Из сапёров – в актёры. Любимец уфимской публики Федеряев о себе и о театре
В интервью «АиФ-Башкортостан» Александр Федеряев рассказал, что нужно сделать для того, чтобы классика стала хитом афиши, почему нельзя региональным театрам придавать статус автономных и чем отличаются актёры старшего поколения и молодёжь. Застал классиков Светлана Истомина: Александр, премьеры последних сезонов, в которых вы заняты, – «Палата бизнес-класса», «Мнимый больной», «Плоды просвещения» - собирают полные залы. Кажется, идут именно на вас. Александр Федеряев: Не связываю это с фактом своего участия. Публика ходит на спектакли с хорошим материалом и добротной постановкой. А классика, даже «школьная», может быть хитом афиши – это не раз доказано. Но и к ней должен быть особый подход, чтобы она заинтересовала зрителя. У себя в театре стараемся его найти. Много лет на сцене с успехом шли «Дачники» Максима Горького, хорошо принимают «Преступление и наказание» Фёдора Достоевского. Или «Отцы и дети» - школьная программа. Если честно, скучноватый роман, а в такой форме, как у нас поставлено, молодёжи нравится: у современных отцов и детей и проблемы, и конфликты те же. Классики есть классики - круче, чем они, уже никто не напишет. - В 1983 году вы вместе с Владимиром Латыповым, Ириной Агашковой и Татьяной Макрушиной пополнили труппу Русского драмтеатра. Как вспоминаете первые годы работы? - Нам повезло: мы застали еще «ту» труппу, где работали легендарные ветераны: Лев Бенин, Римма Байкова, Владимир Прибылов, Галина Мидзяева, Анатолий Хаустов и др. Они приняли нас в свою актёрскую семью как родных. Мы даже вместе новый год встречали в Доме актёра, дни рождения отмечали, на субботники ходили. А студенческую дружбу мы поддерживаем и дорожим ею. Ведь нас, актёров среднего и старшего поколения, - раз-два и обчёлся, сегодня в труппе в основном молодёжь. Это немного другие люди, выросшие на интернете и на гаджетах, а не на книгах, как мы. Поэтому ментально мне ближе старшее поколение актёров: нам досталось почти одинаковое время, мы жили одними ценностями, общими интересами. Ни разу не ошибся - Можно сказать, что вы стали актёром вопреки обстоятельствам? - Формально да. Семья была не театральная, мама торговый работник, отец – нефтяник, мы часто переезжали. Отец был против моего выбора, считая, что у мужчины должна быть более основательная и серьёзная профессия. А я увлёкся театром, пошёл в школьную самодеятельность. Любил классику, античную литературу, фантастику, запоем смотрел вестерны. Оттуда любовь к ковбойскому стилю. До карьеры актёра, кстати, мог и не дожить – после института и учебки меня, чистого гуманитария, в составе инженерных войск отправили в Афганистан. Служил в Кандагаре сапёром, осваивал технические знания. К счастью, ни разу не ошибся: вернулся в Уфу, поступил в театр. - Сегодня чувствуете творческую удовлетворённость? - У актера её никогда нет, предлагаемый репертуар никогда не совпадает с внутренним репертуаром актёра. Пока есть здоровье и силы, всегда есть несыгранная роль и творческий голод. Хотя моя личная афиша достаточно сбалансирована: и классика, и современный материал, и комедии. - Согласны, что время интеллектуальных комедий прошло, а современные замешаны на низкопробном юморе? Подобные упрёки были и в адрес «Палаты бизнес-класса». - Возможно, но ведь на них и ходит публика! Конечно, это не шедевры драматургии, но надо же, чтоб народ повеселился, похохотал хотя бы в театре, если новых нетленок типа «Кавказской пленницы» или «Бриллиантовой руки» не снимают. Большие актёры-комики ушли, новые не пришли. Есть те, кто пытается им подражать, но это далеко не Никулин, не Леонов, не Папанов... В «Палате» не вижу ничего низкопробного. Это наша жизнь, может, не в лучшем её проявлении. И мой герой – не самый достойный представитель общества. Но это имеет место в жизни, и подтверждение тому – реакция зала. Планы выполняем - Многие считают Уфу театральной провинцией. Разделяете это мнение? - Не сказал