Древо жизни. Владимирский мастер - о том, каково быть свободным художником

Каждая - со своим характером и настроением, но от всех веет таким теплом, что их непременно хочется взять в руки, соприкоснуться с миром художника, его душой. Знакомьтесь, художник-резчик по дереву Игорь Фролов, создатель «техники одного резца». Талантливый самоучка Катерина Карпенко, vlad.aif.ru: - Игорь Николаевич, как давно вы занимаетесь резьбой по дереву? Игорь Фролов: - Резьбой по дереву я занимаюсь уже 37 лет, из них профессионально - 30 лет. Я - самоучка, ездил по музеям, смотрел, как сделаны вещи, и повторял, читал книги по этой теме. Учился около 10 лет. Освоить это дело, а уж тем более самостоятельно, непросто. По профессии я - слесарь механосборочных работ. Вообще, хотел идти в училище на модельщика, чтобы работать с деревом, но набор на модельщиков уже закончился, так что пришлось поступать на слесаря. Но даже в училище я занимался резьбой больше, чем учился, и очень хотел заниматься деревом профессионально. В 80-е не разрешалось работать самому на себя и продавать свои изделия. Поэтому я устроился сторожем в ЖЭКе и по ночам занимался резьбой по дереву. Там же и начал учить - пришли первые ученики, и я, уже имея 7-летний опыт, преподавал. Потом стал свободным художником, начал создавать резные иконы, ездить по выставкам. К.К.: - А когда сложилась собственная манера резьбы? И.Ф.: - Примерно в 1993-1995 годах. Суть «техники одного резца», пожалуй, ясна из названия: те приёмы, которые обычно выполняются целым набором инструментов, тут выполняются всего одним. Этот ряд приёмов сложился эмпирическим путём, а потом был переосмыслен и изложен в 4 изданиях для моих учеников. К.К.: - Эта техника распространена? Что-нибудь подобное есть за рубежом? И.Ф.: - Конечно, я не единственный человек, который этим занимается. Литература говорит, что подобные традиции резьбы были. Например, есть записи о выполнении одним ножом нэцкэ - японских миниатюрных скульптур. Была и на Руси так называемая топорная игрушка: зарубалась она топором, а потом ножом намечались условные контуры. Это были, как правило, куклы для детей - барыньки, лошадки. Если брать уже - к примеру, геометрическую резьбу, то она также выполнялась одним инструментом, но там был узкий спектр - треугольные сегменты, квадратные, круглые, а здесь резец многофункционален. К.К.: - А как вы от резной иконы перешли к фигуркам по мотивам фольклора? И.Ф.: - Мои ученики попросили научить их создавать маленькие фигурки. Я начал готовить программу по скульптуре малых форм и увлёкся ими сам. Да так, что уже 17 лет занимаюсь именно игрушкой. Я изучал славянскую мифологию, мифы народов мира, но мои вещи всё же ближе к современности - это фольклор XVIII-XIX веков, пословицы, сказки, поговорки. Одна из первых созданных мной фигурок - Карпыч - образ водяного. Люди обычно относятся к этим персонажам с опаской. А зря! Водяных славяне очень почитали как кормильцев, ведь реки давали и рыбу, и жемчуг. Вообще, вода - символ жизни, а водяной - символ стремления к хорошему, чистому. Ещё одна популярная фигурка - Тихон - образ сказочного домового, который держит пальчик у губ, напоминая, что в семье должно быть тихо и мирно. Даже Бабушка-яга у меня тоже мудрая и добрая. «Ведьма» значит «ведает», то есть много знает. Ещё у меня есть Кот Баюн с гуслями, Совушка - символ мудрости, птица счастья... Вдохновляющий Суздаль К.К.: - Как рождаются новые фигурки? И.Ф.: - За предыдущие 15 лет я придумал около 30 авторских образов. В Суздаль из моего родного Нижнего Новгорода мы переехали не так давно, и за 3 неполных года жизни в Суздале я придумал 20 новых игрушек! К.К.: - Город вдохновляет? И.