На самом деле то, что вы сейчас увидите, – это не спектакль, это просто десятый день нашей лаборатории», – режиссер Борис Павлович на сцене Томского ТЮЗа очень похож на своего Автора из спектакля «Что делать» в БДТ им. Г. А. Товстоногова. Он замолкает и смотрит в зал, затем занимает место в первом ряду. Из зала выходит юноша. Смотрит мне в глаза. Копирует мою позу. Затем его место занимает девушка из все того же первого ряда. Ситуация повторяется. Затем одного сменяют трое. После уже 17 актеров разделятся и будут бросаться друг на друга стенка на стенку, превратятся в коллективное тело и клубком покатятся по сцене, вынесут пюпитры и расправятся с ними разными способами, будут ловить импульсы от танца партнера, рождающие уже персональные па. Собственно описание результата инклюзивной лаборатории «Акустика», которую в Томске устроили фестиваль «Территория» и компания «Сибур», умещается в один абзац. Хореографический перформанс Бориса Павловича и хореографа Алины Михайловой сконструирован из трех частей, а несколько заданных простых условий (вроде выхода одного человека, а потом трех) обрамляют импровизацию. И «Акустика» могла бы быть отличным примером спектакля современного танца, если бы не одно важное «но»: исполняют его пополам актеры ТЮЗа и неслышащие и слабослышащие актеры школы-студии-театра «Индиго». «Индиго» – томская легенда. Ее создатель – актер Томской драмы Александр Постников организовал театр в 2005 г., когда об инклюзивных проектах практически не говорили. Актеры его театра профессионально научены (в колледже культуры и искусства им. В. Я. Шишкова есть специальный курс, созданный при содействии Постникова) и знакомы местному зрителю. Тем не менее приехавшие из Петербурга Павлович и Михайлова обнаружили разность миров этих двух профессиональных актерских трупп. И решили заняться не ее изучением, а стиранием границ. На репетициях отказались от переводчиков, а на сцене – от жестового языка. В итоге во время танцевального перформанса понять, кто слышит музыку (или хотя бы ее низкочастотную часть) новосибирского композитора Евгения Гаврилова, а кто нет, было невозможно. Но главное в этой истории не то, что уже после показа актеры ТЮЗа вдруг стали говорить с коллегами на собственном, тут же сочиненном жестовом языке – и оказались понятыми. А то, что поиск мостов друг к другу не помешал «Акустике» выпустить такой эскиз-перформанс, на обсуждении которого зрители говорили о смыслах, а не о социальной важности проекта. Томск
