«Не боюсь раскачивать лодки». Константин Рубинский о современном искусстве

Челябинская интеллигенция обсуждает международный фестиваль современного искусства «Дебаркадер», который в третий раз отгремел на площадке Государственного исторического музея Южного Урала. После закрытия кинофестиваля «Полный артхаус» он, пожалуй, остался одним из самых значимых культурных событий Челябинска. В рамках выставки «Искусство без границ» свои работы представили художники и фотографы из Испании, Венгрии, США, а также основоположники уральского авангарда из Екатеринбурга. А ещё были кинопросмотры, поэтические чтения и мастер-классы. О том, чем запомнился фестиваль, как жители Челябинска относятся к современному искусству и что общего между советскими революционерами и российскими либералами, мы поговорили с одним из кураторов фестиваля поэтом Константином Рубинским. Синтез музыки, слова и танца Екатерина Степанюк, «АиФ-Челябинск»: Константин, многим до сих пор непонятно, почему фестиваль носит такое название. Константин Рубинский: Как мне кажется, музей на берегу Миасса выступает неким культурным островом или мысом. А дебаркадер, как часть пристани, в данном случае оказывается своеобразным местом отплытия для тех, кому интересно двигаться в сторону современного искусства. - Думаете, челябинцы могут понять такое искусство? - Почему нет? Понятно, что для людей, воспитанных на классике, академической культуре, восприятие актуального искусства — достаточно сложная история. Но так же, как музыкальный слух, у человека нарабатывается и понимание современного искусства. Главное — не отвергать бездумно, даже когда есть такое искушение, а вглядываться, вслушиваться. Безусловно, современное искусство сложнее, оно не имеет ореола бесспорности и освоенности, который свойственен классике. Придётся прилагать усилия, вдумываться. Традиционное, академическое искусство – это эскалатор, который везёт тебя сам. А современное можно сравнить с неработающим эскалатором. Когда ты встаёшь на него и вдруг понимаешь, что не едешь без собственных усилий, надо работать ногами, мышцами. Двигаться самому. Довольно благодатная практика, когда люди начинают напрягаться, когда спадает эта привычность восприятия. - И вы видите это желание у окружающих? - Мне кажется интересным то, что мы придумываем, и какие гости к нам приезжают. Мы с моей коллегой, поэтом и куратором поэтического направления Наталией Санниковой пригласили поэтов из Москвы и Екатеринбурга. Вот только некоторые имена гостей: Данила Давыдов, Леонид Каневский, Дана Курская, Оксана Васякина, Максим Амелин, Екатерина Симонова, Александр Гаврилов, Илья Кукулин, Николай Звягинцев. Фестиваль задумывался, как синтез нескольких искусств – мы сотрудничаем с фотографами, музыкантами, художниками, театром современного танца Ольги Пона. Это своеобразная творческая лаборатория, по итогам которой новые творения и новые смыслы появляются прямо на фестивале. Например, в проекте «НЕШУМЫ» создаётся некое мистериальное действо, где поэт, автор электронной музыки и танцоры сплетают единый этюд, единую картину, причём это происходит без единой совместной репетиции: для поэтов музыка и хореография остаются сюрпризом до последнего, им приходится практически импровизировать. Маленькая культурная революция - Видела, как на открытии «Дебаркадера» некоторые не понимали происходящего, возмущались. К чему вообще было это заматывание плёнкой, летающие мешки мусора и скотч на полу? - Должно быть, эти люди давно не были в театре. Лично мне как раз пришёлся по душе этот перформанс, хотя я не имею к нему отношения. Нынешний фестиваль посвящён круглой дате: столетию Октябрьской революции, и открытие показало события столетней давности, осознанные через интересный метафорический визуальный ряд, который отлично считывался. Понимаете, никто не может понять, например, иностранный язык с полтычка, его надо сначала учить. «Просто и понятно» сразу не будет. Искусство не обслуживает наши интересы и представления о простом и красивом. Особенно, современное искусство. Перформанс под названием «Энергия арт-революции» на открытии был своеобразным уличным театром. Я, наоборот, заметил, как люди зашли с улицы, увидев происходящее, и замерли. Заметили, какой потрясающий эффект получился, когда деревянные звёзды сгорели? Они начали тлеть на ветру. То есть ветер тоже играл за нас, за современное искусство. - Почему, кстати, темой выбрана именно революция? Хотите сделать какой-то вызов обществу? Не боитесь расшатать лодку? - Эта фраза и моего спектакля о Соне Кривой! (смеётся) Нет, почему вызов, просто круглая дата. Идея про революцию достаточно условная. Речь, скорее, о культурной революции, правда, без выстрела «Авроры», хотя у кого-то была и такая идея, чтобы «Аврора» плыла по реке Миасс. Искусство и создано, чтобы