Давид Папава – сын страны с великой культурой
Давид, мы с Вами познакомились в Грузии в рамках литературного фестиваля. Скажите, что для Вас литература? Литература является неотъемлемой частью театрального искусства. Поэтому мне как режиссеру интересно знакомство и совместная работа, с современными писателями, которые приезжают в Грузию, в частности на литературные фестивали. О Гильдии писателей я узнал от моего московского друга актера Михаила Сафронова. Он мне предложил участие в фестивале “Грузинская весна”, организованном МГП в 2016 году в Тбилиси, и проведении мастер-классов для писателей по теме “Адаптация-инсценировка классического романа для сцены”. Уверен, за эти пару недель, проведенных вместе, мы многому научились друг у друга и заложили фундамент для будущего профессионального сотрудничества. А теперь о себе. Вы актер и театральный режиссер. А можете ли сказать, когда Вы впервые повстречались с театром? Как это было? Я родился в 70-ые годы в Тбилиси. Пожалуй, то был самый благополучный период Советского государства. Будучи детьми, театр мы знали не понаслышке, а были частыми гостями театральных залов. Еженедельные походы в Театр юного зрителя были нормой. Но первая встреча с театральным зрелищем, которое потрясло мое детское воображение, состоялась все-таки в дошкольном возрасте на улицах Тбилиси. Дело в том, что у нас ежегодно в октябре проводится праздник “Тбилисоба”. Это очень красочное празднество. На улицах города выстраиваются десятки площадок для фольклорных концертов и театрализованных представлений, а так же организуются самые различные выставки и базары. Крестьяне со всех концов Грузии везут фрукты, овощи и конечно благородное домашнее вино. Атмосфера – радостная и счастливая. В общем нечто похожее на празднество Дионисия, проводимое в Античной Греции. Одними из главных участников этих действ, как и в античные времена, у нас в Грузии были “Берикеби” – переодетые в мифологических богов и персонажей актеры. В России есть схожая традиция ярморочных “Ряженных”. Берикеби тут же на открытых площадках играют перед веселой толпой свои незатейливые, но очень озорные сценки. Вот одно из таких зрелищ и стало моей первой встречей с театром. Есть ли в Вашем роду актёры или кто-то, связанный с театром или с другим творческим искусством? Нет среди близких родственников таких нет. Мой отец был виноделом, а мать – экономистом. Хотя сценарист фильма А. Тарковского “Иваново Детство” Михаил Папава приходится мне двоюродным дедушкой. Застать живым мне его не удалось, но, вероятно, гены делают свое дело! Занимались ли Вы в детстве в каких-то творческих студиях? В театральные студии я не ходил, но зато в период каникул на дачах мы с друзьями устраивали театральные представления. Сами придумывали и писали тексты, сами строили незатейливые декорации и сами же играли. Успех был всегда гарантирован. Радость и овации родителей, да и соседей-дачников несравнимы ни с каким профессиональным театральным успехом. Да и та энергия, энтузиазм, с которым мы создавали спектакли, к сожалению, не всегда присутствует в работе профессиональных трупп. Хотя, думаю, именно та радость творческого процесса, испытанная мной в детстве, и является одной из главных причин – почему я выбрал театр. Мечтали ли Вы быть актёром в детстве? Что больше хотелось: играть на сцене или сниматься в кино? Театр или кино? Однозначно – театр! Это моя стихия! Именно театр меня всегда влек и завораживал. Каждый день, проведенный в театре, в кругу друзей-актеров, музыкантов, художников, каждая репетиция, каждая минута творческого процесса – несут невероятное счастье и радость. Ведь только так возможно создать нечто ценное. Конечно, это касается любой профессии. Хотя осознание того, что я хотел бы заниматься театром профессионально и на всю жизнь пришло позже годам в 19-ти. Фото из архива автора Как и когда Вы приняли решение стать актёром? Будучи уже студентом медицинского института, как-то случайно я оказался в театральном закулисье, где актеры, ожидая репетиции, о чем-то говорили, шутили, рассказывали об историях, произошедших на недавних гастролях. И