Дороже, чем у императора: новые тайны Воронцовского дворца

При Екатерине II в Крыму появились такие архитектурные жемчужины, как Воронцовский дворец. Построенный крестником императрицы графом Михаилом Воронцовым, переживший смену многих эпох, он продолжает ежегодно привлекать тысячи туристов. "С именами Екатерины II и ее фаворита светлейшего князя Григория Потемкина, руководившего присоединением Крыма, связано начало развития полуострова в составе России. О екатерининской эпохе в нашем музее рассказывают многие экспонаты, к примеру, это коронационный портрет Екатерины, в летнем саду выставлен мраморный бюст императрицы, есть и портрет Потемкина", — говорит ТАСС главный хранитель Воронцовского дворца Алина Макарова. Роскошь и стиль "Интерьеры Воронцовского дворца всегда поражают своей роскошью и стилем, они на 98% аутентичны, кроме того, у нас богатейшие коллекции, например собрание живописи, декоративно-прикладного искусства, ну и, конечно, ландшафтный парк, который с дворцом составляет единый ансамбль", — говорит Макарова, показывая интерьеры парадных залов. Дворец, построенный в первой половине XIX века, отличался необычной архитектурой: смешением готики и восточных мотивов, а роскошь отделки интерьеров, которую себе позволил его хозяин генерал-губернатор Новороссийского края граф Михаил Воронцов, вызывала не только восхищение, но и нарекания со стороны сильных мира того времени. "Воронцовы следовали моде, и можно сказать, что их любовь к роскоши даже иногда подводила графа к краю карьерной лестницы", — говорит Макарова, по словам которой императорский дворец в Ливадии, построенный в 1834 году за 11 месяцев, выглядел гораздо скромнее, чем дворец графа Воронцова, на возведение которого ушло долгих 20 лет (1828–1848), и это не могло остаться незамеченным. Впрочем, при посещении Воронцовского дворца императором Николаем I с супругой Александрой Федоровной императрица благодарила графа за теплый прием и лишь сетовала: так далеко от столицы. Так что любовь к роскоши не сказалась на успешной политической и военной карьере Воронцова. Однако в адрес графа, истратившего на строительство дворца колоссальную сумму 20 млн рублей серебряными ассигнациями, порой звучали критические замечания за его невероятную расточительность. "Архитектор Эдвард Блор, строивший для Воронцова этот дворец, прославился первой своей работой — строительством дворца для Вальтера Скотта. Он же участвовал в строительстве и Букингемского дворца. Но именно Воронцовский считается самым удивительным его проектом, и многие путешественники в мемуарах сожалели, что Блор создал его в удаленной российской провинции, какой тогда считался Крым", — добавляет Макарова. Дворец открывает тайны Об истории Воронцовского дворца известно многое, но тайны открываются и сегодня. Так было, например, с мраморным бюстом Екатерины II, при реставрации которого открылось имя автора — скульптора Иоганна Эстерайха. "Имя автора хотя и было известно, но прямых доказательств у нас не было", — говорит Макарова. Еще одним удивительным открытием последнего времени стал новый взгляд на историю двух уникальных персидских ковров, один из которых в прошлом году был отреставрирован. "Это каджарская вышивка XIX века, на которой изображен персидский шах Фетх Али. Несколько таких ковров находятся в Эрмитаже, а два — у нас. Мы всегда считали, что эти ковры были подарены Воронцову внуком Фетх Али, когда тот был наместником шаха на Кавказе. Но во время реставрации обнаружили штампы о том, что ковер находился в императорском дворце, а уже после оказался у Воронцова. Сейчас мы все это изучаем, может, даже снимем научный фильм", — говорит хранитель музея. По словам Макаровой, обнаружение этих штампов может свидетельствовать о том, что ковры были подарены императору России как извинение за убийство толпой религиозных фанатиков русского посла в Персии, знаменитого писателя Александра Грибоедова, и почти всей российской дипмиссии. Известно, что для улаживания этого дипломатического конфликта Фетх Али направил в Россию своего внука с богатыми дарами императору. Реставрация — дело сложное Одной из главных задач музеев, подобных Воронцовскому дворцу, является