Вы так не можете: почему современное искусство ругать легко, а создать почти невозможно

«Я сам так могу, а трехлетний ребенок тем более!» Подобное говорят не только об искусстве XXI века, но также о легендарном «Черном квадрате», упуская суть: чтобы прийти к супрематизму, Малевичу понадобились долгие годы практики. Он будто разбил мир на цветные геометрические формы, глядя на него с позиции исследователя. В таком ракурсе мы не замечаем объема, а видим яркие плоскости, как на плане комнаты, который раскрасил ребенок. «Черный квадрат» – волшебная вещь: каждый в нем видит то, что способен увидеть. Он требует вдумчивого изучения и погружения в материал. Тоже касается работ художников XXI века: произведение нельзя рассматривать отдельно от всей практики его создателя. «Шишкин мне понятен, а здесь все очень запутано» В «горе от ума» обвиняют в основном современное искусство. Это не совсем правильно: искусство классическое тоже требует определенного бэкграунда. Например, чтобы понять историческую живопись, надо знать историю, и тогда перед нами откроется целая повесть на холсте. Все картины нужно уметь «читать». Иногда полотно трогает без слов. Но чтобы полностью понять замысел художника, придется приложить усилие, как в науке: почитать биографию, критику, ознакомиться с предыдущими работами… Сложные вещи требуют тонкого подхода. «Все дорого, а смысла нет – один пиар!» Если вам случится по душам поговорить с владельцем частной галереи, вы узнаете, что к нему иногда обращаются художники, которые делают грамотные маркетинговые шаги, умеют нравиться потенциальным покупателям и вообще живут по правилам бизнеса. Но, выставка проходит – и о них забывают: и в музеях их нет, а в частные коллекции работы не покупают. Когда искусство интересно как явление, феномен и зеркало эпохи, его замечают и приобретают люди, чье мнение имеет вес на рынке. То есть пиар помогает интересным произведениям быть замеченными, а совсем плохие он не спасет. Конечно, у арт-рынка есть свои схемы взвинчивания цен на аукционах и раздувания мыльных пузырей, но это касается не только современного искусства. Плохое и хорошее было во все времена. Отличить одно от другого нам поможет база знаний и воспитание личного вкуса. «Сегодня художники не умеют рисовать» Мир развивается, количество материалов растет. Если раньше мастеру позарез нужны были карандаши, краски и кисточки, то сегодня он может оформить свое художественное высказывание с помощью пластика, картона, фотографии, мусора или жеста – чего угодно! Возможно, он и правда не умеет рисовать, а может, не хочет. Мы ведь тоже знаем, как выжать фреш вручную, но предпочитаем пользоваться машиной – на дворе XXІ век. Обвинения в отсутствии мастерства предъявляли художникам во все времена. Например, Веласкес был придворным живописцем Филиппа IV, и коллеги так ему завидовали, что пустили слух, будто он умеет писать только головы. Чтобы развеять ложь, мастер создал «Триумф Вакха». «Автор сам ничего не создал: у него штат ассистентов» С таким же успехом можно сказать: «Режиссер ничего не делает, у него актеры играют, а оператор снимает», или «Архитектор не каменщик: придумывать не строить!», а также дойти до: «Толку что Моцарт сочинил эту сонату, если за фортепиано сидит моя соседка Клавдия Захаровна». Этой фразой мы будто обесцениваем важность рождения идеи. Инженер придумывает вещи, а вся команда воплощает. Шеф разрабатывает рецепты, другие повара готовят. Проекты современного искусства часто масштабны. Неудивительно, если у художника есть помощники: создавать проект в одиночку слишком долго, а век у нас динамичный. «Современное искусство страшное» «Уродливая герцогиня» Массейса, «Мрачные картины» Гойи – в них тоже мало красоты в классическом понимании, а мы говорим о работах XVI и XIX веков. А физиономии с полотен Брейгеля? Это же ужас! Яркий пример тревожного искусства – экспрессионизм, возникший между Первой и Второй мировыми войнами. Работы в том стиле выражают страх человека перед переменами, как «Крик» Мунка. В наш век одни творцы создают работы не только «умные», но и «красивые», другие хотят достучаться до зрителя через чувство тревоги, страха или даже отвращения. Собственно, в этом плане за много столетий ничего не поменялось. Искусство не обязано быть красивым, но может быть очень разным – этим оно и прекрасно.