тут, сидя скромно в уголке комнаты и слушая их рассказы, я впервые в своей жизни почувствовал, что это то место и те люди, с кем я хотел бы провести всю свою жизнь. А театр – есть мое призвание! С той самой минуты, вплоть до сегодняшнего дня, я ни разу не пожалел о выборе. Все остальное складывалось, как говорится, по велению свыше. Поступление в Москву во ВГИК, а позже и на курс режиссуры. Кто стал Вашими учителями, больше всего повлиял на актёрское становление? Мне очень повезло с педагогами. Моим первым учителем во ВГИКе был Алексей Владимирович Баталов. Всеми любимый, величайший актер и педагог. Да, что и говорить, легенда советского и мирового кино. Личностей такого масштаба, пожалуй, сегодня уже просто нет. Помимо азов актерского мастерства Алексей Владимирович обладал уникальной интеллигентностью и эрудицией. Он, прежде всего, воспитывал в нас порядочность, правильное отношение к профессии и самой жизни. И конечно для меня, тогда ещё совсем мальчишки, общение с таким мудрым и глубоким человеком не могло пройти бесследно и не сформировать то мировоззрение и жизненные ценности, которые, надеюсь, и по сей день являются внутренним стержнем моей индивидуальности как художника, так и человека. Позже, когда я решил учиться режиссуре, именно Алексей Баталов посоветовал мне вернуться на родину в Тбилиси и обучиться этой профессии, по его же словам, в то время у величайшего педагога всего СССР – Михаила Туманишвили. “Батони” Миша, как его с любовью называли, был действительно уникальным явлением в театре 20 века. Прежде всего, как режиссер, чьи спектакли покорили сердца зрителей и критиков всего мира. Велика его заслуга и в создании уникального и единственного в своем роде “театрального метода формирования молодых режиссеров”. Нечто подобное сделал Константин Станиславский, создав систему развития актера психологического театра. А вот до Туманишвили никто не делал подобного для режиссеров. Именно благодаря этому методу, Батони Миша взрастил целую плеяду великих режиссеров, прославивших грузинский театр. Одно имя Роберта Стуруа говорит за себя. Конечно, пять лет интенсивного обучения в мастерской Туманишвили и овладение его методом не могли пройти зря. И даже сегодня работая над новым спектаклем, я время от времени заглядываю в старые студенческие конспекты с лекций дорогого Батони Мишы. Затем была ещё одна встреча с великим британским режиссером и педагогом Питером Бруком, который пригласил меня на стажировку к себе в театр в Париже. Как видите, судьба была очень благосклонна и позволила мне работать и учиться у великих педагогов. Ваши театральные и киноработы, расскажите о них? Было много интересных работ, как в театре, так и кино. Пока жил в Грузии работал в театре им. Грибоедова, где сыгранно мною около 20 спектаклей. После переезда в Лондон, будучи иностранцем со свойственным акцентом, работал в основном в кино с крупными голливудскими режиссерами и великими актерами. Снялся дважды с моим любимым актером Антони Хопкинсом. Хотя… роли были не из главных. Фото из архива автора Как влияют роли на Вашу жизнь, характер? Все зависит от глубины роли и глубины самого актера. Известный факт, что роли Гамлета доводили многих великих актеров до психушки. А прикосновение к тексту “Макбета” почти всегда чревато с мистическими происшествиями. Надо помнить, что работа над ролью связанна с перевоплощением в дух, судьбу другого человека. И если актер чувствителен, талантлив… тот самый дух влияет на индивидуальность. Иногда воспаряет, а иногда, как с примером Макбета и Гамлета, способна подавить. Хотя у каждого актера, как у хорошего психиатра, должен быть свой метод зашиты и очищения от ненужной энергии. Почему Вы решили стать режиссером? К режиссуре я пришел не сразу. Лишь после нескольких лет профессиональной актерской деятельности. За время работы в театре во мне вызревали какие-то идеи спектаклей. Затем стал писать сценки, позже все превратилось в несколько пьес. Стал с друзьями-актерами пробовать их поставить. Мы устраивали закрытые показы. Зрителям и актерам, работающим со мной, все это очень нравилось, да и мне процесс