Этери Чаландзия, колумнист

В знаменитом мультфильме Федора Хитрука «История одного преступления» главный герой, рисованный Василий Васильевич Мамин за одну ночь «шумового террора» из безобидного мурзилки превратился в криминальную фурию. Сорвался, как последняя капля с крана, и прибил сковородкой двух трещеток, оравших с утра пораньше на весь двор.

А ведь это был 1962 год. Вообще другая Москва, другие люди и другая жизнь. Но, если разобраться, так ли уж сильно с тех пор все изменилось?

Слышимость в столичных дворах традиционно прекрасна. Когда кто-то заводит зимой свой шарабан с пробитым глушителем в шесть утра и прогревает его до половины седьмого, вся соседская тусовка ликует и не бросается в окно помидорами только потому, что зимой они слишком дорогие. Внутри дома все еще веселее. Стены в половине жилого фонда такие, что слышно каждый чих соседа, его жены и их кошки.

Любой скандал, любая любовная лихорадка — достояние общественности. В одних домах слышно, как сливают воду в туалете, в других – как соседи чистят зубы, в третьих — как они ругаются за право почистить их первыми.

Многоквартирный дом не затихает никогда. Здесь вечно гудит лифт, хлопает входная дверь, пищит домофон, брешет собака и глотает свою добычу мусоропровод. Слышно орущих младенцев снизу, пылесос у соседей слева, занятия на трубе у соседа справа и изящный аллюр стокилограммовой соседки сверху, вальсирующей через всю квартиру в три часа ночи по дороге в туалет.

Но это все унылые будни по сравнению с праздником ремонта, который неизбежно догонит вас в любом доме. А поскольку Москва не верит ни слезам, ни правилам, вы будете наслаждаться концертами для дрели и отбойного молотка независимо от времени суток.

Вообще, вот это: «Я заснул, я спал, я проснулся в тишине» — для большого города всего лишь фигура речи. В Москве тихо может быть только в вашем холодильнике. И то, боюсь, вас и там достанет и свадьба у соседей, и ночной мотопробег по улицам родной столицы.

Хорошо, как бы это ни было противно, но на соседей можно натравить полицию или самому выступить в жанре «мерзкий хрыч, пришел в полчетвертого с двустволкой, отказался с нами выпить, сломал весь кайф». Но вот с харлеем, который на заре на скорости за двести в лоскуты разнесет ваш сон одним нажатием на гашетку, вы ничего не сделаете.

У нас в районе одно время два милых мальчика учились ездить на мотороллере, который состоял из руля, ветрил и движка от боинга. Днем дети пропадали в школе, вечером отсыпались, а вот после полуночи наступал час веселья и радости. Как только вы нажимали на кнопку и отключали свой телевизор, они нажимали на свою кнопку и включали свой шаттл. К часу ночи он разгонялся до сверхзвуковых скоростей и начинал отстреливаться выхлопом. А поскольку ездила молодежь по одним и тем же маршрутам, к грохоту мотора вскоре присоединялись плачь и крики всех психопатов и неврастеников района. Напряжение нарастало.

Не знаю, кто взял грех на душу, но однажды ночью парни не вышли на маршрут. Народ все равно не спал, понимая, что эта странная тишина не к добру, и только где-то через месяц-другой люди перестали выскакивать на балконы с вилами наперевес при звуке каждого захлопывающегося багажника. Хотя нашлись и те, кто заскучал по скандалам, грохоту и вони солярки.

Но с мопедом или без, московские ночи всегда короткие. Еще до рассвета пройдут бомжи. Эти бесы встают раньше всех. С матом и проклятьями они прокатятся по району, перевернут все урны, покидаются пустыми бутылками в мусорные баки, споют песни ненависти всему живому и отвалят спать.

Потом приедет мусоровоз. Несколько минут возни и грохота, и вы опять самый счастливый человек на земле. Но и это еще не все. Впереди утренняя разгрузка рефрижераторов у супермаркета, скандал у соседей, скандал у заклинившего шлагбаума во дворе, скандал в собственной постели и перекличка всего голодного воронья района.

А ведь только накануне вечером на соседней улице до глубокой ночи одни дорожные службы крошили асфальт и перекрикивались с другими дорожными службами, которые в соседнем квартале асфальт укладывали, и все это было страшно весело и интересно. Потом, как только с асфальтом немного улеглось, прямо под ваш балкон подкатил перламутровый кабриолет «Лада-Самара» ручной сборки, и вы почти час бесплатно наслаждались то ревущим от страсти Лепсом, то всем страшным шансоном нашего времени, то пьяными криками: «Давай, Леха, давай!».

Вы попытались спрятаться от жизни и Лехи в ванной, но там за стеной рота соседей уже чистила зубы и на счет «раз-два-три» ритмично сплевывала в раковину. Вы убежали в постель, но тут наверху упал комод, и у соседской свадьбы открылось второе дыхание.

Понятное дело, что когда вам утром уже после бомжей, но еще до мусоровоза позвонили из банка, фальшивым голосом пожелали хорошего дня и попытались сделать предложение по кредитным ставкам, вы достали двустволку и разрядили ее в собственный телефон.

И ничего смешного, кстати. Все замеры показывают, что уровень агрессивных шумов современного города превращает вас из не боже мой, но хоть какого-то человека в неврастеника.

Мы все, как мины замедленного действия. Никто уже не вычислит, сколько в нашем неадекватном поведении от плохого характера, а сколько от мусоровоза и Лепса с Лехой.

Покажите мне хотя бы один дом, где соблюдают «часы тишины» и выключают пылесос, дрель и собачий лай ровно в одиннадцать. Да у нас, считай, люди только к полуночи и жить-то начинают.

Страдания Василия Васильевича Мамина бессмертны. И где они, эти прекрасные старомодные звуки — ни шума дождя, ни метлы дворника давно не слышно из-за задраенных, как иллюминаторы стеклопакетов, новые трамваи на ходу больше не стучат колесами с таким обаянием, как старые, даже чайники со свистком сменили на беззвучные и бездушные приборы-кипятильники. Хотя вот нет, свистки возвращать не надо.

У меня был один сосед, который без чая не мог прожить ни дня, ни ночи. С ним весь дом вставал на заре по свистку, с нехорошими словами и предчувствиями.

Современный человек должен жить в холодильнике или в берушах. Или и в том и другом сразу, чтобы хоть иногда вспоминать, что такое тишина и покой.

Есть еще вариант свалить на дачу. Там, если рядом с вашим домом не проходит федеральная трасса, над головой не пролетают взлетающие или садящиеся самолеты, а соседи по периметру не включают на заре пилораму и шансон, все, что будет вас беспокоить, это пара околевших от московских холодов соловьев и шайка трещащих под высоким напряжением цикад.

Но там по утрам бывает так тихо, что в какой-то момент начинает остро не хватать привычной какофонии. И тянет обратно в город, к мусоровозам, бомжам, харлеям и ревущему Лепсу.