«Я никогда не стану придумывать постановку в расчете на звезд»

Летний Зальцбургский фестиваль – крупнейшее событие в мире оперы и классической музыки: он длится шесть недель, в этом году зрители смогут увидеть около 220 спектаклей и концертов. Программа фестиваля 2017 г. была сформирована новым интендантом: Маркус Хинтерхойзер, начинавший свою карьеру при интенданте-реформаторе Жераре Мортье в 1990-е гг., возвратился в Зальцбург, оставив ради этого пост артистического директора второго крупнейшего в Австрии фестиваля – Wiener Festwochen (Венские фестивальные недели). И уже успел снискать все возможные похвалы за умно составленную программу, за прицельно точный отбор авторов, постановщиков и исполнителей – сложное и тонкое искусство, требующее глубокого знания европейского музыкального и театрального контекста. Хинтерхойзеру удалось найти для Зальцбурга почти идеальный баланс между искусством для интеллектуалов и искусством для масс. О сложностях формирования программ, о русских дебютантах и новых художественных перспективах фестиваля его руководитель рассказал «Ведомостям». – По общему мнению, вам удалось составить чрезвычайно удачную программу после нескольких лет безвременья и междуцарствия на фестивале. Но более всего изумляет, как вам удается так точно угадывать, каких артистов, постановщиков, певцов стоит позвать на этот оперный проект, а каких – на другой. К примеру, вы пригласили в Зальцбург режиссера Питера Селларса – после долгого, очень долгого перерыва, затянувшегося на 17 лет, – и предложили ему поставить оперу «Милосердие Тита» Моцарта, т. е. материал, который идеально резонирует с личностью и эстетикой Селларса. А вот Андреасу Кригенбургу, мастеру социального театра, напротив, предложили поставить «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича, полную крови и боли. Как происходит выбор? – Безусловно, нужно очень многое знать об артистах, их бэкграунде, эстетике, чтобы понять, какой материал будет для них интересен, что может их воспламенить. И конечно же, это всегда мой субъективный выбор – не важно, оркестра ли, артиста или оперного названия: выбор не бывает и не может быть объективным. То есть здесь мои знания артистической среды и моя интуиция работают вместе: это всегда сочетание моего личного вкуса, эстетических пристрастий и, конечно, знаний о музыке и о музыкантах. При составлении такой сложной, многоуровневой программы, которую мы ежегодно представляем в Зальцбурге, нужно учитывать сотни факторов. Тут все взаимосвязано – финансовые и эстетические соображения. И это хорошо, что оперная программа нынешнего года состоит из таких разноплановых сочинений, как «Милосердие Тита» Моцарта, «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича, «Аида» Верди, «Воццек» Берга, «Лир» Раймана, «Ариодант» Генделя. На каждый такой проект мы стараемся собрать артистическую команду, т. е. создать созвездие, чтобы все гармонично сосуществовали друг с другом. Но все равно конечный результат непредсказуем. Невозможно предсказать успех или неуспех постановки заранее. Несомненно, что Питер Селларс – выдающийся режиссер и что Теодор Курентзис – один из выдающихся дирижеров нашего времени. И вся их команда – хор и оркестр MusicAeterna – работали здесь, на фестивале, с полной отдачей, интенсивно и упорно. И было очень интересно наблюдать, как тяжело ставилась «Леди Макбет». С каким трудом постановщик и певцы нащупывали свой путь к опере Шостаковича. Я видел много постановок Андреаса Кригенбурга и думаю, что он интуитивно чувствует природу музыкального. Я бы сказал, что он, несомненно, обладает интуитивным интеллектом – и это его выручает. – Ваш предшественник Александр Перейра проработал на фестивале недолго. Но даже за такой краткий срок он, на мой взгляд, успел наделать массу ошибок, хотя он человек, безусловно, опытный и... как бы это сказать, деловой. Так почему же он раз за разом так катастрофически промахивался с выбором постановщиков и певцов? – Я не могу ответить на этот вопрос. Но я глубоко чувствую, что Зальцбургский фестиваль создан и существует как фестиваль искусства. Да, на нем всегда выступают супермегазвезды, и часто именно они делают кассу. Не подумайте, что я плохо отношусь к звездам, – нормально отношусь. И все-таки Зальцбургский фестиваль не должен становиться фестивалем звезд – он должен оставаться фестивалем искусства, фестивалем, открывающим новые горизонты, фестивалем открытий. Важной культурной институцией, глубоко исследующей время и инициирующей острые дискуссии об актуальных проблемах нашего времени. Поэтому я никогда не стану придумывать постановку в расчете на звезд. Моя задача – подтвердить статус фестиваля, на котором во главу угла ставится искусство и познание, а не развлечение. – Мне кажется, что ваши идеи во многом созвучны идеям Жерара Мортье. Вы бы хотели превратить Зальцбургский фестиваль в фестиваль единомышленников? Первые шаги в этом направлении, насколько могу судить, уже сделаны: на фестивале дебютировал Теодор Курентзис со своим пермским оркестром, вернулся Селларс... – Ну, не только; я бы многих хотел включить в этот ближний круг. И Мариса Янсонса, которого я знаю много лет, и Уильяма Кентриджа, с которым мы делали проект на Wiener Festwochen: я пригласил его оформить «Зимний путь» Шуберта (этот проект был показан и в Москве в 2014 г. в программе фестиваля NET, сам Маркус Хинтерхойзер был за роялем. – «Ведомости»), и мы очень сблизились с ним тогда. Он настоящий гений, я считаю. То, как он поставил и оформил «Воццека», просто потрясает.