режиссерского творчества доставлял огромную радость. Вот я и решил попробовать обучиться этому делу профессионально. Где и что Вы поставили как режиссер? За 20 лет режиссерской деятельности мне удалось поставить около 30 спектаклей. Основная их часть была осуществлена в Лондоне, где я руководил театральной компанией “Лаборатория”. Ставил в Латинской Америке, в нескольких Европейских странах, Южной Африке, России, Грузии. Отличается ли зритель в разных странах? Зритель везде разный. Пожалуй, самый терпимый и доброжелательно расположенный, конечно, в Британии. Знающий и искушенный – в России. А вот самый критичный – в Грузии. Латинцы воспринимают спектакли с детской веселостью, прямо из зала могут позволить себе выкрики в адрес героев, а порой – подтанцовывать и подпевать по ходу спектакля. Фото из архива автора Расскажите о работе с Габриэлем Гарсиа Маркесом над инсценировкой книги “Сто лет одиночества”. Как началось и сложилось ваше сотрудничество. Подобные невероятные встречи и события, которые редко, но все же происходят в нашей жизни, заведомо не спланируешь. Так произошло и в случае с Мaркесом, когда, судьба свела меня с одним из ярчайших, гениальнейших писателей не только 20 века, но, пожалуй, и во всей истории мировой литературы. Да ещё где? В Колумбии – на родине писателя, на тех самым берегах Карибского моря, в регионе реки Магдалены, в том чудесном мире, который живет в книгах Маркеса. Именно там, где даже воздух пропитан магическим реализмом, но лишь благодаря таланту Гарсия Маркеса, культура и люди этого региона стали столь любимыми и близки каждому почитателю его литературы. Все же самой невероятной оказалась причина нашей встречи – моя театральная постановка величайшего романа “Сто лет одиночества”, а мне суждено было стать первым режиссером, кому сам автор после 40 лет отказов наконец-то позволил прикоснуться к этому шедевру. Честно говоря, и до сегодняшнего дня я не нахожу ответа на вопрос: почему я? Чем это я заслужил перед небом подобную милость? Знаю лишь одно, что время работы над спектаклем и будущая его судьба абсолютно перевернули мою жизнь и стали ярким, волшебным событием во всей моей театральной деятельности. Премьера была приурочена к 80-летнему юбилею, который очень пышно отпраздновала вся Колумбия. Единственное условие, которое поставил мне Маркес, работать будешь в Картахене, жить в моем доме под присмотром моих четырех сестер, брата и жены. Наверное, вы знаете, что роман автобиографичен, а его персонажами являются прототипы семьи самого Маркеса. Получается, что те самые Амаранта, Ребека, Хосе Аркадио Буендиа, Урсула, Аурелиано должны были стать моим каждодневным окружением. Ну, разве это не фантастика, разве такое можно заведомо запланировать?.. С той минуты я погрузился в волшебный мир магического реализма Маркеса и очень скоро стал ощущать себя частью его мира, одним из героев романа. Подобно тому приехавшему европейцу итальянцу Пьетро Креспи – томился от жары, влюблялся в гордых красавиц-колумбиек, в компании старых рыбаков и танцоров сальсы до утра пропадал в танцевальных барах. Во время репетиций мы все – актеры, музыканты и те, кто был вовлечен в процесс, жили в огромном, старом доме, погруженном в джунгли. Дом превратился в своего рода монастырь со строгим режимом. Каждый день начинался с обшей медитации на веранде в шесть утра. Под звуки экзотических птиц, залетевших в комнату, колибри репетировали до заката солнца. Часто к нам заходили сестры, члены семьи Маркеса, приносили семейные фотографии, реликвии, какие-то предметы домашнего обихода, которые впоследствии стали нашим реквизитом. Рассказывали нам связанные с семьей истории, тем самым наполняя нас и спектакль тем необходимым, уникальным духом, который ни один режиссер не способен самолично привнести в работы. Репетиционный процесс шел, словно сам собой, без усилий. Идеи, решения сцен возникали в моей голове во время утренней медитации, и с первой же репетиции с актерами сцена была готова. Так мы пришли ко дню премьеры, когда в зале собрались вместе с важными международными гостями около 200 представителей семьи Гарсиа