Динара Алиева: «Русская оперная школа исправно поставляет миру звезд»

6 апреля в Москве завершается Второй Международный музыкальный фестиваль Opera Art. В перерывах между репетициями и выступлениями главный организатор оперного смотра, солистка Большого театра Динара Алиева встретилась с обозревателем «Известий». — По какому принципу вы приглашаете артистов? — Помимо основной службы в Большом театре, я нередко выступаю на зарубежных оперных сценах. Сотрудничаю с замечательными солистами и дирижерами, которые зачастую практически не известны в Москве. Мне захотелось показать этих артистов столичной публике и хотя бы частично продемонстрировать наши совместные проекты. Кроме того, я стараюсь открывать новые имена. — Какой репертуар пользуется особым успехом? — Не побоюсь показаться консервативной и скажу, что широкая публика любит музыку XIX —начала XX веков. Сочинения Верди, Пуччини, Бизе, Чайковского всегда были и будут лидерами зрительских симпатий, какие бы оригинальные и прогрессивные партитуры не были написаны в более поздние годы. На своем фестивале я стремлюсь исполнять именно оперную классику. Я бесконечно восхищаюсь ею и хочу поделиться этим чувством со зрителем. Оперы, поставленные в академической стилистике, но с яркими костюмами и интересными декорациями, по-прежнему востребованы. Понятно, что в XXI веке театр не может быть таким же, как 100 и даже 50 лет назад. Сегодня мы используем видеопроекции, хитроумные сценические конструкции, костюмы с аллюзиями на разные эпохи… Но зрителю нужен театр, в котором всё не так, как в жизни, а ярче, эффектнее, драматичнее. И при этом — красиво и возвышенно. — В последние пару лет в столице наблюдается всплеск интереса к музыкальному театру. С чем вы это связываете? — С тягой к красивому классическому искусству. Опера в представлении большинства людей — это место, где поют артисты в красивых костюмах в окружении эффектных декораций. В музыкальный театр идут восхититься красотой голосов и мастерством певцов, пережить сильные эмоции. Музыка, полная драматизма и накала страстей, не может оставить человека безучастным, ей невозможно не сопереживать. Вот за этими сильными впечатлениями люди и приходят в оперу. — Планируете ли вы расширять географию фестиваля? — Да, у меня есть такие планы. Во-первых, буду приглашать артистов из разных регионов. Во-вторых, хотелось бы представить фестивальные программы в других странах — в частности, в родном Азербайджане. Но пока я еще в самом начале пути. — Вы много гастролируете. Удается ли выступать на родине? — Я стараюсь поддерживать связи с родным Баку, но концерты у меня там бывают нечасто. Хотя к выступлениям на родине могу отнести и Москву, которая давно стала мне вторым домом. Уже десять лет я солистка Большого театра России, очень горжусь своей службой. Я задействована в разных спектаклях и готова петь еще больше. Мечтала об этом с детства! — Как относятся к русским певцам за рубежом? — Русская оперная школа по сей день остается одной из сильнейших в мире. Нет практически ни одного оперного театра, в котором бы не имели ангажементов российские певцы. Причем это не только москвичи или петербуржцы, а артисты из разных регионов страны. Кстати, для западных импресарио Украина, Белоруссия и даже кавказские республики мало отделены от России. Практически все выходцы с постсоветского пространства по-прежнему воспринимаются как представители русской оперной школы, и она исправно поставляет миру звезд. ​​​​​​​ — Что вы чувствуете, когда выходите на сцену? — Думаю, любой артист чувствует легкое волнение перед началом выступления. Ощущение, схожее с эйфорией, заводит, щекочет нервы, дает кураж и рождает энергию, которая посылается в зал и в итоге возвращается артисту на сцену. Хотя российского, а особенно московского зрителя растрогать трудно — столичная публика придирчива, избалована множеством концертов, да и настроена, как правило, скептически. — Вы больше любите концерты или спектакли? — Невозможно ответить однозначно. С одной стороны, в концерте нет многочисленных сценических условностей. Отсутствие оркестровой ямы между сценой и партером сближает певца со зрителем. С другой, это намного ответственнее — ты не можешь «спрятаться» за декорациями и костюмами. В театре же сценический антураж помогает войти в образ. Но в данном случае нужна более яркая, драматическая подача, актерская работа «крупными штрихами». — Ваша родина Азербайджан ассоциируется с патриархальными традициями. Требовали ли родные от вас скромности, покорности? Или это устаревший стереотип? — Конечно, стереотип! Высокая позиция супруги нынешнего президента Азербайджана (Мехрибан Алиева заняла должность вице-президента страны. — «Известия») еще более наглядно, чем мои достижения, развенчивает эти предрассудки. К тому же скромность и покорность — совершенно разные вещи. Да, я не стараюсь быть фривольной кокеткой, как иные оперные дивы. Но это не столько из-за национальности, сколько в силу воспитания. Сегодня простое, лишенное вольностей поведение зачастую начинают считать высокомерным, а отсутствие вульгарной свободы в поведении называют зажатостью. Но это не так! Я бываю импульсивной, эмоциональной, иногда даже чересчур. Но не считаю возможным демонстрировать это на людях, потому что я так воспитана. Я выросла в интеллигентной семье с серьезными культурными традициями. Меня с детства учили вести себя достойно и быть готовой к любым поворотам и ударам судьбы. — Вы могли бы пожертвовать личной жизнью ради профессии? — Думаю, могла бы… Хотя что тут думать: любая певица, артистка постоянно приносит семью в жертву карьере. Судите сами: мне приходится регулярно уезжать из дома в разные театры, а подготовка постановки даже при самых быстрых темпах занимает от месяца до двух, плюс время на спектакли… Конечно, пока мой сын еще маленький, я постоянно беру его с собой. Да и вся семья меня поддерживает. Это для меня бесценно. — У вас хорошо развита интуиция? — Я не очень доверяю интуиции, хотя бывали моменты, когда она меня не подводила. Например, я все-таки решилась на переезд в Москву. Что-то в глубине души мне подсказывало, в каком направлении надо идти, а это помогало верить в себя. Это не менее важно, чем интуиция. Мало расслышать внутренний голос, почувствовать импульсы судьбы, надо еще заставить себя поверить в свои силы, что гораздо сложнее. — О чем вы мечтали в детстве и что из этого сбылось? И о чем мечтаете сейчас? — Сбылось мое главное желание: петь в Большом театре. Я счастлива в браке, у меня любящий супруг и прекрасный сын. Как любая работающая жена и мама, я стремлюсь к гармонии между семьей и работой, стараюсь (хотя это и не всегда удается) сочетать воспитание сына с театральной жизнью. Но, наверное, в первую очередь я — певица. Поэтому мои самые амбициозные планы связаны с творчеством. Есть еще много партий и опер, которые хотелось бы исполнить. И, надеюсь, моих организаторских идей хватит и на третий, и еще на много последующих фестивалей Opera Art.