бы, что Уфа в культурном отношении заметно отстаёт от других миллионников. Если взять наши ведущие театры, ситуация достаточно благополучная: премьеры выпускаем, в фестивалях постоянно участвуем и неплохо выглядим. Башдрама и оперный театр даже «Золотую маску» взяли. Да и пресловутый план по зрителям выполняем. В российских городах ситуация очень разная, даже в Москве. - И все же: у вас не было желания сменить Уфу на более столичный город, другой театр? - Не припомню такого. Раньше, когда была высокая загрузка, всё устраивало и многое привязывало. Теперь загрузка меньше, но привязанностей больше. Это в основном молодёжь по стране катается, ищет себя, прописку меняет. В более старшем возрасте трудно что-то менять, слишком много обстоятельств, в том числе бытовых. Что касается зарплаты, на периферии везде, при любом режиме наш труд не оплачивался высоко, будь ты хоть трижды народный. - Когда вам как актёру было комфортнее – в благополучные 80-е, перестроечные 90-е или сегодня? - В каждом времени свои плюсы и минусы. В 80-е многое ставилось с оглядкой на власть, что далеко не всегда было интересно нам, актёрам. Плюс цензура. В то же время, наверное, было проще с финансами. У зрителей не было того, что сегодня есть в каждом доме: гаджеты, интернет, телевизор в каждой комнате, поэтому каждая премьера была событием: «Колыма», «Завтра была война», «Пять романсов в старом доме», «Эшелон», «Самоубийца», «Эффект Редькина», «Три девушки в голубом», «Матросская тишина» и др. Многие из этих спектаклей стали потрясением, имели оглушительный успех. Были длительные, по месяцу гастроли, трансферы актёров и т.п. Жизнь бурлила. В 90-е был печальный период: народу в массе было не до театра, в зале порой сидело два десятка зрителей, а мы уходили со сцены под стук своих каблуков. Это отражалось на зарплате и, само собой, на настроении и настрое. Может, дал бы слабину, ушёл в бизнес, если бы имел деловую жилку и коммерческую хватку. Но мне это неинтересно, я по природе творческий человек. Поэтому, когда было особенно трудно, подрабатывал на радио, телевидении, в детских кафе, «дедморозил». Сейчас намного больше творческой свободы: в формировании репертуара, в средствах выражения. Но стало жёстче в плане требований. Это не СССР: не играй, уходи в запой, получай оклад - никто не выгонит. Сегодня, если актёр не оправдывает ожиданий, контракт ему не продлят. Критерий – не количество ролей, тут не всё зависит от актёра. Главное - качество. Не работа - праздник - Не первый год ходят разговоры о том, чтобы пустить театры «в свободное плавание», придать им статус автономных учреждений. Как к этому относитесь? - Считаю, это нереально. Русский театр в России – один из немногих, работающих по репертуарному принципу, это наше достояние и гордость. В мире правит антреприза. Но антрепризный театр - это совершенно другой уровень, далёкий от классических принципов. Это одна сторона медали. Второе: сегодня билет в Русдрамтеатр стоит максимум 700 рублей. В статусе автономного учреждения невозможно сохранить такие доступные цены. Нам пытаются привести в пример Москву и Питер. Но сравнения быть не может: в столицах ротация – в основном приезжие, готовые выложить за «звезду» любые деньги, да и богатых москвичей-театралов достаточно. А у нас театральный контингент ограничен, а платежеспособность в разы ниже. Есть, конечно, примеры удачной коммерции: кто-то подрабатывает на аренде зала, регистрациях браков и т.п., но это приемлемо, скорее, для театров в небольших городах. - Новый сезон – 34-й в вашей актёрской карьере. С каким настроением идёте на работу? - Есть спектакли, которые воспринимаешь как работу: идёшь, потому что надо зарабатывать деньги. Разумеется, это не повод играть вполсилы. А есть постановки, которые как праздник, сколько бы лет они ни шли. Особенно когда есть актёрский ансамбль - а он складывается не в каждом спектакле. Театр для меня – и профессия, и хобби. А это счастье, когда твоё хобби совпадает с твоей профессией.
