Октябрьский переворот на «Площади Мира»
Анна Толстова о XII музейной биеннале в Красноярске В Красноярске, в музейном центре «Площадь Мира», проходит XII Красноярская музейная биеннале. Идея (и финансирование) основного проекта «Мир и мiръ. Художественное открытие российской деревни» — на совести директора Австрийского культурного форума в Москве Симона Мраза. Из Красноярска — Анна Толстова. Эпиграфом к биеннале может стать «Ритуал» Данилы Ткаченко: на большой, исполненной эпического драматизма фотографии запечатлен пожар, пожирающий обезлюдевшую ночную деревню, словно бы неведомые титаны-огнепоклонники начертили во тьме колоссальный огненный круг, чтобы подпереть ненадежное небо столбами дыма. Это часть нового цикла: сын уроженцев села и москвич в первом поколении, художник путешествует по заброшенным деревням России, каковых насчитывается свыше 150 тыс., и сжигает «символы уходящей эпохи», расчищая дорогу новому вовне и внутри себя. Если «Ритуал» зовет к vita activа, то выставленный прямо напротив «Ландшафт» Анны Желудь примиряет с мыслью о vita contemplativa: инсталляция петербурженки, давным-давно поселившейся в подмосковной деревне Аринино, представляет деревню в авторской технике контурной скульптуры из металлического прута — очертания избушек, сараев и дощатых нужников постепенно сменяются очертаниями кладбищенских оградок. И романтический ноктюрн со сценой мирового пожара, и философическая инсталляция о бренности всего мирского идеально отвечают концепции главного куратора биеннале, директора Австрийского культурного форума в Москве Симона Мраза: в год 100-летия русской революции он посвятил свое «художественное исследование» судьбе русской деревни, почти исчезнувшей за прошедший с 1917-го век. Отсюда игра слов в названии: «мiръ» в дореформенной орфографии обозначал среди прочего крестьянскую общину, тогда как «мир» отсылает в частности и к новому имени музейного центра «Площадь Мира» – под топонимическим псевдонимом скрылся последний в СССР филиал Музея Ленина, который достроили в годы перестройки, когда остальные музеи вождя мировой революции закрывались один за другим. Революция свершилась и внутри старейшей биеннале современного искусства в России — впервые за ее 22-летнюю историю сменился главный куратор. Однако в основе этого октябрьского переворота лежат не идейные, а экономические причины: бурная художественная деятельность Австрийского культурного форума и удачно подоспевший Год туризма Австрии—России, в сущности, спасли проект, ни разу не сбивавшийся с двухгодичного шага, но сейчас не нашедший иного, государственного или спонсорского, финансирования. Впрочем, когда фасады красиво осыпаются, превращая бруталистское здание музея в этакий гигантский объект стрит-арта, а вернисаж проходит под звуки капели, потому что крыша течет и повсюду в залах расставлены ведра, не до роскоши вроде биеннале. Красноярская биеннале была придумана в начале 1990-х, когда в никому не нужный бывший Музей Ленина пришли трое молодых архитекторов: Сергей Ковалевский, Вадим Марьясов и Виктор Сачивко. Постепенно Сергей Ковалевский, бессменный куратор биеннале (сегодня он выступает в роли сокуратора), сделался одним из заметных во всероссийском масштабе мастеров кураторского дела и в 2009-м получил национальную премию «Инновация». Вадим Марьясов превратился в выдающегося педагога в области современного искусства, и его студенты неизменно добавляют в выставку щепотку перца. А Виктор Сачивко оказался изумительным, тонким и глубоким художником, и его постоянное участие задает биеннале определенный художественный уровень. Вот и на этот раз работа Виктора Сачивко была одной из лучших: полиптих с несколько эвфемистическим названием «Хочешь сей, а хочешь куй..», состоящий из восьми картин, размашисто писанных маслом по грубому гофрокартону, представляет собой краткую историю революционно-политического искусства России за минувший век, от ремейков агитпроповских пахарей и молотобойцев до образов «Панк-молебна» Pussy Riot, «Фиксации» Петра Павленского на Красной площади и достопамятной акции группы «Война» на Литейном мосту. Так же — в масштабе столетия — мыслит еще один частый гость Красноярской биеннале, екатеринбургская группа «Куда бегут собаки», определяющая «Индекс трансцендентности» эпохи посредством данного нам в ощущении борща. Собрав наиболее доступные в сети тексты русских философов, писателей и политиков, написанные в начале XX и начале XXI веков, хитроумные екатеринбуржцы с помощью какой-то сверхсложной программы переводят их в рецепты излюбленного национального кушанья, которое варит робот, добавляя продукты по мере поступления словесных ингредиентов на компьютерные экраны. Зрителям, толпящимся у футуристической установки с кастрюлями, предлагают отведать борщи 1917-го и 2017-го года, сравнивая на вкус степени трансцендентности. Большинство вкусивших сходятся на том, что борщ 1917-го выходит наваристее. Вторжение Симона Мраза привело на биеннале множество австрийских художников, в том числе антимилитариста Грегора Зайлера, представившего в качестве «Потемкинской деревни» снимки военных полигонов, где села состоят из одних фасадов, и лукавых критиков постфордизма Элизабет Шиману и Маркуса Зайдля, предложивших одной трудолюбивой деревне в Верхней Австрии бездельничать в течение недели, приобщаясь таким образом к креативному городскому стилю жизни. В ноябре же Красноярск посетят звезды австрийской художественной сцены группа Gelitin. Про Красноярскую биеннале поговаривают, что давно пора сделать бессменную кураторскую команду сменяемой, но сказать, что у нового куратора вышло лучше, чем было раньше, нельзя,— то ли сказывается авральный режим подготовки, то ли группа Ковалевского действительно лучше всех чувствует сложное в идеологическом и дизайнерском плане пространство последнего ленинского музея. Во всяком случае гвоздем сопутствующей программы стали не новые выставки, а постоянная экспозиция «Музей революции», сделанная в этом году под руководством Сергея Ковалевского на гранты Российского фонда культуры и Фонда Потанина: здешняя фирменная тактика интервенции современного искусства и новых музейных подходов в тяжеловесные ленинские залы дала удивительный результат — сочинилась одновременно сентиментальная и ироничная поэма о жизни частного человека в кумачовых советских декорациях. Жаль только, что творчество сотрудников музейного центра «Площадь Мира», самого живого места Красноярска в области визуальной культуры, остается их частным делом, и при федеральном замахе проекта не находит сочувствия и поддержки даже на краевом уровне.