Мaркесов. Братья и сестры Маркеса смотрели на сцену, на самих себя, воплощённых актерами героев. Вместе с ними смеялись и плакали. Это было незабываемое зрелище. Премьера прошла с огромным успехом, нас хвалили и те, кто с самого начала сомневался, что возможно сценически поставить этот роман, да тем более – режиссером-иностранцем. Но самые лестные слова я все же услышал от самого автора: “Молодец, Давид, видно сынок, что ты воспитывался в стране с великой культурой”. Давид, Вы еще и педагог. Где и кого обучаете? Работать с актерами как педагог я начал ещё в Лондоне 15 лет назад в театральном институте. С той поры довелось поработать со студентами в разных странах: Колумбии, Аргентине, России, Грузии. Не редко получая приглашения от различных театральных училищ или групп, веду интенсивные мастер-классы на период 5-7 дней. Опыт работы и многолетние театральные исследования позволили мне разработать собственную технику, которой я пользуюсь в работе со студентами, а так же с актерами во время театральных постановок. Фото из архива автора Сегодня в век интернета и информационных технологий, как Вы думаете – каковы перспективы театра в будущем? История театрального искусства насчитывает тысячелетия и, не смотря на то, что время от времени человечество открывает новые формы обмена информацией, нисколько не сомневаюсь, что театр не утратит свою актуальность. Например, в 20 веке было изобретено кино, телевидение, интернет. С появлением каждого из них возникали опасения, что театр не выдержит конкуренцию и утеряет интерес зрителя. Но как видите, этого не произошло. Посмотрите – театральные залы Лондона, Москвы, Берлина полны, часто не достать лишнего билета. А это значит – человеку не достаточно забивать свою голову и душу лишь сухой, бездушной информацией, которой заполнены интернет и телевидение. Напротив, устав от нее, человек нуждается в живом контакте, энергии и пробуждающей мысли, именно в том, чем способен наполнить человека лишь театр. В этом и есть его уникальность. Так что я спокоен за театр! Но театр останется живым лишь в том случае, если будет двигаться вперед, совершенствоваться, не покроется пылью, a будет оставаться современным как по содержанию, так и по форме. Несколько слов о предстоящем фестивале “Под небом Грузии” в 2018 году, в каком статусе Вы принимаете участие в нем, что особенное готовится на этот раз? Как раз один из предстоящих спектаклей, премьера которого должна будет сыграна следующим летом во время фестиваля “Под небом Грузии” в 2018 году в Тбилиси, является интернациональным проектом, который осуществляет Международная гильдия писателей при участии немецкого, грузинского и русских театров. Уверен это будет очень интересный процесс работы. Верите ли Вы в судьбу? Какова роль случая в Вашей жизни? Да, в судьбу я, конечно, верю. История Царя Эдипа – лучшее тому доказательство. Но нашими поступками и деяниями мы способны менять вектор движения судьбы – ее развертывание. А описания невероятной истории, связавшей меня с Габриелем Гарсия Маркесом, становится очевидным, что именно судьба и является главной направляющей силой в моей жизни. Хотя убежден, что все наши удачи, падения и взлеты, происходящие во внешнем мире, связаны с процессами, протекающими в глубинах нашего духа. Так что очень много зависит от нас самих. Мы рождаемся с определенной кармой, но на протяжении жизни способны ее менять. Это древнее знание – и оно безусловно. Каждый человек в какой-то период своей жизни задумывается, для чего он пришёл в этот мир. В чём Вы видите смысл своей жизни? Как пишет Данте Алигьери, смысл жизни человека должен лежать в ежедневной работе на пути совершенствования сознания и духа. И каждый порядочный человек должен стремиться к этому – стать лучше, мудрее, добрее, светлее. А обретя мудрость и наполнив свое сердце любовью, делиться этим богатством с ближними. Наверное, и для меня этот принцип является основным в видении смысла жизни. Конечно же не всегда все удается делать, как хотелось бы, но стараюсь путем своей профессии, через спектакли передать эту энергию зрителю. Вдохнуть в него Веру, Надежду, Любовь.