сохранение фондов, поэтому всегда актуален вопрос реставрации. Процесс этот очень сложный, так как, по словам хранителя дворца, нужно найти мастера соответствующей квалификации, определить методику реставрации, а иногда и разработать новую. При этом экспонатов тысячи, и, учитывая их возраст, вопрос реставрации с повестки дня не снимается никогда. Некоторые экспонаты приходится срочно спасать, как было с персидскими коврами шаха Федх Али, прошлая реставрация которых проводилась в 1945 году, а теперь сотрудники музея обнаружили, что их поела моль, а при посеве были обнаружены споры грибка. Макарова уверена: через несколько лет эти уникальные памятники истории и декоративно-прикладного искусства могли быть утрачены, поэтому иного решения, кроме экстренного спасения, просто нет. "По документам выяснили, что многие элементы вышивки при реставрации в 1945 году были посажены на мучной клей, а это питательная среда, вот поэтому и возникли все эти проблемы теперь", — поясняет Макарова. Когда первый ковер восстанавливали, обнаружились огрехи прошлой реставрации. "Часть вышивки в 1945 году была утеряна, и мы заказали в московском монастыре вышивку, которая сможет хотя бы примерно повторить то, что было. А еще часть пайеток, которыми украшено платье шаха Фетх Али, была со временем утрачена, мы нашли стакан XIX века, реставратор его раздавил и сделал из осколков новые пайетки", — добавляет Макарова. Помогают государство и меценаты Реставрационные работы требуют немалых средств. К примеру, восстановление одного из двух ковров шаха Фетх Али обошлось в 1,4 млн рублей, выделенных Минкультуры РФ, а теперь на очереди и второй ковер. Часть средств на реставрацию музей получает по федеральной целевой программе развития Крыма и Севастополя до 2020 года, на эти деньги, например, восстанавливаются архитектурные элементы дворца, где недавно появилась новая медная кровля и водосточные трубы. Большую помощь музею оказывают меценаты, среди которых Сергей Иванов, до недавнего времени возглавлявший администрацию президента РФ. В течение последних нескольких лет он трижды перечислял собственные средства музею, за счет чего удалось отреставрировать часть мраморных скульптур в зимнем саду. В музее создан Клуб друзей Воронцовского дворца, состоящий из меценатов, куда входят не только российские политики, но и деятели искусства, например певец Олег Газманов. Виталий Голубев, известный ботаник, многие годы проработавший в Никитском ботаническом саду, незадолго до смерти передал музею коллекцию живописи. "Это уникальная коллекция с крымскими видами, здесь работы Максимилиана Волошина, Константина Богаевского, Елены Нагаевской и многих других, эту коллекцию Виталий Николаевич собирал всю жизнь, а в 2013 году передал нам, и с прошлого года она выставляется в Воронцовском дворце", — говорит Макарова. Нужна своя реставрационная мастерская Сейчас руководство Воронцовского дворца рассчитывает на помощь федерального Министерства культуры в открытии собственной реставрационной мастерской. "Проблемой является то, что в Крыму своя реставрационная школа не сформировалась. К сожалению, многие специалисты по окончании вузов уезжают работать на материк, а тем, кто остается, пока опыта не хватает, поэтому мы обращаемся в реставрационные центры. Но было бы хорошо, чтобы у нас на территории музея смогли развиваться художественные реставрационные мастерские, чтобы специалисты из других городов могли приезжать к нам", — говорит Макарова. После воссоединения Крыма с Россией крымские музеи не только стали получать финансирование от государства, которого не было при Украине, но и получили большие возможности в сфере реставрации, потому что в России большое количество высокопрофессиональных мастеров. Руководство музея уже наладило рабочие контакты со всеми крупнейшими реставрационными центрами страны, но при этом музей располагает двумя помещениями и частью необходимого оборудования для открытия собственных мастерских. Их появление, по мнению Макаровой, позволит снизить расходы и риски, связанные с перемещением экспонатов, и кроме того, это возможность осуществлять полноценный контроль за ходом реставрации. Андрей Мединский