Без минусов цивилизации

«Если мы можем на какой-то срок отдаться природе, чьи жизненные потоки струятся вокруг нас и сквозь нас, почему мы должны блуждать среди сухих костей, облекать живых людей, как на маскараде, в выцветшие наряды прошлого? Ведь солнце сияет и сегодня».Ралф Улдо Эмерсон, «Природа», перевод А. Зверева.«Мы всё получили от города. Наелись безумной суеты…», - произнёс в Центральной городской библиотеке города Пскова Евгений Останин. Два года назад здесь же проходила его персональная выставка, а сейчас, 24 ноября 2017 года, открылась выставка «Цветы и не только…», в основу которой легли работы его жены Татьяны Барышниковой. Но без картин Евгения Останина тоже не обошлось.«Лишь немногие взрослые люди способны видеть природу»Действительно, то место, куда в 1990 году отправились жители Ленинграда Татьяна Барышникова и Евгений Останин, от суеты довольно далеко. «Нам из форточки Эстония видна», - как выразился Евгений Останин.Вместо огромного Ленинграда-Петербурга – маленькая печорская деревня, в которой с каждым годом всё меньше жителей.Выставку «Цветы и не только...» устроители увязали с Генри Торо, родившемуся двести лет назад. Этого американского писателя и общественного деятеля принято считать одним из родоначальников того, что в наше время называется дауншифтингом (отказ от карьеры, «простой» образ жизни, единение с природой). Что-то похожее случилось и с Татьяной Барышниковой и Евгением Останиным. Они переселились в Псковскую область.Нельзя сказать, что это был отказ от благ цивилизации. Во всяком случае, Евгений Останин соорудил на новом месте водопровод. И вскоре стало понятно, что вокруг «есть плюсы цивилизации, но нет её минусов».Евгений Останин возле своей работы «Органиструм».То же самое можно сказать и о картинах, представленных на выставке. Пейзажи вполне цивилизованные. Не джунгли, не тайга, не дебри какие-нибудь. Татьяна Барышникова сосредоточилась на цветах. Но это домашние цветы, поставленные в вазах. Есть и «Натюрморт с книгой». Допустим, это открытая книга Генри Торо «Уолден, или Жизнь в лесу». Но задолго до Торо другой американец Ралф Улдо Эмерсон написал трактат «Природа», оказавший на Торо влияние. Трактат и сейчас можно читать так, словно это колонка в современном модном журнале: «Говоря откровенно, лишь немногие взрослые люди способны видеть природу. Большинство из них не замечает и солнца. Во всяком случае, взгляд их очень поверхностен. Солнце лишь касается глаз взрослого, но проникает в глаза и в сердце ребёнка. Природу любит тот, чьи обращенные вовне и внутрь чувства по-прежнему подлинно соответствуют друг другу; тот, кто и в зрелом возрасте сохранил дух детства. Общение с небом и землею становится его ежедневной пищей…»Натуральную ежедневную пищу для ума и сердца не всякий способен переварить. И не только из-за не предрасположенности к природе. Дело в отсутствии широкого круга общения. Сколько угодно примеров того, как горожане в деревне не приживаются. Им не хватает общества. К тому же, недостаточно быть в ладу с природой. Необходимо ещё быть в ладу с самим собой. Если человеку скучно или противно с самим собой, то жизнь «на отшибе» только усугубит ситуацию.«Редкостное явление»«Местное население – редкостное явление», - как выразился Евгений Останин. Может быть, поэтому на картинах Натальи Барышниковой и Евгения Останина совсем нет людей. Их заменяют предметы, которые людям сопутствуют. Книги, музыкальные инструменты, посуда… Если есть дом, то кто-то его зачем-то построил. Если есть бутылка, то кто-то из неё, наверное, пил. Если есть утюг, то кто-то им пользовался. Да и те же цветы кто-то срезал и поставил в вазу.Художники из печорской деревни – не единственные жители Петербурга и Москвы, кто предпочитает жить в Псковской области. Таких людей сотни. В том числе художники, рок-музыканты, артисты, писатели, критики… Почти сто лет назад в Порховском уезде в Холомках Корней Чуковский и Мстислав Добужинский организовали творческую колонию, где десятки петроградских знаменитостей – художников, прозаиков, поэтов - спасались от общественных потрясений. В девяностые годы ХХ века новые общественные потрясения сподвигли многих творческих людей снова покинуть столицы. Однако это было уже не организованное отступление. Каждый спасался как мог. И спасается до сих пор, потому что большой город великолепно умеет отвлекать. В нём постоянно что-то происходит, и это отвлекает от «общения с небом и землёю».Евгений Останин. «Органиструм».Евгений Останин - рок-музыкант. В прошлом тысячелетии играл на бас-гитаре в группах «Словене» и «Санкт-Петербург». Во время открытия выставки упомянули кинорежиссёра Сергей Овчарова, который тоже появился в наших краях много лет назад. Псковская область в этом смысле чрезвычайно удобное место. Москва, Петербург, Рига, Таллин сравнительно недалеко. Сюда можно приезжать на пленер или на съёмку фильма (Овчаров в Опочецком районе снимал фильм «Оно»). Но здесь же можно устраивать целые колонии культурной интеллигенции. И это всё-таки не будет означать уход от цивилизации. Между цивилизацией и природой нет непреодолимой пропасти. В форточке видна Эстония, в дверях – Россия.