Когда ресторан Rex Whistler открылся в 1927 г., его зал окрестили самым забавным в Европе за захватывающую, причудливую фреску «В поисках редких видов мяса» (Рекс Уистлер, 1927 г.). На фоне холмов Уистлера, лесов и спроектированных [Андреа] Палладио вилл позирует золотая молодежь, а их сверстники скачут вместе с единорогами и натасканными на трюфеля собаками в погоне за свежими кулинарными изысками. Сейчас Rex Whistler располагается в здании галереи Tate Britain – белоснежные скатерти, типично британское меню, погреб редких вин и бликующая на свету недавно отреставрированная фреска. Зал причудлив, тих и заброшен. Несмотря на обеденное время, в понедельник здесь лишь несколько посетителей, хмурых и в большинстве своем таких же старых, как ресторан. Пара седых политиканов пытается выдумать жизнеспособный «безумный налог» (одно из предложений консерваторов перед последними выборами в Великобритании: если пожилой собственник жилья не в состоянии оплатить государственные услуги по уходу за собой, жилье будет продано после его смерти для возмещения расходов, понесенных казной. – «Ведомости»), архитектор спорит с женой, стоит ли ему, прикованному к инвалидной коляске, попытаться проехаться по выставке Queer British Art в галерее Tate. Но когда входит Мария Болшоу, новый директор галереи, и фреска, и ресторан мгновенно оживают. В шелковых оранжевых брюках и розовой кофте с отделанным фестонами воротником и расшитыми манжетами, в блестящих кроссовках перламутрового цвета, подобранных под цвет ее серебристых коротко остриженных волос, 47-летняя Болшоу выглядит так, будто нарочно оделась по контрасту с изумрудными и каштановыми оттенками творения Уистлера. Она приветствует персонал, обнимает архитектора (выясняется, что это ее друг) и с широкой теплой улыбкой присаживается за мой столик в углу. Показывая на пустой ресторан, я интересуюсь: Tate Britain сильно подкосило открытие в 2000 г. Tate Modern? Первую галерею в прошлом году посетило 1,1 млн человек (на 16% меньше, чем в 2015 г.), а более молодой музей – 5,8 млн. Можно ли назвать Tate Britain самой проблемной из четырех входящих в Tate галерей? «Я рассматриваю это как величайшую возможность», – нежным голосом отвечает она. Простота, с которой она держится, располагает к себе. «Tate Britain нужно было отступить на задний план, чтобы открылась Tate Modern. А теперь она в полной готовности блистать самой». Я возражаю, что, если не считать [художника Уильяма] Тернера, представленные в Tate Britain исключительно британские экспонаты – множество полотен Викторианской эпохи, творения ХХ в., среди которых не найти мировых шедевров Пикассо или Матисса, отправленных в Tate Modern, – попросту скучны.
