Цирюльник из Краснодара всё уладил в Москве!

Закаленные в боях" старожилы труппы выступили во второй премьерный день. Их же мы услышали и 3 октября в "Новой Опере" в рамках II фестиваля музыкальных театров "Видеть музыку". Новая встреча со старыми добрыми знакомыми, запомнившимися по премьере в Краснодаре, интереса к созданным ими вокально-актерским образам ни на гран не снизила. Напротив, спектакль годовой выдержки, словно хорошее итальянское вино с музыкального виноградника Россини, в вокально-актерском и оркестрово-симфоническом букете приобрел лоск и аромат пленительной терпкости. К этой хрестоматийной партитуре в Краснодаре обратились в год 200-летия ее создания, и творческий результат основательно продуманного шага целого коллектива предстает впечатляюще весомым! Фото: Елена Лапина Тройка постановщиков спектакля – петербургская. "Под крылом" маэстро Владислава Карклина (главного приглашенного дирижера краснодарского Музыкального театра) – молодые творческие силы: режиссер Николай Панин и художник Елена Олейник. Костюмы и сценография тонко стилизованы под XVIII век, а опера звучит на итальянском, и этот проект – веский довод в пользу того, что постановка в России иноязычных опер на языке публики – вовсе не безусловный императив. В Краснодаре, что вполне обычно, спектакль сопровождается супратитрами на русском, но на сей раз в Москве – в силу, похоже, досадного форс-мажора – их не было. Тем не менее, и это не беда! На всё происходящее на сцене публика реагировала очень живо, ведь всё было абсолютно понятно и без перевода, а это значит, что баланс постановочной и музыкальной компонент, визуальной и вокально-драматургической эстетики был просчитан вдумчиво адекватно и действенно. Часто "Цирюльника" ставят, как сплошную карусель гэгов, когда вместе с водой, то есть игрой, незаметно выплескивается и ребенок, то есть музыка. Для режиссера этого спектакля высший закон, формирующий его собственное творческое кредо, – сама партитура. И важно, что сложился не только тандем "режиссер – художник", но и не менее органичный тандем "режиссер – дирижер". В итоге подчеркнуто классическая постановка вовсе не архаична, а оригинально нова. К тому же, при всей живости мизансцен она "созерцательно спокойна", и на восприятие музыки это влияет однозначно благотворно. Фото: Елена Лапина В опере – два акта, четыре картины: из них лишь первая – перед домом Бартоло в Севилье, а три – внутри него, но грань между экстерьером и интерьером размыта. Мы сразу же попадаем в мир "волшебно-реалистичной" абстракции, замкнутой на Бартоло, докторе "всяческих" наук. "Всяческинаучные" приборы, механизмы, ружья и пушки в его кабинете причудливо вбирают в себя весь спектр "исканий" старого ханжи и брюзги. В них весьма преуспела и его подопечная Розина. В саму же нехитрую интригу главного "квинтета" (Розина, Бартоло, Альмавива, Фигаро и Базилио) вплетены и комичные врезки со слугами. Забавный мим Амброджо (Сергей Тесля), пытаясь защитить дом от незваных гостей, постоянно подпадает под "физическое воздействие" непреодолимых внешних сил. Кроме речитативов, у пикантной вдовушки Берты, имеющей виды на холостяка Бартоло, – весьма непростая эффектная ария, и всю эту партию прекрасно проводит Анастасия Подкопаева. Цикличное повторение рецидивов со слугами идет с нарастающим итогом: всё изящно и не утомляет. Переход количественных изменений в качественные в полной мере проявляется в хоровых финалах обоих актов, выстроенных замечательно и с музыкальной точки зрения (хормейстер – Игорь Шведов). Мизансцены персонажей-архетипов и служебных типажей, основанные на концепции здравого смысла, ясности и простоты, говорят за себя даже без слов. Они далеки как от карикатур-штампов, так и от изрядно набившего оскомину радикализма: эффект упоительной ярко-театральной зрелищности на этом и зиждется. Сегодня остросоциальная подоплека сюжета Бомарше, пожалуй, всё же утратила для нас былую актуальность XVIII века, и либретто Стербини мы воспринимаем, как забавную жизненную мелодраму: комедия нравов невольно превратилась в комедию положений. И бежать от этой метаморфозы вовсе не надо! Главное – четко расставить психологические приоритеты и в героев этой комедии положений вдохнуть подлинную театральную жизнь. Но как раз в этом аспекте у постановки проблем вообще никаких нет! Год назад цирюльник из Краснодара по имени Фигаро, направляемый по течению спектакля всей постановочной командой, прекрасно разрешил сюжетную коллизию на родной сцене: влюбленные сердца Розины и Альмавивы соединились, а ханжество Бартоло и Базилио было весьма эффектно посрамлено. На сей раз этот же цирюльник не менее прекрасно всё уладил в Москве! Фото: Елена Лапина Год назад высокий режиссерский и музыкальный тонус спектакля поддержал, без сомнения, достойный, хотя и отчасти неровный в стилистическом плане ансамбль певцов-солистов: Розина – Наталья Бызеева, Альмавива – Владислав Емелин, Фигаро – Владимир Кузнецов, Бартоло – Алексей Григорьев, Базилио – Владимир Гадалин. И на этот раз в Москве свои известные, популярные в народе хиты-арии, равно как и ансамбли, каждый из них представил весьма значимо, музыкально выпукло, с подлинным сценическим куражом. Но также ощущалась и заметная прибавка мастерства в речитативах secco: при всей их кажущейся простоте, они далеко не просты, и на премьере у ряда певцов еще "проседали". Говорить о режиссерско-постановочных "спецэффектах" спектакля, о его удивительно тонкой психологической настройке, о качественной работе художника по свету Ивана Лапина, о внедрении в визуальную ткань постановки интересного видеоконтента Татьяны Барановой, безусловно, можно и нужно, но описывать все оригинальные придумки режиссера и художников – задача для рецензента явно неблагодарная, будь то хоть премьера, хоть нынешний спектакль в Москве. Всё это надо непременно увидеть! Увидеть хотя бы один раз! Год назад ваш покорный слуга далеко неслучайно поймал себя на мысли, что краснодарский "Цирюльник" – один из тех спектаклей, на которых хочется побывать снова. И как же здорово, что, благодаря фестивалю "Видеть музыку", это, словно по волшебству, стало возможным!