Переосмыслить классику. Музыковед Евгения Скурко о музыкальной жизни Уфы

Почему из репертуара оперного исчезли «Фауст» и «Пиковая дама», а музыканты - звёзды первой величины - не так часто балуют уфимцев своими выступлениями? Детям нужен «прессинг» Алла Докучаева: Евгения Романовна, как и когда человек, посвятивший себя музыке, начинает ощущать свое призвание? Вы когда почувствовали: «Это мое!»? Евгения Скурко: В детстве первые годы упражнялась без всякой охоты, папа даже вешал ремень для острастки. Он был инженером-химиком, но любил театр, поэзию, музыку. И он, и мама (врач) водили меня в Куйбышеве на концерты и оперные постановки. До пятого класса меня заставляли сидеть за инструментом. Пока сама не увлеклась музыкой – мне стало интересно. И благодарна своим родителям за «прессинг», который помог определить мой жизненный путь. Меня возили на занятия к известному педагогу по классу рояля Александру Франку. Он дал мне рекомендательное письмо в музыкальную спецшколу при Белорусской консерватории. - В московской консерватории вы учились на курсе с Максимом Дунаевским? - Да, у нас был сильный курс: достаточно назвать Максима Дунаевского, нынешнего ректора Александра Соколова, будущих авторов учебников Татьяну Дубравскую, Наталью Зейфас и других. Провела там пять счастливых лет, когда по коридорам ещё ходили великие Ойстрах, Гилельс, Янкелевич, вели занятия прекрасные педагоги – такие как Виктор Бобровский, у которого позже я училась в аспирантуре. В Московскую консерваторию поступила спокойно при конкурсе 5-6 человек на место. До этого в Минске (папу пригласили в этот город зампредседателем совнархоза химической промышленности) в музыкальной спецшколе при консерватории училась по двум программам – как пианист и как теоретик. У меня были проблемы с рукой, я не смогла бы концертировать и выбрала теоретическое отделение. Полулегальный мир творчества - Ваша учёба пришлась на вторую половину 60-х. Чувствовалось ли дыхание оттепели? - Нам удавалось попадать на полулегальные прослушивания произведений Денисова, Губайдуллиной, на полузакрытые встречи бардов, на «тайные» выставки авангардных художников. Когда, выйдя замуж, я переехала в Уфу, в институте искусств тоже кипела интересная жизнь. Ректор – незабвенный Загир Исмагилов - приглашал в вуз талантливых, перспективных музыкантов. Меня, вчерашнюю выпускницу, он, хоть в больших сомнениях, но принял преподавателем на кафедру истории теории и композиции. 70-е - начало 80-х – это был период расцвета Уфимского института искусств. Мне было 23-24 года, а заочникам порой за 30, к некоторым обращалась по имени-отчеству. - Не раз приходилось наблюдать в нашем оперном театре, сколько людей с вами здороваются, останавливаются обменяться впечатлениями. Это коллеги, ученики? - И коллеги тоже, но больше бывших студентов. За 45 лет работы в институте их множество, на моих занятиях в своё время бывали известные ныне композиторы Рустэм Сабитов, Салават Низаметдинов, Андрей Березовский, замечательный хормейстер Эльвира Гайфуллина, оперная звезда Ильдар Абдразаков. Среди кандидатов наук, защитивших диссертации под моим руководством, тоже есть имена, что в Уфе на слуху. Нужны значимые события - Знаю, что вы докторскую защитили по современной башкирской академической музыке. Как вы оцениваете музыкальную жизнь Уфы? - На концертных площадках города исполняются и классика, и современная музыка – как национальная, так и русская. Тем не менее желательно, чтобы музыкальная жизнь Уфы была более насыщена событиями не обязательно масштабными, но значимыми. Как, например, органный фестиваль, который проводится регулярно и собирает исполнительский состав из многих городов и весей, как международные и российские фестивали современной академической музыки, которые начал проводить союз композиторов РБ. Или как приезды интересных музыкантов, полюбившихся уфимской публике: - Андрея Коробейникова, Михаила Лидского, Олега Полянского, Антона Павловского. Лет пять-шесть назад филармония гораздо чаще приглашала московских и питерских пианистов, скрипачей, виолончелистов, молодых лауреатов престижных конкурсов. Прекрасно, что в Уфе бывают Владимир Спиваков, Владимир Васильев, Ильдар Абдразаков, хорошо бы инициировать приглашение и других исполнителей первой величины. Конец «Пиковой дамы» - Помнится, вы писали отзывы о концертах и оперных премьерах в газеты и журналы... - Мои статьи и сейчас появляются, когда на музыкальном горизонте случается что-то любопытное. - И часто такое происходит? - В последнее время, к сожалению, довольно редко. Хотя надежда на лучшее возникла. Сейчас в нашем оперном на должном уровне оркестр, которым управляет Артем Макаров (тоже из моих бывших студентов). Он очень вырос как специалист, музыкальное сопровождение солистов весьма деликатное, им не приходится напрягать голос. Одно время, после ухода Гайфуллиной, перестал радовать хор, однако Александру Алексееву удалось его выровнять. Состав солистов вообще замечательный – таким голосам может позавидовать не одна музыкальная труппа. Главная проблема – в оперном репертуаре. Почти нет в афише классики – ушли в небытие «Пиковая дама», «Богема», «Фауст», нельзя признать режиссерской удачей «Орлеанскую деву». Абсолютно выпала из поля зрения музыкальная палитра XX века – не говорю уж о произведениях западных композиторов, но наши где – Шостакович, Прокофьев, Щедрин, Слонимский... Пригласить талантливых режиссеров-постановщиков нынче не проблема. Соседние театры – например, Екатеринбургский - делают это регулярно и не отстают от лучших столичных коллективов. Компенсировать белые пятна в репертуаре сдачей зала под концерты, конечно, по финансам выгодно, да и приезд известных исполнителей для меломанов – радость, но все же надо помнить, что в названии театра есть слово «опера». В этом смысле знакомство публики с оперой «Геракл» Генделя можно только приветствовать. - Как вы относитесь к переделке классических произведений на современный лад? - Считаю, что все зависит от меры таланта режиссера, от его музыкальности и умения проникнуть в специфику жанра. Если это присутствует, то не будет анекдотичных моментов, когда, к примеру, сражаются на шпагах в сегодняшних костюмах, зато могут возникнуть совершенно новые смыслы, снимутся надоевшие штампы. Для меня таким откровением явилась в свое время одна из первых постановок Александра Тителя - оперы «Руслан и Людмила» в музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко. Дух юношеской поэмы Пушкина словно возродился через столетия, и вместо привычного былинного стиля публику увлек искрометный музыкальный спектакль с лёгкой, изящной игрой. Каждая новая работа Тителя становится событием на музыкальном небосклоне страны. Так что да здравствуют смелые, но мудрые режиссеры!