Спектакль-крик и мир чудес Даяны Загорской
ТАЛЛИНН, 14 янв — Sputnik, Владимир Барсегян. Это первый полнометражный спектакль молодого русскоязычного режиссера, который родился, вырос и получил специальное образование в Эстонии. Спектакль — крик, спектакль — протест, черно-белый и внешне и внутренне, он оставляет сложное чувство и послевкусие. На него совсем по-разному реагируют люди молодые и люди пожившие. Спектакли, подобные Wonderland, возникают в театральном пространстве тогда, когда в жизнь выходит очередное поколение творческой молодежи. Сцена из спектакля "Чудесный мир" Полное сил, творческих и физических, оно считает, что имеет полное право крикнуть окружающему миру, что он гадок и несправедлив, плюнуть этому миру прямо в лицо, а затем ткнуть его кулаком под ребра… Не стану углубляться в детали сюжета этой сценической композиции, интрига создана, а далее каждый потенциальный зритель должен проделать всё сам. Прийти, увидеть и оценить, когда он вновь появится на сцене Vaba Lava, а это произойдет обязательно. Театр как реальное волшебство >> Итак, спектакль окончен, публика вручила режиссеру и исполнителям букеты и коробки конфет. Актеры собирают костюмы и разбирают декорации, превращая "Чудесный мир" в пустое пространство. Мы же с Даяной устраиваемся на скамейке в одном из уголков закулисья, хотя поскольку оно расположено за зеркалом сцены, то можно считать, что это зазеркалье… Совсем как у Алисы в ее Стране чудес. - Что послужило исходным событием, подтолкнувшим к созданию этой постановки? — Недовольство. Недовольство тем, что происходит внутри нас и вокруг нас. Именно оно изначально влияло на меня и на других людей, тех, которых я взяла в свою дипломную работу. Недовольство стало тем исходным чувством, которое заставило нас взяться за этот спектакль. Несколько позже, когда работа над ним двигалась к завершению, мы написали к постановке некие вводные тексты, которые можно свести к одной строке: "Приходите посмотреть наш спектакль, в котором мы выворачиваем наши души наизнанку". Я думаю, что человек устроен так, что когда он доходит до точки кипения, то должен выговориться, выкричать из себя то, что у него болит. Это необходимо для того, чтобы освободиться и дать место внутри новому, приходящему. Именно в такой момент, момент кипения, я и натолкнулась на "Пир во время чумы", который стал основой для нашей постановки. Сцена из спектакля "Чудесный мир" - Но ведь кроме "Пира во время чумы" в вашем тексте есть еще и вкрапления из "Алисы в Стране чудес". "Алиса в Стране чудес" появилась уже после того, как я углубилась в "Пир во время чумы". Она возникла как бы сама собой. Я прочла ее, а затем взялась за биографию Льюиса Кэрролла, которая подсказала, что "Алиса" — совсем не детский материал. Там очень много интересных подтекстов, и все они взаимосвязаны с биографией Кэрролла. Постепенно, шаг за шагом все слилось в единый текст, по которому мы с актерами начали делать этюды. И тогда к нам, в ткань спектакля, пришли еще и слова из Библии о сотворении мира, которые звучат в самом начале. Работа над спектаклем началась за полтора года до окончания академии, и постепенно отдельные эпизоды сложились в некий пазл. - Какие же недетские подтексты ты нашла в "Алисе в Стране чудес"? — Ну, если особо не углубляться в философию, то очень забавно наблюдать, как маленькая девочка после падения в кроличью нору, употребляет всё, что ей попадается на глаза. Она пьет из всех баночек, всё надкусывает — и всё это на нее странным образом действует. А еще она то растет, то уменьшается, и с нею разговаривают животные…Там можно много чего интересного накопать, а затем переплести с тем, что происходит в современном мире. Сцена из спектакля "Чудесный мир" - Насколько ты в этой работе шла от актеров, как они корректировали твой замысел? — Мы в течение всей работы над спектаклем старались существовать в лабораторном режиме: достаточно часто нам приходилось останавливать репетицию и по четыре-пять часов просто разговаривать, вновь и вновь все перечитывать, пытаясь разобраться в правильности акцентов, разбирать, как все движется по действию. Корректировалось очень многое, в том числе текст и последовательность сцен. Я изживала в этом спектакле не только собственные комплексы, но и комплексы актеров. Очень важные моменты действия — их личные монологи, написанные самими ребятами. Это очень личные вещи, которыми мы делимся со зрителями. В самом начале работы я спросила актеров, а готовы ли вы об этом говорить, так говорить? Если готовы и у вас есть в этом потребность, мы будем это делать, если нет — будем искать какие-то другие ходы и какие-то иные варианты. В конце концов все согласились быть предельно откровенными, открытыми, обнажающими перед зрителями свои души. Наш протест выплеснулся и превратился в слова и действия. И многое из того, что есть в этом спектакле я из себя изжила, и это меня уже отпустило. Даяна Загорская – актриса, талантливый поэт, режиссер. Закончила в 2017 году Вильяндискую академию Тартуского университета (курс Калью Комиссарова). Сейчас она снова учится в РГИСИ по специальности "режиссура драмы" у замечательного театрального педагога Льва Эренбурга.
