Как в СССР распространяли запрещённую музыку на рентгеновских снимках

В московском музее «Гараж» прошёл вечер, посвящённый «музыке на костях» — возникшей в Советском Союзе подпольной культуры записи песен на рентгеновские снимки. Присутствующим рассказали о зарождении этого явления и наглядно показали процесс создания необычных пластинок. Как предприимчивые меломаны записывали запрещённых музыкантов на рентгенограммы чужих позвонков и суставов — в материале RT. В 2012 году вокалист британской инди-группы The Real Tuesday Weld Стивен Коутс отправился на гастроли в Санкт-Петербург и, гуляя по местному блошиному рынку, наткнулся на развалы с виниловыми пластинками. Там его внимание привлёк рентгеновский снимок с отверстием посередине — это была рентгенограмма с записанной на неё песней. В СССР на таких необычных носителях распространяли запрещённую и просто недоступную музыку. Называли подобные записи «костями» или «рёбрами». Феномен «музыки на рёбрах» заинтересовал Коутса. Вместе с фотографом Полом Хартфилдом и исследователем музыки Алексом Колковским он углубился в историю вопроса, после чего выпустил книгу, снял документальный фильм и организовал ряд сопутствующих выставок и мероприятий. В минувший понедельник выставка «Музыка на костях» открылась в московском музее «Гараж». 16 августа в её рамках состоялся музыкальный вечер, посвящённый этому эпизоду советской культуры. Присутствовавшим показали, как происходит запись песен на рентгеновские снимки, и какой результат получается «на выходе». © www.facebook.com/XRayAudioBook Цена буги-вуги «Рёбра» в Советском союзе записывали и продавали с конца 1940-х годов вплоть до появления магнитофонов в начале 1970-х годов. На рентгеновские снимки записывали музыку запрещённых в Союзе исполнителей. Или же исполнителей, пластинки которых стоили баснословных денег - мало кто мог позволить себе купить винил стоимостью в зарплату инженера. А благодаря «костям» рок-н-ролл, буги-вуги, бардовскую, эмигрантскую и цыганскую музыку можно было приобрести за один-полтора рубля. Впрочем, для студентов — основной аудитории фарцовщиков — и такие деньги были весьма ощутимыми. «В студенческие времена я на один рубль очень хорошо мог прожить весь день. И позавтракать, и пообедать, и поужинать, — рассказал RT советский и казахский музыковед, коллекционер и композитор Наум Шафер. — Мне это было не совсем по карману, потому что тогда я деньгами не располагал но, тем не менее, необходимые для себя вещи приобретал». «Ты готов был отдать душу за рок-н-ролл...» В магазинах такие пластинки, разумеется, не продавались, а приобрести их можно было на барахолках, в переулках и подъездах. Зачастую продавцы ходили по двое: один предлагал запись и договаривался о цене, а другой стоял неподалёку с набитым товаром чемоданом. В результате незаконной сделки меломаны получали тонкую пластинку с одной песней длительностью не более трёх с половиной минут. Качество у «костей» зачастую было отвратительным: шумы заглушали музыку. А порой вместо долгожданной композиции из проигрывателя доносились оскорбления в адрес желающих послушать зарубежных певцов. Тем не менее, такие записи расходились очень быстро, благодаря им советская молодёжь хотя бы имела представление о «другой» музыке. «Качество страдало, естественно. Но покупали потому, что недоступно было всё это дело», — поясняет президент Клуба филофонистов Константин Лаптев. Если же покупателю везло, из проигрывателя раздавались голоса Петра Лещенко, Леонида Утёсова, Вадима Козина, Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого, Фрэнка Синатры, вокалистов The Beatles, Чака Берри или Элвиса Пресли. Спустя три десятилетия после зарождения культуры «музыки на костях» Виктор Цой споёт: «Ты готов был отдать душу за рок-н-ролл, извлечённый из снимка чужой диафрагмы». Золотая собака Принято считать, что появлению «музыки на костях» меломаны обязаны жителю Ленинграда Руслану Богословскому, который изобрёл самодельный аппарат для звукозаписи и вместе с товарищами открыл подпольную студию звукозаписи «Золотая собака». «Внимательно изучив в студии Филона (основателя студии «Звуковые письма, у которого Богословский позаимствовал идею записи на полумягких дисках. — RT) принцип работы аппарата и проведя ряд необходимых замеров, Руслан сделал рабочие чертежи, после чего нашёл токаря-универсала, взявшегося изготовить необходимые детали. Короче говоря, летом 1947 года великолепный аппарат для механической звукозаписи был готов», — писал в статье для журнала «Пчела» поэт Борис Тайгин. Старые рентгеновские снимки создатели «Золотой собаки» брали в городских поликлиниках — медицинские работники были только рады избавиться от хлама. Вытачкой металлических резцов Богословский занимался самостоятельно, а резцы покупались на «толкучке» у Обводного канала. © www.facebook.com/XRayAudioBook Производством и продажей пластинок молодые люди зарабатывали более трёх лет, пока в Ленинграде не начались аресты причастных к этому бизнесу. Руслана Богословского осудили на три года, а Тайгина — на пять лет. Аппаратура была конфискована и уничтожена. Однако, выйдя на свободу, приятели по чертежам восстановили звукозаписывающий аппарат и вновь начали предпринимательскую деятельность. «Усовершенствованный Русланом аппарат теперь мог — шагая в ногу со временем — писать и долгоиграющие пластинки со скоростью 33 оборота в минуту! Филон посчитал это новшество излишним и по-прежнему записывал пластинки со скоростью 78 оборотов в минуту: так было быстрее и проще в изготовлении. Тем более что любители этих музыкальных жанров, изголодавшиеся за период нашего вынужденного отсутствия, покупали любые пластинки без особых претензий», — отмечал Тайгин. Спустя четыре года Богословского снова арестовали. За три года пребывания в лагере он придумал способ изготовления твёрдых пластинок в домашних условиях и выйдя на свободу, наладил производство дешёвых, но более качественных экземпляров — за что в третий раз оказался в тюрьме. Попытки советской власти искоренить «музыку на костях» так и не увенчались успехом. Однако спустя несколько лет это сделает прогресс: эпоха «рёбер» закончилась с появлением катушечных магнитофонов.