раскачивать лодки. Лодки унылых клише, устоявшихся представлений. Иногда надо окунуться в холодную воду, чтобы понять, что давным-давно живёшь и мыслишь как бы по инерции. Пожертвовать кожаным диваном - Главным событием фестиваля называют спектакль «Ты меня любишь, Соня Кривая?» по вашей с Полиной Бабушкиной пьесе. Вы так неожиданно сравнили революционеров и современных либералов. Но в итоге все оказались несчастливы, всех ждал плохой финал. - Во-первых, совсем не плохой, потому что многие герои вышли из этой истории другими, обновлёнными. Они вынесли горечь разочарования, и вместе с тем стали что-то тоньше чувствовать и понимать. Речь идёт о том, что время предъявляет к нам определённые требования, и в них всегда заключен вопрос: чем мы можем пожертвовать и что сделать для того, чтобы что-то поменять. Неважно - в окружающем мире или в самих себе. Это сравнение времён приводит к мысли, что сегодня мы на пожертвование собой не очень способны, этакие конформисты в большинстве своём. Сравнивая Соню Кривую, которая без оттенка сомнения отдавала себя делу, и современного молодого человека, я понимаю, как сложно пожертвовать кожаным диваном. Я это вижу во всех, в том числе в самом себе. Главный диссонанс заключается именно в этом. Соня несчастлива, потому что она сильная. Значит, не так уж несчастлива. А мальчик несчастлив, потому что слабый. Потому, что предаёт себя. - Спектакль получился очень провокационным, там есть ненормативная лексика, слышна критика власти и порицание народа за бездействие. - Ну вот ещё Пушкин писал стихи с ненормативной лексикой. И в «Борисе Годунове» критиковал власть и говорил: «Народ безмолвствует». То есть, делал ровно то же самое. - Такая постановка может выйти за рамки музея на большую сцену театра? - Интересно, что московские гости, в том числе поэт Николай Звягинцев, которые первый раз приехали в Челябинск и попали на постановку в подвальчике музея, как говорят, с корабля на бал, сразу удивились: «Слушайте, какой Челябинск оппозиционный город!» Мне кажется, что если мы говорим о современном искусстве, как действительно актуальном явлении, то оно должно быть созвучно сегодняшнему времени. И меня больше всего раздражает замалчивание тех вещей, которые сегодня существуют, которые «болят». Поэтому считаю, что для Челябинска это интересная история. Прежде такого откровенного высказывания на театральных сценах города я не встречал. Но думаю, что этот спектакль невозможен на репертуарной сцене не потому, что он идеологически напряжённый, а в силу его особенностей. Это такой фестивальный арт-проект, больше даже эскиз спектакля, набросок, собранный за короткий отрезок времени режиссёром Олегом Хаповым. Это жанр псевдо-вербатима, где герои говорят письмами, обращаются друг к другу текстами. Но в отличие от вербатима подлинного, где используется исключительно документальный материал, в этом спектакле часть монологов, безусловно, вымышленная. Хотя частично, например письмо Сони Кривой перед смертью, – это реальный текст. И всё же есть планы показать спектакль на Ночи музеев и ещё каких-нибудь фестивалях. Уезжаю и возвращаюсь - Как относитесь к ликвидации киноцентра имени Леонида Оболенского и закрытию фестиваля «Полный артхаус»? - Безусловно, для культурной жизни Челябинска это плохо. Я ходил на «Полный артхаус» в прошлом году, знаю людей, которые его организуют. - В социальных сетях в последнее время бурно критикуют Челябинск и обсуждают необходимость переезда. Отчего вы до сих пор не уехали? - Я часто уезжаю из Челябинска - по работе и по отдыху - и часто возвращаюсь. Это моя родина, пока мне здесь интересно и важно быть, здесь есть, чем заниматься. Если пойму, что стало совсем безвоздушно, рассмотрю иные варианты. - Поделитесь ближайшими планами по преображению Челябинска? - Сейчас активно сотрудничаю с камерным оркестром «Классика», делаем литературно-музыкальные проекты. В ближайших планах – «Нобелевские лауреаты. Литература» - в Челябинской филармонии. Это авторский цикл концертов с хорошей музыкой и лучшими российскими артистами. Недавно с Наталией Санниковой проводили в галерее современного искусства «ОкNо» просветительский цикл лекций о современной поэзии «Подрамник». Конечно, надеюсь, будем продолжать работать и с «Дебаркадером». Досье Константин Рубинский родился в 1976 году в Челябинске. Окончил Челябинский музыкально-педагогический колледж и Литературный институт им. Горького. Член Союза писателей России. Лауреат литературных и педагогических премий. Автор либретто, поэтических текстов, музыки и аранжировок к операм, мюзиклам, хореографическим и литературным спектаклям. Театральные работы по либретто Рубинского неоднократно получали национальную премию «Золотая маска». В 2002 году стал лауреатом президентской премии за работу с одарёнными детьми.