До востребования
В этот вечер, несмотря на юбилейные поздравления, псковская театральная галерея «Цех» немного напоминала именно цех. Выставку «Адреса» приурочили к юбилею псковского архитектора Сергея Михайлова. На стенах кроме акварельных работ, графики, рисунков и рельефной иконописи висели чертежи и эскизы его архитектурных проектов.Цех – это помимо всего прочего торгово-ремесленная корпорация, объединявшая мастеров одной или нескольких схожих профессий. Сергей Михайлов и есть такая корпорация. Художник, реставратор… Резьба по дереву – тоже важная часть его творчества. Попав в галерею «Цех», можно было охватить это одним взглядом: выносной запрестольный крест с клеймами для храма и легкомысленные рисунки-наброски; «Дом славного рыцаря» и проект частного дома; эскиз к храму Святого Пантелеймона и эскиз к проекту обитаемого въездного знака; игровой домик Elefant (действительно домик с хоботом, бивнями и ушами) и маленькие резные иконки и крестики.Сергей Михайлов, игровой домик «Слон», эскиз.Из всего этого многообразия складывается портрет человека, который много-много лет назад оказался в Пскове случайно и остался навсегда.С одной стороны для профессии Сергея Михайлова характерна исследовательская работа, где точность – превыше всего. А с другой на выставке мы видели демонстрацию буйной фантазии, фантастические проекты. Наверное, одно без другого невозможно, потому что художник устаёт постоянно себя сдерживать и следовать канону.В то же время безудержная фантазия для архитектора чревата трудностями. Одно дело – придумать, другое – воплотить в жизнь. Проектов всегда больше, чем воплощений. Некоторые эскизы к архитектурным проектам смотрятся как космические корабли, а то и как иллюстрации к детским мультфильмам. Пришлось спросить Сергея Михайлова: действительно ли это проекты или всего лишь игра воображения без желания всё это построить? Сергей Михайлов ответил, что желание построить было. Кэмпинги, игровые домики, эскизы частных домов. Что-то получается, что-то нет. Но это то, что должно строиться «с нуля».Сергей Михайлов. Церковь Климента папы Римского, акварель.Однако в наших краях всюду памятники архитектуры, без которых земля выглядит опустошённой, какие бы новые сооружения на ней не появлялись. И Сергей Михайлов занимается их исследованием и воссозданием. Завязывает узелки памяти (он делал проекты реставрации и восстановления церкви Варвары Великомученицы, Собора Рождества Иоанна Предтечи, церкви Успения с Полонища, главных домов усадеб Римского-Корсакова «Вечаша» и «Любенск»...)У Кена Фоллетта в романе «Столпы Земли» об одном архитекторе говорится: «На куске шиферной плитки он иногда делал эскизы, но основную часть своего замысла держал в голове. Он знал, что большинству людей было трудно зримо представить себе большие и сложные архитектурные сооружения, хотя для него это всегда было проще простого». Архитектор похож на композитора, который сочиняет для симфонического оркестра. Так появляется партитура. На первой чаше весов многоголосие, на второй – разноголосица. Воплощение и развоплощение. Следует распределить все музыкальные и архитектурные партии в единственно возможном порядке. Иначе структура будет кривой и не устоит. Рассыплется. Это касается не только проектов, появляющихся на ватмане. Речь о «внутреннем стержне», жизненном фундаменте.Одни люди живут, словно фундамента никакого нет, и они подвешены в воздухе - в отличие от тех, кто держится крепко и кого трудно сбить с пути. Сергей Михайлов из тех, кого с пути сбить трудно.Серей Михайлов на открытии юбилейной выставки. Фото: Андрей Кокшаров.Выставка «Адреса» похожа на краткую автобиографию, из которой понятно, в чём дело. Это желание найти обратный адрес. За стеклом помещены фотоматериалы из семейного архива, в том числе и документы деда Сергея Михайлова – протоиерея Николая Вотчинского (он служил в селе Утманово Вятской области в Ильинской церкви). Николая Вотчинского репрессировали в 1937 году, а реабилитировали в 1989 году. Особая тройка при УКНВД СССР по Архангельской области 23 октября 1937 года рассматривала обвинение Николая Вотчинского в «контрреволюционной агитации и противодействии закрытию церкви», осудив его по статье 58–10 УК РСФСР на 10 лет.Сергей Михайлов и Николай Вотчинский внешне похожи. И, наверное, не только внешне. В галерее «Цех» упомянули о жизненном оптимизме Сергея Михайлова. А о жизненном оптимизме его деда свидетельствуют рассказы («презанятные истории»), дошедшие до нас. Николай Вотчинский отсидел в сталинском лагере весь десятилетний срок и вернулся. Люди, его знавшие, рассказывали о его удивительном даре утешения («о том, как утешал больных доброй шуткой»). Это, в частности, происходило в онкологическом диспансере, где Николай Вотчинский, ободряя соседей по палате, рассказывал смешные случаи. Как сказано на сайте «Новомученики и исповедники Вятской земли»: «Благодаря своему умению рассказывать смешно о самом страшном и не терять веры и оптимизма даже на краю гибели, он выжил сам и помогал выжить другим»). Если уж в онкодиспансере смешные рассказы из жизни заключённых вызывали смех, то тем, кого не мучали в сталинских лагерях, тем более пессимизм не к лицу.Сергей Михайлов, Троица, резьба по дереву.На открытии выставки вспомнили о представлениях любительского архитектурного театра. Псковские архитекторы одно время любили собираться и устраивать друг для друга представления. Сергею Михайлову доставались роли короля, царя… Но это в театре. В жизни художник ведёт себя скромно. О новой выставке говорит с благодарностью, но без пафоса: «Подняли эту тучу несуразных вещей, одомашнили…»Вообще-то, это работа хорошего архитектора – одомашнить пространство. Превратить рисунок в дом. Дом не картина, его не спрячешь в запасники (дом легче разрушить или перестроить). Жилые дома и храмы попадаются нам на глаза чаще, чем картины, если только они не висят у нас дома. Не только мы живём в домах, но и они живут вместе с нами. И здесь важно, чтобы произошло совпадение.
