«Третьяков.doc» в деталях: пять экспонатов новой выставки в «Мультимедиа-арт-музее»

Для выставки, посвященной Сергею Третьякову, кажется, невозможно придумать более подходящее название, чем «Третьяков.doc». Ведь помимо афиш спектаклей, поставленных по пьесам Третьякова, фрагментов фильмов, в создании которых он принимал участие, эскизов костюмов и декораций, здесь представлено множество документов: фотографии, архивные материалы, рукописи. Но главное — в коротеньком doc отражена приверженность Третьякова «литературе факта», стремление к документальности в описании реальности, к поиску новых, правдивых форм. Выставкой «Третьяков.doc» открывается одноименный фестиваль, приуроченный к 125-летию со дня рождения литератора и 80-летию со дня его смерти. В программу войдут дискуссии, показы фильмов, снятых по его сценариям, а также спектакля «Хочу ребенка!», поставленного по пьесе Сергея Третьякова. Александр Родченко. Портрет Сергея Третьякова Имя Сергея Третьякова называют одним из первых, когда речь заходит о советском искусстве 1920–1930-х годов, — наряду с именами Дзиги Вертова, Сергея Эйзенштейна, Владимира Маяковского, Всеволода Мейерхольда, Александра Родченко, Любови Поповой, Варвары Степановой, братьев Весниных. Чем он только не занимался! Поэт, литератор, журналист, драматург… Третьяков открыл жителям СССР Бертольда Брехта, первым переведя его пьесы и стихи на русский язык. Он писал пьесы для Мейерхольда, редактировал журнал «Новый ЛЕФ», сочинял сценарии для фильмов Николая Шенгелаи, Михаила Чиаурели, Михаила Калатозова (Калатозишвили), ставших классикой грузинского кинематографа, возглавлял худсовет 1-й Госкинофабрики. А до этого — участвовал в Гражданской войне на Дальнем Востоке, работал журналистом в Пекине, Харбине, Чите. В 1937 году Третьяков был арестован как японский шпион и приговорен к расстрелу. В 1956-м его посмертно реабилитировали. Книги Третьякова вновь разрешили к печати лишь в начале 1960-х. Увидеть фильмы, в основу которых легли сценарии Третьякова, можно будет в кинозале «Мультимедиа-арт-музея». 6, 13 и 16 декабря здесь покажут картины «Элисо» (1928 год, режиссер Николай Шенгелая), «Джим Швантэ» («Соль Сванетии», 1930 год, режиссер Михаил Калатозишвили), «Хабарда!» (1931 год, режиссер Михаил Чиаурели) с музыкальным сопровождением. Любовь Попова. Политический плакат к спектаклю «Земля дыбом» В 1923 году Театр ГИТИСа перешел под руководство Всеволода Мейерхольда и был переименован в Театр имени Мейерхольда (ТиМ). Первым спектаклем, выпущенным им, стала постановка пьесы «Земля дыбом». Это третьяковская версия пьесы «Ночь» французского поэта и драматурга Марселя Мартине. Спектакль, приуроченный к пятилетию создания Красной армии, буквально поставил театр на дыбы. Описания очевидцев вызывают оторопь даже у современного человека, повидавшего разные вещи в театре: в спектакле Мейерхольда на сцену через зрительный зал выкатывались с бешеным ревом настоящие мотоциклы и автомобиль, в сценографии использовались также подлинные пулемет, жатвенная машина и полевая кухня. Вся эта машинерия прибыла в ТиМ по личному распоряжению Льва Троцкого. Письмо Мейерхольда к Троцкому с просьбой предоставить технику сохранилось — в 1937 году, спустя почти 10 лет после премьеры, ему припомнят это обращение и неосторожную фразу: «…Просим Вас, Лев Давыдович, подтвердить прежние приказы Ваши о снабжении нашего театра, никем, кроме Вас, не поддерживаемого». Эль Лисицкий. Сценическая модель пьесы Третьякова «Хочу ребенка!» Первое десятилетие после Октябрьской революции было ознаменовано возникновением в обществе идей разной степени радикальности. Например, в конце 1920-х годов в периодической печати появилась заметка об инициативе, возникшей в одном из советских