Разговор о живописи с участием художников незаметно превратился в разговор об умирающей русской деревне. Сельское население либо вымирает, либо бежит в город. Встречный поток не так велик. Но всё-таки он есть. В деревню приезжают жить те, кто «пресытился цивилизацией». Но до этого надо дорасти. Нельзя пресытиться тем, чего ты не пробовал.«Прислушиваться к шёпоту ветра в деревьях»Евгений Останин по образованию учитель рисования и черчения. В Псковской области он тоже долгое время преподавал, но известен больше как человек, оформляющий музейные экспозиции и выставочные пространства. Так была придумана концепция частного музея в Самолве (См.: А. Семёнов. Водный путь // «ПГ», №39 (811) от 12.10.2016). Евгения Останина спросили и об Изборском музее. Имеет ли он к нему отношение? Оказалось, что нет. («Музей с аптекарскими витринами – это какой-то позор. Да и подано всё так безграмотно»).Что ж, безграмотность постепенно превращается в концептуальное искусство. Пять лет назад во время открытия юбилейной экспозиции в Изборском музее, в усадьбе Анисимова, повесили фундаментальную табличку, сделанную в форме фрагмента стены. На ней было начертано, можно сказать – выбито: «1510 год. Изборск вместе с Пском присоединен к Москве. Это обеспечило защиту Изборска». Дело не в отдельной опечатке, а в том, что на такие «мелочи» часто стараются просто не обращать внимания. Небрежность превращается в безразличие. Культурный упадок во многом идёт как раз от безразличия («и так сойдёт»). Безразличие и цинизм плавно перетекают друг в друга.Евгений Останин. «Органиструм».Один из посетителей выставки «Цветы и не только…» рассказал о своём впечатлении от новой выставки. Хотя это было впечатление скорее не от картин, а от одной посетительницы, которая при виде работ воскликнула: «Как это может один и тот же человек рисовать такие прекрасные розы и такие кривые бутылки?!» Она, не вчитавшись, подумала, что это нарисовал один и тот же художник. Произошедшее можно было воспринять как курьёз, но имелась и другая крайность. Кого-то смущали как раз не бутылки, а цветы. Зачем они?Возможно, в этом и был смысл выставки – разместить столь непохожие работы в одном пространстве. Место и время действие одно и то же, а результат разный. Окружающая природа и природа человека при взаимодействии рождают непохожие вещи. Одно и то же может вдохновлять по-разному. И здесь на первый план выходит профессионализм. Если он есть, то стилевая принадлежность не столь важна.В какой-то момент у Евгения Останина спросили о его картине, висевшей у самого входа в зал. Она называется «Органиструм». Что это такое и почему именно этот музыкальный инструмент художник захотел изобразить? Последовали пояснения: это колесная лира, харди-гарди - струнный щипковый музыкальный инструмент, который он услышал на альбоме музыкантов из своей любимой группы Led Zeppelin.Евгений Останин в молодости.Опять Led Zeppelin. На открытии предыдущей выставки Евгений Останин вообще пришёл в футболке с названием этой английской группы.В итоге разговор об «Органиструме» закончился тем, что картину по просьбе зрителей сняли со стены и почти торжественно вынесли на середину зала, поставили на журнальный столик стул, а на стул водрузили написанную маслом по картону работу. И художник принялся рассказывать харди-гарди («мне понравились его форма и звук»).Этот инструмент можно было услышать в Пскове в 2017 году на апрельском фестивале Русской музыки на мастер-классе Андрея Котова и Сергея Старостина и на концерте трио Котов-Старостин-Волков. На колёсной лире играл Андрей Котов. А на альбоме участников Led Zeppelin Роберта Планта и Джимми Пейджа No Quarter. Unledded мы слышим игру Найджела Итона.Татьяна Барышникова. Работа с выставки «Цветы и не только...»Всё-таки от качественной рок-музыки не уйти. Почти полвека назад Евгений Останин играл в одной из первых советских рок-групп «Санкт-Петербург». В то время на весь мир гремели Led Zeppelin. Но не только гремели. Они тихо экспериментировали с акустикой, со средневековыми темами. Тогда же зарождалось движение, когда именитые горожане предпочитали переезжать в сельскую местность. «Мы будем гулять по просёлочной дороге, - // И я буду петь тебе песню, повторяя твоё имя, // Прислушиваться к шёпоту ветра в деревьях, // Рассказывая матери-природе про нас с тобой», - как поётся в песне Bron-Y-Aur-Stomp группы Led Zeppelin. Строки возникли, когда Роберт Плант поселился в Северном Уэльсе – в своём коттедже в графстве Гвинед, подальше от городского шума.Bron-Y-Aur-Stomp - это готовый саундтрек к тому, чем последние четверть века занимаются Татьяна Барышникова и Евгений Останин. Если прислушаться к шёпоту ветра в деревьях, то можно такое услышать … Чтобы оперативно отслеживать самые важные новости в Пскове и России, подписывайтесь на наши группы в «Телеграме», «ВКонтакте», «Твиттере», «Фейсбуке» и «Одноклассниках».