Главным событием фестиваля «Безумные дни» стало выступление Ансамбля ударных инструментов Марка Пекарского

В Екатеринбурге завершился масштабный музыкальный фестиваль «Безумные дни». Судите сами, 32 тысячи слушателей, 550 артистов и 100 концертов за три дня — такое музыкальное безумие возможно только в рамках этого фестиваля. В этом году тематическую направленность «Безумным дням» задавали «Ритмы мира». А жемчужиной программы стали выступления знаменитого Ансамбля ударных инструментов Марка ПЕКАРСКОГО. «ОГ» побеседовала с основателем и солистом необычного коллектива. Но прежде — немного о концерте и фестивале. Если в эти выходные вы оказывались в центре Екатеринбурга, то просто не могли не слышать барабанные ритмы. В амфитеатре перед ТЮЗом музыканты из музея «Барабанный дом» устроили настоящую феерию. Кто-то вовсю барабанил, кто-то весело отплясывал… И это далеко не единственная площадка фестиваля, где каждый мог выйти за рамки просто слушателя. В амфитеатре перед ТЮЗом музыканты из музея «Барабанный дом» устроили настоящую феерию: разогрев перед концертом Марка Пекарского и его ансамбля. Фото: Александр Исаков После такого аперитива настраиваться на концерт уже не пришлось. В большом зале ТЮЗа не было свободных мест, как не было и пустого пространства на сцене — буквально каждый квадратный метр был занят инструментами. Думаем, названия, большинства из них мы никогда не узнаем — помимо ксилофона, всевозможных тарелок и литавр было множество интересных экзотических приспособлений, и нам только предстояло узнать, какие звуки могут они издавать. А на середине сцены стоял… таз. Обыкновенный, хозяйственный. Мы, было, подумали, что его просто забыли убрать, но оказалось, что и это «ружьё выстрелит». Да и вообще, на концерте мы увидели, что нет практически ни одного предмета, из которого бы артисты ансамбля Пекарского не смогли извлечь музыку… — Марк Ильич, на сцене происходила магия. Мы даже не ожидали, что только на ударных можно исполнять такие разные произведения. А с чего началось много лет назад ваше увлечение ударными инструментами? — Да ни с чего. Оно началось у моего брата, который играл на трубе и был военным музыкантом. Когда мне было 13 лет, я мечтал стать актёром — какие ударные? И вообще, раньше ведь как было — что ни еврей, то со скрипочкой. А мне вдруг предложили ударные. Так я попал к педагогу, который на ксилофоне сыграл «Капитан, улыбнитесь» — проверил слух, оказалось, с ним у меня всё в порядке. Но поскольку я был уже великовозрастный, то не всё мне легко давалось. Я никак не мог понять, что такое триоли, и как правильно считать. Он на меня орал, дома я плакал тихо в подушку, но дело это почему-то не бросал (смеётся). — А сегодня не жалеете, что не стали актёром? — Но ведь мы всё равно лицедействуем. Только со звуками. Есть даже такой жанр — инструментальный театр, где инструменты — действующие лица, а мы в нём — кукловоды. — Сейчас у вас сотни инструментов, в том числе экзотических. А в советское время вы же не могли их откуда-то привезти… — Я ходил по помоечкам, по гаражам. Так у меня оказался целый арсенал монгольских и китайских тарелок. Они были не в очень хорошем состоянии. Я отдавал их друзьям-художникам — они их чинили. Однажды приехал в Советский Союз немецкий учёный, и с ним работала переводчица. Он был так ей благодарен, что прислал в подарок самый дорогой предмет своего хобби — он собирал африканские инструменты. Это был барабанчик, обтянутый кожей зебры. Они долго думали, куда его пристроить — журнальный столик — маловат… Решили продать. Я купил. Или хозяйственные магазины. Видели, как в одном из номеров музыкант играл на деревенских рукомойничках? «Танец в металле в честь Джона Кейджа» Николая Корндорфа в исполнении Ансамбля Марка Пекарского — поистине театральное действо. Фото: Александр Исаков Когда однажды я открыл одну американскую партитуру, там было написано — японские темпель-гонги. А где я их возьму? Я послушал пластиночку, пошёл в хозяйственный магазин, взял рукомойник, ударил — это было то, что я слышал на пластинке! Или сковородочки. Я целый год ходил в один магазин, продавщицы уже друг другу подмигивали — мол, опять этот двинутый пришёл. А я с камертоном подбирал сковородки — целую октаву насобирал. Позже стали попадаться профессиональные инструменты. Но и тут были проблемы, потому что дети были, а денег не было. Как-то завезли в Москву оркестровые колокола — стоили 1000 рублей, таких денег у меня, конечно, не было. Я стал звонить знакомым композиторам — даже Шнитке. Говорю: «Альфред, можешь дать взаймы?» А он: «Нет, вторую машину покупаю…» Многие отказали, а вот София Губайдулина тут же одолжила, хотя я ещё долго не мог ей отдать… — А сейчас как коллекция пополняется? — Коллекция — не то слово, это что-то такое, с чего пылинки сдувают. А у меня коллекция, которая работает. Таких проблем сейчас нет — доставай деньги, и всё будет. — В прошлый раз на «Безумных днях» было представлено шоу японских барабанщиков… — Я это не люблю. Меня тут попросили на радио их отрекламировать, спросили «что это вам даёт?», я не сдержался и сказал: щекотку для спинного мозга. Я же люблю музыку для головного мозга. Эти артисты выезжают к морю и соревнуются, кто громче — волны или их барабаны тайко… Это не музыка, а скорее спорт. Это театр, который я не очень люблю. Изображение ритуала, а не ритуал. — Вам наверняка приходилось бывать на настоящих ритуалах? — Да, например, я был на Гаванской книжной ярмарке — самой большой в Латинской Америке — сходил на ритуал представителя народа йоруба — выходцев из Нигерии. Это был ритуал культа сантерии — сегодня он существует только на Кубе, а в Африке уже забыт. Это транс, общение с богом — все вокруг тоже начинают биться в каких-то судорогах. Это очень сильно, но не всем советую. Марк Пекарский. Фото: Александр Исаков — У вас на концерте был сольный номер, который завораживает, гипнотизирует, где вы играете на инструменте, похожем на коробочку. — Да, такой ящичек — лог драм (барабан-бревно) — древний африканский инструмент. Если в дерево попадает молния, или его выедают насекомые — остаётся пенёк, вот этот материал начинает звучать. — Успели ли вы почувствовать ритм Екатеринбурга, со звучанием какого инструмента сравнили бы его? — Я не привык ассоциировать города со звуками. Но я у вас бывал много раз, последний приезд был года четыре назад, и совершенно точно — это совсем другой город. У Екатеринбурга сейчас другая тональность, это провинция в хорошем смысле этого слова. Но чтобы прочувствовать город, нужно побывать в гостях. Так что приглашайте — споём и посмотрим, как же ваш город звучит! Ансамбль Марка Пекарского на «Безумных днях» в Екатеринбурге. Фото: Александр Исаков Опубликовано в №164 от 6.09.2017 под заголовком «Ритмы Марка»