Ф.: - Получается, что так. В 2014 году мы познакомились с Музеем деревянного зодчества, и нас пригласили демонстрировать изготовление фигурок, туристам это очень интересно. Мы стали ездить время от времени. Это место настолько нам полюбилось - чудесная природа, общение, хорошие люди, отдых, возможность работать! И я сказал жене: «Что же мы туда-сюда ездим?» Так мы перебрались во Владимирскую область. А по поводу новых фигурок... Вообще, новые образы у меня устаиваются долго, бывает, что по нескольку лет. Я даже делаю пометки - какой это по счёту образ. Например, фигурку совы я видоизменял 7 раз. Рисунок не всегда позволяет понять, как это будет выглядеть в резьбе. Всё может смотреться симпатично, а когда начинаешь вырезать, сам материал подсказывает, что нужно сделать по-другому. К.К.: - Часто приходится создавать одинаковые фигурки? И.Ф.: - Повторы вещей довольно часты. Мы ведь живём от выставки до выставки. На одной выставке одно раскупят, на другой - другое. Те фигурки, которых остаётся меньше, начинаю добавлять. К некоторым образам не каждый год возвращаешься, берёшься после перерыва, а они получаются другими, кому шляпу добавишь, кому новый предмет в руки дашь. Жить искусством К.К.: - Какой из образов вам наиболее дорог? И.Ф.: - Дорог каждый. Не всегда какая-то вещь кажется завершённой, сложившейся, я её откладываю и спустя время возвращаюсь. Иногда выстраивается галерея образов, которые ждут своего времени. Тихон - один из наиболее дорогих мне образов, потому что благодаря ему я и получил известность. Резьба - это мой хлеб, и чтобы жить, за день пару фигурок, да надо бы сделать, не увильнёшь. Кстати, творчеством увлечена вся моя семья. Жена Мария занимается художественной вышивкой гладью. Это миниатюрная, филигранная работа, почти ювелирное искусство. Дочери Анастасии 21 год, она тоже вышивает. А сын Кирилл (ему сейчас 25) пошёл по моим стопам - занимается резьбой. К.К.: - Вы довольны его достижениями? И.Ф.: - Учитель редко бывает доволен учениками, а уж если это его дети, то требования предъявляются ещё более строгие. В этом году моей педагогической деятельности исполняется 30 лет. Но в те времена, когда я начинал преподавать, ученики были другие. Сегодня потребительское отношение к жизни переносится и на учёбу: люди хотят всего и сразу. А в резьбе процесс становления мастера долог. Порой и за 5 лет сложно её освоить. Кто-то может научиться за год-два, но жить только этим вряд ли получится. Профессионализм - это 12 часов на стуле перед столом с резцом в руках. Труд художника скрыт на 90%. Выставки и фестивали - только верхушечка. К.К.: - Часто ли приходится куда-то выезжать, участвовать в выставках? И.Ф.: - Да, в один год даже вышло так, что дома пробыл меньше, чем на выставках. Раньше мы сотрудничали с Нижегородской ярмаркой, а там выставки проводятся дважды в месяц. Но в какой-то момент их стало не хватать. Начал ездить в Москву, Питер, Пермь... К.К.: - Работа востребована? И.Ф.: - Да, мы живём на это. Не очень великие средства, но они позволяют нашей семье жить. К.К.: - В основном продаёте на выставках? И.Ф.: - Да, и я считаю это основной причиной, из-за которой завязло развитие художественных ремёсел. Сегодня огромное количество импортных недорогих сувениров, а вот мест для мастеров, где они могли бы продавать вещи ручной работы, - мало. И многие художники вынуждены скитаться, иначе не назовёшь... Хочется, чтобы у нас была возможность представлять свои вещи. Летом, когда тепло, мы можем выставляться на улице, но зимой это почти невозможно. Для нас зима - самый провальный сезон. Многие ищут дополнительный заработок - совмещают, преподают. Жить только искусством очень тяжело. К.К.: - Какая поддержка нужна мастерам, на ваш взгляд? И.Ф.: - Сегодня уже делается немало в этом направлении. У нас есть благодатная возможность активно участвовать в культурной жизни региона - в Суздале и Владимире проходит немало мероприятий. Было бы здорово, если были для мастеров создали что-то типа крытых павильонов, где они могли бы продавать свои вещи. Пусть это будет не монументальное строение, но такое, чтобы рядом были туристические маршруты, а внутри - тепло и светло. Это было бы очень хорошим подспорьем. Неплохой способ поддержки - проведение специализированных выставок, ярмарок, фестивалей, конкурсов с хорошим продвижением и рекламой, чтобы жители и туристы могли знакомиться с творчеством мастеров.