Очевидное и вероятное. Что произойдет с арт-рынком, когда закончатся «Кувшинки» Клода Моне и иссякнет Пабло Пикассо?
В начале лета ярмарка Art Basel в Базеле обозначила основные тренды на рынке искусства. Например, стало очевидным, что своего звездного часа дождались шестидесятники. «Те, кто помнит, как это создавалось и продавалось на их глазах, как это совсем ничего не стоило или стоило почти ничего, сегодня, 50 лет спустя, вполне бодры и состоятельны и готовы исправить «ошибки» — увидеть в этом «ничего» произведения искусства и заплатить за них», — говорит Андреас Румблер, глава швейцарского отделения Christie’s, международный директор департамента искусства импрессионизма и модернизма. Например, на ярмарке в Базеле галерея Hauser & Wirth продала работу Пьеро Мандзони за €10 млн, а Филиппа Густона — за $15 млн. Галерея David Zwirner — Зигмара Польке за $8,5 млн, Альберто Бурри — за $10 млн. Simon Lee Gallery выставляли Микеланджело Пистолетто за €500 000. На московской ярмарке Cosmoscow полотно Олега Целкова «Унитаз и агавы» 1959 года на стенде аукционного дома Vladey было выставлено за €250 000. Как иронично высказался незадолго до своей смерти Франсуа Морелле: «В 1963-м мои неоновые работы считались вызывающими, вульгарными и не пользовались спросом — пришлось ждать 20 лет, прежде чем удалось продать первую. Сегодня они стильные, дорогие и очень модные». Елена Куприна-Ляхович, консультант по созданию частных коллекций, объясняет: «Мы видим, что своей финансовой силы достигло поколение художников, чей творческий подъем пришелся на 1960–1970-е годы. Их умение минималистичными средствами рассказать историю сегодня очень ценится. К тому же покупатели и публика больше не требуют физического качества, технической совершенности от работ. А гэп в 50 лет придает коллекционерам инвестиционную уверенность. Первые 25 лет с момента, как художник заявил о себе и закрепился на рынке, сигнализируют коллекционерам, что есть повод обратить внимание на его работы. Фильтр в 50 лет уже выявляет имена, которые безусловно входят в историю искусства. Фильтр в 100 лет позволяет определить шедевры». Накануне старта нового аукционного сезона Forbes задал три вопроса экспертам трех мировых аукционных домов. Можно ли констатировать, что ценового пика достигают художники-шестидесятники, а те, кто заявил о себе в 1980-е, укрепляют позиции на рынке? Андреас Румблер, глава швейцарского отделения Christie’s, международный директор департамента искусства импрессионизма и модернизма (А. Р.): Когда речь идет о произведениях искусства, то цену определяет качество. И дата создания. Абстракции Кандинского созданы перед Первой мировой, как и работы Шиле и Климта, — искусство вернется на этот уровень только 50 лет спустя. Часто, чтобы понять художника, нужна дистанция. Шестидесятникам повезло. Коллекционерам потребовалось 50 лет, чтобы увидеть ценность их работ. Это еще раз подтверждает: искусство нужно смотреть, понимать глазами, но не мозгом и цифрами. Ирина Степанова, глава российского отделения Sotheby’s (И. С.): Художники, чей пик творчества пришелся на 1960-е, уверенно лидируют на аукционных площадках, но им составляют конкуренцию и продаются так же дорого топ-художники 1980–1990-х годов. Это казалось невозможным в прошлом веке, но рынок в XXI веке настолько расширился, а его развитие так ускорилась, что молодое поколение художников догнало по ценам предшественников всего за десятилетие. Безусловными лидерами поколения 1960-х являются Сай Твомбли (работа без названия 1968 года продана за $70,5 млн на Sotheby’s в 2015-м), Фрэнсис Бэкон, Энди Уорхол, Люсьен Фрейд, Герхард Рихтер, Ив Кляйн, Зигмар Польке, Роберт Раушенберг, Марк Ротко, Фрэнк Стелла. Лидеры 1980-х: Жан-Мишель Баския (работа без названия продана на вечерних торгах современного искусства Sotheby’s в Нью-Йорке за $110,5 млн в мае 2017-го), Джефф Кунс, Кристофер Вул, Дэмьен Херст, Маурицио Каттелан, Питер Дойг, Ричард Принс, Такаси Мураками, Ансельм Кифер, Цзэн Фаньчжи. Советские академики Пименов, Дейнека, Оссовский, Салахов, Зверьков, Нисский, Коржев, Сидоров (список далеко не полный) начали свое восхождение на Олимп арт-рынка сравнительно недавно, потенциал их еще не исчерпан. Следующее поколение художников 1980-х, многие из которых стали известны миру после первого в России аукциона Sotheby’s 1988 года: Кабаков, Булатов, Васильев, Немухин, Брускин, Краснопевцев, Назаренко, Нестерова, Плавинский, Пурыгин, Целков, Шутов, Рабин, Звездочетов. Этих художников андеграунда никто не продвигал, государство их старалось не замечать. Отсюда во многом история их развития и становления. В основном преуспели художники, уехавшие на Запад или активно сотрудничавшие с западными галереями и музеями. Самым дорогим из ныне живущих, безусловно, остается Илья Кабаков. Продажа его работы «Жук» в 2008 году принесла $5,8 млн, и все следующие продажи остаются