играть для одного зрителя? — Готов, потому что он купил билет, заплатил деньги, чтобы увидеть меня на сцену. Меня так научил в институте Вениамин Михайлович Фильштинский. Мы, его ученики, халтурить не умеем, надеюсь, и не научимся никогда. Справка «Известий»Михаил Трухин - заслуженный артист РоссииМихаил Трухин по окончании ЛГИТМиКа в 1996 году был приглашён в Санкт-Петербургский театр им. Ленсовета. Широкую известность получил в 1998 году, сыграв лейтенанта Волкова в сериале «Улицы разбитых фонарей». C 1999 годаработал в Санкт-Петербургском Театре на Литейном. На сцене МХТ имени Чехова дебютировал в 2005 году в роли Гамлета. В 2006-м принят в труппу театра. Заслуженный артист России.
