Три семьи. Классика на современной сцене от «Золотой маски»
Слишком «традиционная» постановка может показаться скучной, а слишком авангардная – отпугнёт, того гляди, почтут насилием над классикой. Три спектакля-лауреата «Золотой маски», которые ульяновцы посмотрели в сентябре, счастливо избежали этих крайностей. Впрочем, сам статус лауреата такой премии – гарантия, что плохого не покажут. «Чайка. Эскиз» Спектакль Ярославского академического театра драмы им. Волкова «Чайка. Эскиз» по пьесе Чехова – это удачный ответ на вопрос «как ставить». Ответ, который даёт режиссёр-постановщик Евгений Марчелли, в общем, очевиден: в очередной раз вчитаться в канонический текст, читать между строк, искать то, что вызвано к жизни новым временем. А зрителям, когда отгремят аплодисменты, важно понять, про что был спектакль. Эта «Чайка» – про соперничество, в первую очередь, между юной Ниной Заречной (Алёна Тертова) и стареющей Аркадиной (Анастасия Светлова). С одной стороны, это состязание актрис: на стороне первой – молодость, жажда жизни и творчества, энергия и целеустремлённость, у второй – опыт, чувство собственного достоинства, репутация в обществе, деньги. Но это и борьба двух женских самолюбий. В одной из сцен Нина, влюблённая в писателя Тригорина, сидит у него на коленях и с вызовом глядит на старшую соперницу. Но если борьбу за безвольного Тригорина Аркадина выигрывает, соблазнив того уютной рутиной жизни, то победа на театральных подмостках, по мысли режиссёра, останется всё-таки за Ниной. В начале спектакля знаменитый монолог «Люди, львы, орлы и куропатки... » она бубнит схематично и второпях, боясь забыть текст, то этот же монолог в финале спектакля произносит опытная, умудрённая жизнью и талантливая актриса, упоённая своим ремеслом и в этом превосходящая Аркадину. Две эти женские роли – ключевые, они отданы сильным актрисам, это самые яркие роли в спектакле. Этот спектакль и про то, от чего можно отказаться во имя славы и успеха. Аркадина, например, отказывается от материнской привязанности к единственному сыну и в итоге теряет его. Нина же на пути к столичным подмосткам отказывается от искренней любви Треплева, от родительского дома, от провинциального уюта, от «нормальной» семьи. Покинутый матерью и возлюбленной, а впоследствии и утративший – без поддержки любовью – божью искру таланта, ранимый холерик Треплев сводит счёты с жизнью. Несмотря на тонны любви и её трагическое наполнение, режиссёру удалось выдержать чеховский жанр: это грустная, но всё же комедия. «Русский роман» Спектакль «Русский роман» Московского академического театра им. Маяковского получил в этом году целых три «Золотых маски»: в номинациях «Лучший спектакль в драме», «Лучшая женская роль» (Евгения Симонова), «Лучшая работа драматурга». При высоком качестве режиссёрской и актёрских работ, пожалуй, именно пьеса Марюса Ивашкявичуса, которую он писал два года, и стала фундаментом успеха. В первую очередь, это история о Софье Толстой (её как раз играет Симонова), о том, как трудно быть женой гения. Одни обвиняли её в том, что она сделала жизнь Толстого невыносимой («он вас боится»), другие – что наоборот. «Я жила в тебе», – говорит она мужу; свою жизнь и мучительное служение ему она рассматривала как работу, как свой крест, и в этом главная проблема этой семьи. Слившись с мужем-гением, растворившись в нём, Софья утеряла своё «я», оказалась «незавершённой» как личность, отсюда её призыв к мужу: «Заверши меня!». Незавершённое «я» Софьи Толстой страдает («Ты мученица, ты святая – прожила жизнь с таким человеком», – говорит ей сын). Страдание проявляется в сценах ревности – жена ревнует писателя к его героиням, она ревнует к женщинам даже 80-летнего Толстого. Самого же писателя, как следует из пьесы, привлекает не жена, ставшая привычной частью его самого, а простая женщина Аксинья – необразованная, но красивая и по-человечески целостная. Толстой как персонаж пьесы возникает лишь эпизодически, действие развивается вокруг его имени и невидимого присутствия, либо от имени его героев. Эпиграфом к этому спектаклю можно поставить начало романа «Анна Каренина»: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Недаром драматург выводит на сцену героев этого романа: Левина и Кити, Каренину и обоих её мужей. Известно, что Толстой зашифровал в фамилии Левин себя (утверждают, что фамилия героя пишется через «ё»), возможно, что отношения Левина и Кити, понимающих друг друга без слов, – это идеал семьи для самого Толстого. А фантасмагорическая сцена из больного сна Анны Карениной, в котором у неё два мужа – Каренин и Вронский, готовых мирно сосуществовать, – это намёк на неисполнимое желание Софьи Толстой иметь «два мужа в одном»: и гениального писателя, и гениального семьянина. Но, как она убеждается, счастье и любовь несовместимы, жизнь не равна любви, а её муж принадлежит не ей, а человечеству и истории. «Железо» Совсем иная семейная история рассказана в очаровательном спектакле «Железо» Театра кукол Республики Карелия из Петрозаводска. «Железо» – это «горбатый запорожец», который для многих советских семей во времена дефицита был вожделенным транспортным средством, он же доминирует на пространстве сцены и претендует на роль главного героя. Это автомобиль-трансформер: когда нужно, он и комната, и кровать, и касса вокзала («Золотую маску» получил художник Виктор Антонов). На сцене работают пять актёров живого плана и две куклы. Супруги Веня и Зина – типичные «маленькие люди», живут в любви и звёзд с неба не хватают. У Зины мечта – поехать к «морю с пальмами». Она зарабатывает на поездку надомным шитьём (добытчик именно она, а не добрый, малость непутёвый Веня), но Веня вместо билетов на юг покупает с рук подержанный «запорожец». Но его ещё надо отремонтировать и завести, и вот уже Зина безропотно, без упреков, зарабатывает на новый карбюратор и трамблёр, жизнь семьи начинает вращаться вокруг «железа». В финале как награда за любовь, верность, понимание и терпение поездка к морю на своём «железе». Критики назвали этот спектакль «нежным», в нём слышатся отчётливые нотки ностальгии по тем временам, когда материальный статус не определял человеческих отношений, и автомобиль был ещё не элементом престижа в культуре потребления, а средством передвижения. Случайно это или нет, но все три спектакля в итоге объединяет общая тема – каждый рассказывает историю семьи: проблемной семьи гениального писателя, распавшейся семьи большой актрисы, тёплой и крепкой семьи маленьких советских людей, «воспитывающих» свой старенький автомобиль.
