На подмостках Особый театр — так в нашей стране называют театры для инвалидов — появился в Липецке в 2011 году. «Меня попросили поучаствовать в конкурсе проектов социальной направленности, — вспоминает режиссёр Марина Ралина. — Я подумала: что же предложить? По образованию я режиссёр любительского театра и на тот момент вела детскую театральную студию в ДК «Сокол». Вот и решила создать театр для особенных людей». Идею поддержали — выделили грант. Для работы не хватало лишь актёров. За ними Марина Андреевна отправилась в общество инвалидов. На предложение попробовать силы в театре сразу откликнулось с десяток человек. Так появилась «Лестница». Название выбрали неслучайно. Лестница — это череда ступеней, поднимаясь по которым актёр совершенствует своё мастерство. «Это ступени к лучшему, — поясняет творческий руководитель, — проект был задуман на год, но мы работаем уже 6 лет. Просто когда мы показали отчётный спектакль, я поняла, что если они сюда ходят — им это нужно, и не смогла сказать: проект закончился — идите домой». И ни разу об этом не пожалела. Даже в кризисные моменты, когда одолевали сомнения и начинало казаться, что её дело никому не нужно, разговоры с театралами успокаивали душу. Раз люди приходят на постановки и аплодируют, значит, им нравится, а это и есть результат. Марина Андреевна признательна своим зрителям за поддержку. А ещё тем, благодаря кому сегодня существует театр — самим актёрам, общественникам из организации «Оптимист» и Липецкому драматическому театру. Ведь «Лестницу» никто не финансирует: реквизит, костюмы, декорации — всё своё. Замаскировать болезнь Сегодня в театре около 30 человек. Тут не привыкли кому-то отказывать — берут всех, невзирая на возраст — актёрам от 20 до 70 лет, на диагноз — есть артисты и с физическими недостатками, и с умственными проблемами. Работать с такими людьми, признаётся режиссёр, непросто. Многие настолько замкнутые, что и на сцене раскрываются неохотно. Кроме того, приходится постоянно подстраиваться под актёров, учитывать особенности каждого: у кого-то невнятная речь, а кто-то не способен запомнить текст. «Но сложнее всего — научить людей, привыкших обособляться, прятаться в своей скорлупе, чувствовать себя частью коллектива, — рассказывает Марина Андреевна. — Они даже не знают, как работать в команде, не говоря уже о том, чтобы понять и почувствовать партнёра. Но мы беседуем, проводим тренинги, объясняем: театр — искусство коллективное, здесь нужно уметь заботиться о другом». Пусть и не сразу, но театралам это удаётся. Недавно к ним пришла абсолютно незрячая девочка. Она играла в «Белой гусыне». Зрители даже не догадались, что актриса не видит, а всё благодаря партнёрам: и поддержали, когда надо, и подвели, куда было необходимо. «Это самое приятное, когда зритель не замечает наших недугов», — улыбается режиссёр. Искусство не только маскирует болезнь, но и облегчает её проявления. Когда в театр пришёл Дима Гончаров — большой, под два метра ростом богатырь с доброй душой, он был настолько робким, что боялся назвать своё имя, что уж говорить о выступлениях — и пары предложений не мог запомнить. И вот в «Белой гусыне» исполнил роль британского солдата: взял не только свои слова, но и коллеги, который не смог участвовать. «Мало того, что в точности передал речь персонажа, но ещё и показал его настроение, прекрасно справился со всеми мизансценами. Я думаю, он уже вполне может играть ведущие роли. А всё потому, что у него горят глаза — он хочет заниматься, — отмечает Марина Ралина. — Или взять Сашу Родионова: у него ДЦП, были проблемы с речью. А сегодня он не только выступает в главных ролях, но и серьёзно занимается художественным словом — участвует в концертах, конкурсах, где неоднократно становился победителем». И таких историй множество. Театр изменил каждого. Помог преодолеть не одну ступень и прийти к успеху, причём не только в творчестве. «Я думаю, им и в жизни это помогает, — делится режиссёр. — Они становятся более открытыми, уверенными в себе, ощущают свою значимость». «Театр серьёзно повлиял на мою жизнь — наполнил её радостью, придал новый смысл, да и я стала другая, — говорит актриса Ирина Скрипова. — Я с удовольствием хожу на каждую репетицию, стараюсь ни одной не пропускать». Конечно, в театре есть актёры, которые практически не выходят на сцену, — они в силу своих особенностей пока не могут справиться с ролями. Но репетируют вместе со всеми. И есть шанс, что когда-нибудь они тоже смогут сыграть пусть не главные, но значимые роли. Да и сегодня их не отстраняют от сцены, практически каждому стараются подыскать амплуа, не требующее серьёзных усилий, предлагают участвовать в массовке. Где прячется душа? За шесть лет «Лестница» поставила шесть спектаклей, не считая миниатюр и выступлений по художественному слову. Взяла не одну награду. Среди самых почётных — Гран-при областного фестиваля искусств и Гран-при международного фестиваля. Последнюю награду театр получил за отрывок из спектакля «Эшелон памяти», посвящённого Победе в Великой Отечественной войне. Недавно состоялась премьера его шестого спектакля — «Белая гусыня», поставленного по одноимённому рассказу американского писателя Пола Гэллико. Эту постановку в театре называют особой — фестивальной, и обещают показывать на различных конкурсах. В основе спектакля история художника, вынужденного жить на заброшенном маяке одного из островов Северного моря, так как из-за его горба и дефекта руки — она напоминает птичью лапку — общество его не принимает. Несмотря на это, художник не черствеет душой и продолжает дарить свою любовь птицам, морю, всем, кто его окружает. И когда приходит Вторая мировая война, в трудные для британской армии времена, он выходит спасать тех, кто его не принимал, отталкивал, и погибает за них... «Когда я узнала об этой истории, а она произошла реально, была поражена, — говорит Марина Ралина. — Сомнений не было — её нужно ставить. Мысль о том, что настоящая красота — не в идеальном теле, а в глубине души, всем нам очень близка. Но тогда я представить не могла, как сложно нам придётся, на подготовку ушёл целый год. Мы определили жанр как поэтическая быль. И именно эта поэтика, которую нужно было реализовать в образах, полутонах, настроении, давалась очень тяжело». «Поэтической душой» спектакля стали птицы — верные друзья одинокого художника. Через них актёры передали тревогу, влюблённость, страх — все эмоции. «Говорят, что получилось очень искренне. И я считаю, это лучший комплимент для актёра, — продолжает режиссёр. — Даже у профессионалов бывают проблемы с искренностью, но они «выезжают» на мастерстве, чего мы не можем сделать, так что для нас — любителей — это верх похвалы». Однако театру ещё есть, куда расти и к чему стремиться. В мечтах — покорить не одну ступень. Например, актёры мечтают выступить на московском фестивале особых театров «Протеатр». И пусть коллективов, желающих принять в нём участие, больше сотни, в «Лестнице» верят, что у них есть шанс. «В прошлом году я там была одна, как режиссёр, — говорит Марина Ралина. — Конечно, мне очень понравилось. Правда, я заметила, что мы не похожи на другие театры, в основном они разграничиваются по диагнозам — есть театр слабовидящих, есть слабослышащих — и по возрастам, например, молодёжный театр. У нас нет такого деления, и многих это удивляет. Люди спрашивают: как, почему? На что я отвечаю: разве мы можем кого-то бросить? Да, мы разные, но мы отлично уживаемся».