городов: вслед за обобществлением быта, начавшимся с появлением первых коммун, здесь предложили упразднить брак и обобществить… женщин. Сергей Третьяков, как и многие его современники, немало удивившись, отреагировал на новость производственной пьесой «Хочу ребенка!». Абсурдность предложения безвестных реформаторов института семьи в произведении была подчеркнута хеппи-эндом. Главная героиня, ударница труда, которой некогда искать жениха, предлагает одному товарищу стать производителем ее ребенка. Тот соглашается, но предпочитает сделать это по-старому — с записью в загсе и совместным воспитанием малыша. Пьеса «Хочу ребенка!» была написана специально для Театра имени Мейерхольда в 1929 году. Начались репетиции, Эль Лисицкий готовил грандиозную сценографию, однако премьера так и не состоялась. Как позже сообщит в специальном докладе Мейерхольд, виной всему — сырость драматургического материала. Режиссер пытался отойти от реализма и сделать спектакль-дискуссию, включить в действие самого Третьякова (автор должен был критиковать игру актеров из зала во время спектакля), но прийти к общему знаменателю так и не получилось. Кстати, увидеть сценическую версию пьесы «Хочу ребенка!» можно будет в Центре имени Всеволода Мейерхольда 8 и 9 февраля 2018 года. Постановка войдет в программу фестиваля «Третьяков.doc». Александр Родченко. Обложка сборника стихов Третьякова «Итого» Третьяков часто сотрудничал с художником Александром Родченко — тот стал автором обложек многих его книг. А также иллюстраций к одному сборнику, так и не изданному в СССР, но ставшему легендарным. Цикл стихов Третьякова для детей «Самозвери» впервые был опубликован в 1926 году в журнале «Пионер». Появилась идея их выпуска отдельной книжкой. Третьяков предложил Родченко и его супруге Варваре Степановой оформить ее. Степанова склеила бумажные фигурки животных из простейших геометрических форм, а Родченко сделал удивительные фотографии. Так книжка о походе маленьких мальчика и девочки в зоопарк обрела не только иллюстрации, но и новую концепцию: это было пособие по созданию простых и красивых игрушек. Что было вполне в духе времени: в 1920–1930-х годах детские книги в основном объясняли ребятам, что из чего сделано, и учили что-то мастерить. Выход издания был анонсирован в журнале «Новый ЛЕФ» в 1927 году, но оно так и не увидела свет: сначала по причине нехватки средств на печать, потом — из-за ареста автора. Александр Родченко. Обложка журнала «Новый ЛЕФ» В 1923 году Сергей Третьяков сблизился с Владимиром Маяковским и присоединился к возглавляемому им литературному объединению «ЛЕФ» («Левый фронт искусств»). Работающий в поле официальной идеологии «ЛЕФ» провозглашал основополагающим принципом «литературу факта» (отказ от вымысла в пользу документальности). Это было близко Третьякову — он вообще предлагал отказаться от «устаревшей» литературы и заменить ее журналистикой. Лефовцы работали с дневниковыми записями, писали пьесы на основе так называемых биоинтервью, использовали в них услышанные на улице фразы, разговоры — то есть, по сути, первыми начали делать в театре то, что сегодня называется вербатимом. Ядро «ЛЕФа» составляли Осип Брик, Николай Асеев, Борис Арватов, Борис Кушнер, Николай Чужак. Были близки объединению кинематографисты Дзига Вертов, Сергей Эйзенштейн, Лев Кулешов, Леонид Трауберг. Печатным органом «Левого фронта искусств» стал журнал «ЛЕФ» (1923–1925), а позже — «Новый ЛЕФ» (1927–1928). Главным редактором обоих журналов был Владимир Маяковский. Третьяков сменил его на этом посту после выхода из объединения Маяковского и Брика в 1928 году. Несколько последних номеров «Нового ЛЕФа» были выпущены под его руководством. Издание журнала прекратилось вместе с закрытием «Левого фронта искусств».