невероятно высокими. История его успеха — пример исключительный. Светлана Марич, заместитель главы Phillips (С. М.): История финансового успеха у всех разная: кто-то оказывается на пике популярности в самом начале карьеры, к кому-то успех не приходит никогда — работы Модильяни и Ван Гога ничего не стоили при жизни авторов, Вермеер был забыт на много веков после смерти, а Филонов, если не ошибаюсь, так и не был удостоен ни одной прижизненной выставки. Инвестиционная ценность зависит от многих факторов, например от моды, то есть от вкуса влиятельных кураторов и коллекционеров. Но, попав в большую коллекцию, работа начинает другую жизнь, все творчество ее автора возбуждает интерес публики. Судьба художников 1980-х во многом зависит от того, в какие коллекции попадут их работы, какие международные институции сделают ретроспективы. У шестидесятников в этом отношении все удачно — работы висят в важных музеях, регулярно идут выставки. из последних можно отметить ретроспективу Кабакова в лондонской Tate Modern (с октября 2017-го по февраль 2018-го) и выставку «Коллекция!» в парижском Центре Помпиду, где было представлено 370 работ русских художников второй половины XX века. Все работы перешли в дар французскому музею, что влияет на узнаваемость авторов на рынке искусства и, соответственно, на их инвестиционную ценность. Выберите трех молодых художников, за которыми сейчас интересно наблюдать. А. Р.: Нео Раух, Клаудиа Комт и Питер Дойг. Дойга очень любят русские коллекционеры, впрочем, его любят во всем мире. Никакого видеоарта, инсталляций, никаких абстрактных скульптур, где нельзя понять, где верх, где низ. Только фигуративное искусство, живопись, традиционные техники, поданные очень современно. И. С.: Я слежу за карьерой группы Recycle, Ольги Чернышевой, Рината Волигамси и Алексея Luka. Они все разные, но их объединяет ирония, графичность, порой скульптурность работ. Мне это искусство очень нравится. Из иностранных интересны Тауба Ауэрбах, Адриан Гение (на Sotheby’s в Лондоне 10 февраля 2016 года установил ценовой рекорд — $4,5 млн), Оскар Мурильо. С. М.: Адриан Вильяр Рохас — мастер больших монументальных форм, его титанические скульптуры занимают минимум музей, а чаще кусок города. Женя Антуфьев с его «скифскими» масками и очень особенными исследованиями прошлого. Ольга Кройтор — сильный перформансист. Когда импрессионисты и Пикассо перестанут бить рекорды цен и выйдут из моды? Возможно ли это? А. Р.: Не знаю. Не сегодня и не завтра. Потому что импрессионисты по-прежнему наша современность. Посмотрите на «Кувшинки» Моне. Он работает с цветом, как Марк Ротко, он пишет, как Ансельм Кифер. Он все это придумал первым. На рынке нет ничего лучше, чем поздний Моне. Ну, может быть, второсортный Писсарро и Сислей выйдут из моды. Но Моне — нет. На рынке импрессионистов пять лет была стагнация. Но вот появились китайские коллекционеры — и импрессионисты снова в топе. Пикассо — абсолютный superstar XX века. Две мировые войны, кризисы, неурядицы — его ничто не могло сбить с пути. Он всегда узнаваем, он всегда мощный, фигуративный (10 лет абстракционизма не в счет). И каждое поколение коллекционеров хочет купить своего Пикассо. И. С.: Импрессионисты продолжают бить рекорды, и Пабло Пикассо по-прежнему самый дорогой импрессионист, кубист и самый узнаваемый в мире художник. Импрессионистов в свое время уже потеснили с первого места аукционных продаж современные художники, как сами импрессионисты в свое время потеснили старых мастеров. Но я не могу представить, чтобы это искусство перестало быть популярным. Для этого придется закрыть залы импрессионистов во всех музеях мира, а вместе с ними — все антикварные ярмарки и галереи. Кроме того, капитализация бренда и суммарные инвестиции в это искусство колоссальны — они не дадут рынку упасть. Открытия импрессионистов были настолько революционными и мощными, как и у русского авангарда, что это дало толчок развитию всего мирового искусства на столетия вперед. Но цифровой век изменил самого человека, стремительно ускорил все процессы нашего восприятия и анализа информации. Это открывает колоссальные возможности для развития современного искусства. С. М.: Рекорды бьют только шедевры, а они из моды выйти не могут. Если смотреть на рынок в целом, то современное искусство дороже импрессионистов, модернистов, кубистов и авангардистов. Но собрать хорошую коллекцию начала XX века намного сложнее — большинство хороших работ находятся в музеях, на рынке в основном вращаются вещи второго или даже третьего ряда. На рынке современного искусства первоклассных работ довольно много, но понять, что первоклассное, а что нет, намного сложнее. Читайте также Амазонки и революция: главные героини социалистического модерна Освобождение мозга: как открыть собственную экспозицию работ художников-авангардистов Юко Хасегава: «Искусство позволяет сохранить свободу мысли»
